Книга Страсти по власти. От Ленина до Путина - Михаил Пазин

Как и в прошлый раз, на очередном Пленуме в январе 1955 года должны были рассматриваться совершенно «невинные» проблемы животноводства. Однако негласно он был посвящен тяжелому экономическому положению в стране. Доклад на Пленуме зачитал Хрущев. Он обвинил Маленкова в попытках увеличить финансирование легкой промышленности в ущерб тяжелой, в неверном, с его очки зрения, утверждении о неизбежной гибели мировой цивилизации в случае третьей мировой войны (так как это способно породить у советских людей чувство обреченности) и поддержке вредительских начинаний Берии. Своим докладом Хрущев задал тон всему Пленуму. Таким образом, вопрос о животноводстве плавно перешел в вопрос о Маленкове. Пленумом ЦК КПСС был принят соответствующий документ, который так и назывался: «О товарище Маленкове». В нем констатировалось, что Маленков не справляется с обязанностями премьер-министра, плохо организует работу Сов мина, при решении острых вопросов проявляет нерешительность и вообще, он не показал себя политически зрелым и твердым большевистским руководителем. Основными пунктами, прервавшими политическую карьеру Маленкова, стали: впервые произнесенное публично обвинение в сотрудничестве с Берией; фабрикация «Ленинградского дела»; организация партийных тюрем и громких процессов конца 1940-х – начала 1950-х годов.

Вот вся правда и выплыла наружу! Наше предыдущее расследование показало, что именно Маленков инициировал «Ленинградское дело» и дело врачей с целью устранить конкурентов и вызвать у Сталина недоверие к докторам. Мы оказались правы!

Учитывая все вышеизложенное, на Пленуме было принято решение освободить Маленкова от обязанностей премьер-министра. В ответ он выступил с покаянной речью, ссылаясь на «малоопытность», и признал правильным решение ЦК о снятии его с должности.

Так Хрущев совершил второй государственный переворот.

Маленков был назначен на должность министра электростанций СССР, но при этом остался секретарем Президиума ЦК. Внешне свою отставку он принял спокойно, но, уходя, сквозь зубы процедил: «Я еще вернусь…»

Пост премьер-министра теперь занял старый друг Хрущева Булганин. Напомним, что доселе он был министром обороны. На его место поставили маршала Жукова. Почему сам Хрущев тогда не стал премьер-министром – загадка, так как Микоян и Молотов выносили его кандидатуру на обсуждение. Скорее всего, Никита Сергеевич посчитал неэтичным занимать место только что раскритикованного им Маленкова, а вялый и нерешительный Булганин его вполне устраивал. Теперь под «крышей» своего друга Хрущев мог вытворять все что угодно. Так оно и оказалось. Если ранее Маленков проводил свою линию, отличную от линии Хрущева, то теперь такая оппозиция была устранена. Никита Сергеевич после январского Пленума 1955 года стал неформальным лидером СССР.

Оболганный Сталин

Наступил 1956, роковой для истории Советского Союза год. Почему роковой, я попытаюсь объяснить просто, как говорится, на пальцах, а не заумными фразами. Уже в марте 1953 года, после смерти Сталина, на закрытом заседании Президиума ЦК было постановлено «прекратить политику культа личности и перейти к коллективному руководству страной». Ответственным за борьбу с культом личности был назначен Хрущев. Сама эта загадочная «личность» нигде не упоминалась, но под ней подразумевался Сталин. Тезис «перейти к коллективному руководству» тоже имел свое значение: члены Политбюро обижались на Сталина, который порой единолично, не советуясь с ними, принимал важные решения.

Сначала поговорим о «коллективном руководстве». Как мы уже писали выше, ближайшее окружение Сталина ни умом, ни талантами не блистало; многие из них не имели не то что высшего, но даже среднего образования – только революционные заслуги. Однако революция уже давно закончилась, началось строительство новой жизни, а у власти остались те же революционеры. Сталину нужны были технари, ученые, инженеры и другие специалисты, а он вынужден был опираться на старую гвардию, учитывая их былые заслуги. Мы уже цитировали высказывание Сталина по этому поводу; не будет лишним повторить это еще раз: Георгий Димитров вспоминал, как на праздновании 7 ноября 1940 года Сталин резко заявил о присутствующих на праздничном обеде членах Политбюро, что никто из них не хочет учиться, никто не хочет работать над собой, что Сталин сам должен заниматься всеми вопросами в государстве. Он говорил: «Выслушают меня и все оставят по-старому…» Вот почему Сталин предпочитал принимать решения единолично. Что толкового могли подсказать ему эти неучи? Да ничего! Иосиф Виссарионович, в отличие от них, занимался самообразованием всю жизнь; я сильно сомневаюсь, чтобы тот же Хрущев, считающий себя великим знатоком сельского хозяйства, хоть одну книжку по агротехнике прочитал. У Сталина была огромная библиотека, а у Хрущева ее не было вовсе! К примеру, Сталин в 1931 году, отдыхая на Кавказе, просил жену прислать ему из Москвы учебник по черной металлургии и через годы (!) применил знания, почерпнутые из него, на деле. При заключении торгового договора с Германией в 1939 году немцы в обмен на вооружение и технологии потребовали предоставлять им сырье, конкретно – железную руду. Считалось, что руду с содержанием железа ниже 50 % загружать в домну бессмысленно, потому что образуется много шлака. Поэтому руду с низким содержанием железа просто отправляли в отвалы. Вот эту руду из отвалов мы немцам и поставляли – все равно она шла на выброс. Так Сталин «обул» немцев. Когда они поняли, в чем дело, в Москву срочно примчался посол по особым поручениям Риттер. Он возмутился тем, что СССР поставляет им руду с содержанием железа только 38 %, а надо бы 50 %. На это Сталин ответил, что у Германии есть технологии, которые позволяют обогащать руду и с 18 %-ным содержанием железа, а у нас, извините, таких технологий нет. Риттер уехал ни с чем, а в Германию продолжали идти эшелоны с почти пустой породой. Так Сталин применил свои знания на деле! Остальные же партийные бонзы умели только командовать, подгонять и указывать, но ничего в настоящем деле не понимали. Сталин неоднократно призывал партийцев «иметь страстное большевистское желание овладевать техникой и наукой производства». Куда там – как об стенку горох. Уже не раз цитированный нами Бенедиктов вспоминал: «Среди старой партийной гвардии, сумевшей “зажечь” и поднять массы на Октябрьскую революцию, оказалось немало, говоря ленинскими словами, “святых” и “безукоризненных болванов”, которые умели “важничать и болтать”, но не умели работать по-новому, с учетом стоящих перед страной задач. Мой предшественник по наркомату (сельского хозяйства – М. П. ), к примеру, возглавлял старый большевик, человек, несомненно, заслуженный и честный, но совершенно неспособный организовать дело. Бесчисленные уговоры и совещания, собрания с “яркими” лозунгами, постоянные здравицы в честь революции, Ленина, к месту и не к месту – таков был его стиль, и переделать себя он был просто не в состоянии…» Ну и как с такими «болванами» можно было страну поднимать?

Единственным исключением в этом отношении был Киров: когда его убили, следователи скрупулезно сфотографировали его кабинет. На письменном столе Сергея Мироновича виден журнал «Горючие сланцы». Отдельной стопкой лежат книги по минералогии, геологии, лесному делу и справочник Хютте для инженеров, техников и студентов. Киров, как и Сталин, стремился к знаниям. Именно поэтому Киров ходил у Сталина в любимчиках. Это был человек дела.