Книга Мы с Варварой ходим парой... - Галина Исакова

Сегодня у меня очень важная встреча, которая была запланирована аж в начале октября, которую ждала, дни считая. Надо с мыслями собраться. И уйти на 4 (!) часа из дома. Какое тут собраться… Рыжий будет или выть, или гулять на улице. Один… Любой из вариантов не подходит, но придется выбирать. Сказать, что слегка нервничаю — это ничего не сказать.

Длинные истории Рыжего. День девятый

Встреча моя прошла хорошо. Мне удалось сосредоточиться и даже — невозможно представить — минут 30 не думать о собаках. Ни о своих, ни вообще. Правда, где-то в середине чуть было с собеседником не сцепилась, когда он сказал нечто вроде: «Это вам не с собаками возиться». Мол, есть НАСТОЯЩИЕ ДЕЛА, а есть так, собаки-кошки… Я тут же взвилась, но вовремя взяла себя в руки, сказав, что «не согласна и в следующий раз буду с вами спорить»… Собеседник туг же дал задний ход: он неточно выразился и вообще хотел сказать о другом. На том и порешили.

В это время собаки мои, по агентурным данным, мирно дрыхли… Если и выли, то не сильно. По крайней мере, у дверей не было демонстрации с петициями. Перед уходом я вывела собак погулять, а потом с Рыжим наперевес обошла всех соседей — по лестничной площадке, снизу, сверху. И предъявляя это веселое чучело, объяснила ситуацию и заранее принесла извинения… Челобитная была воспринята благосклонно, и, помолясь, я ушла. Все, что могла, — сделала.

Собаки радовались моему возвращению сильно-сильно. Так что я духом воспряла. И тоже стала радоваться. Мы вытряхнулись на вечернюю прогулку, где Рыжий проявил себя во всей красе, быстроходная помойка. Всем хорош пес, только: нет стоп-сигнала перед дорогами, машинами; с земли всякую дрянь подбирает; рвет с поводка.

Собаки стали взаимодействовать, друг на друга реагировать и даже изображать что-то, отдаленно напоминающее игру в догонялки.

Сейчас поужинали и сопят у моих ног. Так что у нас все прекрасно. Завтра будем глистов гонять. Жалко, конечно, глисты свои, родные, а что делать…

Длинные истории Рыжего. Все еще день девятый

Вышли газеты с моими объявлениями. Считайте, прошел один день. Было 18 звонков. Правда, собаку я отдаю бесплатно, думаю, это сильно способствует интересу. Но звонят вменяемые, очень приятные люди — кому-то одиноко, кому-то на северАх холодно одному, кому-то просто «жалко собачку». Один звонок был совершенно удивительный: «Мы тут с семьей поговорили, возьмем, зовут меня глава семьи Артемьев Сергей Павлович»…

«Жалко, что Рыжий у меня один», — вот на какой мысли себя поймала. Лучше всего сработало объявление с фотографией, написанное в стиле: «Сокровище! Чудо! Золото!», были еще объявления в жалостливом ключе, в нейтральном и в сулящем. Сравните:

«Зимой так мало солнца… Его выбросили на улицу месяц назад. А может, просто хотели повесить, но пес вырвался, перегрыз веревки и убежал. Он не знал, что такое предательство и бегал по дворам, в ошейнике, с обрывками полуистлевших веревок, — искал, ждал, верил. Пес верит и сейчас — в то, что у него будет Хозяин. Солнечный пес по кличке Рыжий с отличным характером. Собака здорова. Бесплатно. Тел…»

«Друг семьи! Ясно солнышко! Это все про Рыжего: двухлетнего кобеля лайки. Его хозяева уехали сначала в гости, а потом и насовсем. Поэтому милый, ласковый, дрессированный, приученный к туалету на улице Рыжий ищет себе новых друзей-хозяев. Собака без блох, привитая. Бесплатно. Тел…»

«Ищу хороших хозяев для найденной собаки лайки (не чистопородной). Пес здоров, воспитан, с хорошим ласковым преданным характером. Тел…»

«Рыжему нужен Дом! Обаятельный пес Рыжий — почти лайка. У него задорный хвост кольцом и хитрющая рыжая морда. Он умеет наслаждаться жизнью на полную катушку, он отличный охранник, преданный и веселый друг. Пес здоров, воспитан, приучен к туалету на улице. Бесплатно. Тел…»

По последнему объявлению звонят чаще. Не хотят люди ужасов. Может, ужасы и цепляют, но в доме хочется иметь «солнечного пса», а не «полумертвую потеряшку с возможно покосившей от пережитых страданий психикой». Так мне сказал один умный человек. Кстати! Давно я не продавала щенков, забыла, как люди звонят по объявлениям. Самый первый и часто встречающийся вопрос: «А какая порода?», самый оригинальный: «А шарпеи есть?»

Длинные истории Рыжего. Вечер того же дня

Юля — моя подруга. Она меня уламывала завести ребенка, а я ее — собаку. Пока я веду в счете. И знаю, почему вдруг Юлечка захотела взять эту собаку. Она сама рыжая, сын у нее рыжий, и Рыжий у нас рыжий. Будет солнечная семья. «Дело рыжих»… Если бы не она, кто знает, как сложилась бы судьба Рыжего. Так и волынилась бы я…

Длинные истории Рыжего. Ночь

Ночь.

Мы сидим на полу — оба. Рыжий и я. Варвара на своем месте — спит. А нам с Рыжим надо пошептаться. Рыжий не спит, смотрит на меня… С ожиданием. Я не знаю, чего он ждет — приглашения ли на кухню, за сыром, ласки ли — почесать еще раз за ушком, и еще, еще раз провести рукой по мягкой шубке, запоминая… На ощупь… А может, он ждет слов… Слов о главном… О том, что будет завтра.

«Завтра» уже растворено в воздухе нашей квартиры. Оно тикает будильником, хлопает предрассветной подъездной дверью, чьими-то пугливыми каблучками на еще темной улице. Завтра… Завтра нас разбудит телефонный звонок: «Галя, мы выезжаем». И будут быстрые сборы, бегом — в последний раз к знакомым кустам, на родную лужайку. И будет встреча, и будет прощание. Его возьмут на руки в машину. Непременный снимок на память — мы и Рыжий. Улыбочку!

Коврик, поводки, игрушки — возьми, возьми, Рыжий!… Торопливый, смазанный от неловкости поцелуй — ну как целовать собаку? Не рыдать же в самом деле. Не приковать же его в самом-то деле к батарее и не выбросить ключи!… Что такого? Уезжает собака… Твоя собака…

И машина уедет. Рыжий Ленчик по традиции будет долго махать мне рукой через заднее стекло… Машина мигнет левым поворотником… Прости меня, Ленчик, завтра я буду смотреть не на тебя. Я вернусь домой, к Варваре. Одна. Она спросит, где Рыжий, и я пошучу что, наверное, застрял опять у одной из своих любимых помоек и скоро прибежит, а мы пойдем его встречать, Варвара привычно заворчит в том смысле, что давно пора этого наглого мымрика научить уму-разуму, но я знаю — научить его невозможно. Он вообще невозможный тип, наш рыжий тараканишка, смешной, привязчивый, совершенно необидчивый пес. Он, как стихийное бедствие, как лезвие ножа, как цунами — как научить цунами? В него можно только попасть. Он, как ПЕРВАЯ НА ЗЕМЛЕ СОБАКА — был всегда и будет вечно. Он похож на всех в мире собак и один-единственный. Обаятельное чучело, неотразимое чудовище, любимый шалопай, нежная балбесина.

Теперь я знаю, как пахнет грусть и какая шелковистая она на ощупь. В ней запах травы и немножко кофейных зерен. Кто еще будет совать нос, когда пересыпаю кофе из пакета в банку так, что вся морда в коричневом порошке, — ааааааапчхи! Грусть пахнет собачьими лакомствами и самой затрапезной вонючей требухой, тайком слопанной на прогулке — на бегу, на лету! Немного шампунем, немного лекарствами, немного тем непередаваемым запахом счастливой собаки — ложбинка на лбу становится горячей… Так пахнет Варвара, когда встречает меня.