Книга Нянь, или Мужчину вызывали? - Холли Петерсон

— Я не собирался тебя дергать, я просто переживаю. Иногда ты слишком склонна соглашаться с окружающими. С этими странными пижонками у школы. Мы с тобой об этом говорили.

— Да. И я с тобой не согласилась.

— И ты вечно стараешься умиротворить своего мужа.

Он опять подходил к запретной черте, за которой я готова была разозлиться.

— В браке легче решать проблемы, чем доходить до столкновения. Когда-нибудь ты это поймешь.

— Я просто хочу сказать, что у тебя уже сложилась определенная модель поведения. Ты делаешь этот сюжет потому, что Гудмэн на тебя давит? Что ты сама на этот счет думаешь?

— Все. Хватит. Извини, но ты наивен. — Он меня задел. — И высокомерен.

— Правда? Наивен и высокомерен одновременно?

— Ну, разумеется, все хотят знать, не врет ли она! Неужели ты думаешь, что мы — я, Гудмэн, вся дирекция — это не обдумывали? Такие сюжеты основаны на том, что человек рассказывает правду так, как он ее сам понимает, а публике интересно это услышать с условием, что принимать решение о достоверности будет он сам. И ты явно не понимаешь, что иногда сюжет бывает настолько скандальный, что игнорировать его просто невозможно.

Мне отчаянно хотелось бросить тень сомнения на его слова. Если я смогу отмахнуться от его мнения, то мои чувства к нему будут менее весомыми, а, следовательно, менее пугающими. И я больше не попаду в дурацкую ситуацию, погрузившись в подростковые фантазии насчет того, как он меня сейчас поцелует.

— Даже серьезный канал новостей вроде нашего не может пройти мимо этого. Такая ситуация как катастрофа века, — продолжила я. — Учитывая положение Хартли, его позицию по вопросам семьи — не просто в отношении абортов, но и его защиту семейных ценностей, и его четверых детей. Ну, и еще вся эта штука с задницей, учитывая законы против содомского греха. А если основная фигура подобной взрывной истории готова, наконец, заговорить, мы — с помощью юристов — просто предоставляем публике ее версию этой истории.

Но на самом деле я хотела ему сказать совсем не это, а то, что Филип не всегда был таким болваном. И у нас с ним был потрясающий секс, во многом я из-за этого за него и вышла. И что он умел справляться с крупными неприятностями лучше всех на свете. И что Питер не знал, каково это — застрять в браке без любви и беспокоиться насчет развода, когда у тебя трое детей.

— Вы показываете этот сюжет не просто как ее взгляд на события.

— Ты очень многого не понимаешь.

— Забавно, — отозвался он, — я на твой счет тоже так думаю.

— Ты уже перешел все границы вежливости.

— Вчера вечером я поздно пришел домой, и мне было не уснуть. Так что я заглянул на несколько сайтов с новостями и сплетнями, а потом на все любимые правые блоги моего отца, чтобы разузнать все насчет этой женщины.

— И ты не догадываешься, что канал уже присматривает за этими ребятами? Ну, естественно, они пытаются ее опорочить. Они защищают свою важную шишку Хартли. Я знаю, ты разбираешься в вебсерфинге, но не забывай, я в журналистике уже давно.

— Вебсерфинг! Словечко прямо из девяностых!

— По-моему, ты даже не замечаешь, насколько грубый у тебя тон. Что ты вообще об этом знаешь, живя в своем замкнутом техномирке в Ред-Хук? Господи, ты же никогда ее не встречал. Ты не знаешь, о чем говоришь, понятно тебе?

— Я тебе вот что скажу, — произнес он с нарастающим пылом. — Я знаю этих людей. Я вырос, обедая с ними за одним столом. В моем родном штате полно военных баз, а мой отец считает, что Рональд Рейган — кандидат в святые. Хартли у таких людей следует по значению прямо за Рейганом. Я прочитал десятки статей правых об этой женщине — многие из них помещены на проверенных и уважаемых сайтах, — и они рисуют портрет девушки из ниоткуда, которая все врет. Может, она просто чокнутая, которая хочет оказаться в центре всеобщего внимания. Кто знает?

— Ну, хорошо, мистер Крутой Интернетчик, я рада, что ты так хорошо разбираешься в правых блоггерах, но вот чего ты не знаешь.

Он вздохнул.

— И чего же я не знаю?

— Что перед интервью Тереза нас удивила и продемонстрировала сувениры, которые она сохранила из гостиниц, где она проводила ночи с Хьюи Хартли, с конференций, которые он посещал, с самолетов, которыми они летали. У нее были салфетки, спички, квитанции из баров, которые доказывали посещение ею городов и гостиниц, где он бывал по делам конгресса. Наш информационный отдел подтвердил, что он действительно был в эти дни в этих городах и в этих гостиницах. Это очень важно. Никто не знает, что у нас это есть.

— Ну…

— Что ну, Шерлок? Это важно, и ты этого не знал. И извини, с какой стати ты говоришь мне, как мне делать мою работу? — Я снова разошлась, удачно задвинув унизительные ощущения от разговора о моем муже в глубину своего сознания. — Еще ты не знал, что у нас есть свидетель, который видел вместе эту парочку. У нас есть фотографии, есть записи разговоров, и все равно при этом мы представляем сюжет только как ее версию событий, Мы всего лишь даем ей возможность рассказать свою историю.

— Всего лишь? Да ладно вам! Вы придаете ее словам вес, транслируя их в национальных новостях перед двадцатимиллионной аудиторией!

Я попробовала объяснить по-другому, хотя он этого и не заслуживал.

— Знаешь что, Питер? Это как с Тоней Хардинг. Помнишь ее? Фигуристка, которая наняла людей, чтобы избить Нэнси Керриган…

— Да, я прекрасно знаю, кто такая Тоня Хардинг. Я даже знаю, что сейчас она занимается боксом.

— Ну ладно. Замечательно. С десяток лет назад она оказалась одним из самых крупных моих уловов в новостях. Я ходила на каток, где она тренировалась, и неделями смотрела, как она выполняет двойные сальховы, умоляя ее поговорить с Эн-би-эс. И поскольку я просидела на этих холодных, как черт, металлических сиденьях дольше всех остальных, она пошла к нам и поговорила с Гудмэном. Это не значит, что мы ее оправдали. Это не значит, что мы сказали: она не имела никакого отношения к тому, чтобы переломать Керриган колени. Америка страстно хотела знать, что она скажет, и моя задача состояла в том, чтобы добыть ее, и я это сделала. Конечно, серьезные интервью для новостей мне больше нравятся, но иногда приходится копаться в грязи.

— Я вовсе не собираюсь читать тебе проповедь. Не в этом дело. Снимайте «желтые» интервью, сколько хотите, просто будьте поосторожнее.

— Я осторожна.

— Послушай меня. Ты удивительно со всем справляешься: с тремя детьми, с работой, да еще и сохраняешь брак с этим типом.

— Питер! Хватит!

Он благоразумно не стал останавливаться на этой теме.

— Я вот что хочу сказать. Иногда что-то у тебя не будет получаться. Пропущенный день рождения. Ладно. Не успела уложить детей сама. Тоже ничего. Но если вы промахнетесь с этой чокнутой — это уже совсем другое дело. Тут речь идет о том, чтобы атаковать одного из самых важных и известных конгрессменов. Это Конгресс Соединенных Штатов! Тут ошибаться нельзя.