Книга Дочь палача и черный монах - Оливер Петч

Магдалена быстро закивала, и Бирман этим удовлетворился. Коротышка двинулся к низкой двери за прилавком, которая вела в заднюю часть дома, и велел Магдалене следовать за собой.

– Идем уж, поможешь хотя бы травы отсортировать.

Магдалена поспешила за ним в проход и внезапно замерла в окружении полок и стеллажей. По всей комнате через равные расстояния высились стенки с выдвижными ящиками. Непомук Бирман, словно призрак, скользил в узких проходах и выдвигал какой-нибудь из подписанных ящичков. При этом он сверял их содержимое со списком, затем зачерпывал немного ложкой и взвешивал на весах, стоявших на мраморном столе посреди комнаты.

– Спорынья, полынь… – бормотал аптекарь. – А волчник у меня где?.. Ага, вот…

Заметив, с каким изумлением Магдалена разглядывала его стеллажи, Бирман невольно улыбнулся.

– Ну? Ничего подобного ты еще не видела, так ведь? – Он подозвал ее жестом. – От Аугсбурга и до самого Мюнхена это крупнейшая коллекция трав, можешь мне поверить. Думаю, такой аптекой не располагал даже почтенный Парацельс.

Только он собрался выдвинуть следующий ящик, как в передней комнате снова тихо прозвенел колокольчик. Бирман рассерженно отдернул руку от ящика.

– Прошу прощения, – проговорил он, вручил Магдалене мешочек с уже взвешенными травами и, сгорбившись, направился к двери. – Я скоро вернусь.

Девушка осталась одна и изумленно оглядела пахучий лабиринт коридоров.

Раздавшийся голос заставил ее прислушаться. Мужской голос, не терпящий возражений и явно озлобленный. В соседней комнате кто-то разговаривал с аптекарем, и разговор был явно не из дружеских. Из чистого любопытства Магдалена шагнула к двери и прислушалась.

– Мне нужно то самое средство, что вы продали мне в прошлый раз, – прошипел незнакомец.

– То… самое? – переспросил Непомук Бирман. – Вы знаете, его чрезвычайно трудно достать. И вообще-то мне… запрещено продавать такое. Это может стоить мне моего дела.

Магдалена чувствовала, что Бирман боялся. Она осторожно прижалась к стене, чтобы лучше слышать.

– Я заплачу, – ответил незнакомец. Послышался звон монет. – Но, надеюсь, что теперь оно подействует как надо. В прошлый раз смерть наступила слишком быстро. В этот раз все должно произойти медленно и незаметно, иначе…

– Вам следует использовать его в малых дозах, – стал заверять Бирман. – Лишь малые дозы, тогда никто ничего не заметит, клянусь!

– Тогда поклянитесь на распятии, – ответил незнакомец и издал хриплый смешок. – Deus lo vult.

От последних его слов у Магдалены перехватило дыхание. Эти же слова произнес человек, напавший на отца в крипте.

Мог ли этот же человек стоять теперь у прилавка?

Магдалена сознавала всю опасность и все же стала подбираться к дверному проему. Оказавшись у самого края, она медленно наклонилась и заглянула в соседнюю комнату. Разглядеть удалось лишь небольшой участок возле прилавка. Но и этого хватило, чтобы кровь застыла в жилах.

Магдалена выхватила взглядом черную рясу, поверх которой висел золотой крест с двумя поперечинами. Только теперь она заметила, что ко всем экзотическим ароматам примешался еще один.

Аромат фиалок.

– Мне нужно еще кое-что, – сказал незнакомец и принялся яростно чесать грудь. – Ртуть. Вся, какая у вас есть.

Бирман кивнул:

– Я понял. Дайте мне время до завтра. Завтра…

– К утру все должно быть готово, – перебил его мужчина. – А это забираю сегодня же.

Неизвестный выхватил шелковый мешочек, протянутый аптекарем, и, не прощаясь, вышел на улицу. Громко хлопнула дверь.

Магдалена задумалась на мгновение, затем торопливо собрала травы, которые Бирман успел для нее взвесить и завернуть, и запихнула их в принесенную с собой сумку. После чего бросила беглый взгляд на стол: там лежали еще какие-то травы. Магдалена и их сгребла в сумку. Кто знает, для чего они мне еще сгодятся, подумала она.

С сумкой в руках она бросилась к прилавку, а от него к двери.

– Эй! – закричал Бирман ей вслед. Лицо его побледнело, на лбу выступили бусинки пота. – Что ты задумала? Платить кто будет? Постой, он опасен! Ты не ведаешь…

Следующие слова слились с шумом улицы. Обходя снежные заносы и обгоняя укутанных прохожих, дочь палача спешила за убийцей альтенштадтского пастора. Она не успела пока ничего придумать, но не желала впредь зваться Магдаленой Куизль, если упустит свой шанс.

Ненастье бушевало и в Шонгау. Жители грелись у печей и надеялись только, чтобы дрова не закончились. По лесам вокруг города одиноко завывали волки, крыши заметало снегом, и балки скрипели под его тяжестью. Такую вьюгу даже старикам редко доводилось видеть, а со времен войны погоды хуже этой еще не было.

На улицах и в переулках города не было ни души. Кроме одинокого силуэта, пробиравшегося сквозь вьюгу от Речных ворот в сторону тюрьмы. Якоб Куизль придерживал левой рукой широкополую шляпу, а правой заслонил глаза, чтобы хоть что-то разглядеть в разразившемся хаосе. Он походил на черного великана в белеющем море. Палач ругался вполголоса, потому что трубка в такой снегопад погасла и придется постараться, чтобы снова поджечь отсыревший табак. А чтобы поразмыслить, Куизлю крайне необходимо было закурить именно сейчас.

Сразу после собрания Лехнер сообщил палачу, что снова отправляет его на поиски грабителей, чтобы тот обезвредил и вторую банду. Но в этот раз Куизль сам сможет выбрать себе помощников. Палач решил собрать лишь небольшой отряд. По сведениям главаря Шеллера, в лесах скрывалось всего четыре разбойника, хотя все они были умелыми бойцами. Каким-то неведомым до сих пор способом они выведывали запланированные маршруты торговцев. При этом все потерпевшие божились, что если и рассказывали о своих намерениях, то только в кругу коллег. И все же как-то сведения из этого круга просачивались. Уж не случилось ли так, что кто-то из дворян сам спутался с грабителями?

Раненых извозчиков торговца Маттиаса Хольцхофера уже расспросили, но сведения оказались довольно скудными. По их словам, нападавшие кутались в плащи и были вооружены арбалетами, мушкетами и саблями. Речь, вероятно, шла о небольшом, но довольно боеспособном отряде, значительно превосходящем обычные разбойничьи шайки.

Чтобы разузнать побольше об этой таинственной банде, палач, невзирая на буран, отправился в тюрьму. Он собрался повидаться с Гансом Шеллером.

Перед дверями массивной башни не было никакой стражи. Куизль предположил, что часовой сидел либо в каком-нибудь трактире, либо в стенах крепости. Кто станет упрекать его в этом при такой-то погоде? Палач дважды ударил в усиленную железом дверь, и внутри послышались шаги.

– Кто там? – раздался голос.

– Это Якоб Куизль. Открывай, пока меня ветром не сдуло.

В замке скрипнул ключ, и дверь немного приоткрылась. Из-за нее выглянуло заспанное лицо стражника Йоханнеса.