Книга Обман - Андерс де ла Мотт

Посомневавшись с секунду, он затем медленно кивнул.

– Так или иначе, я это подозревал. Как я и говорил, твой отец начал действовать самостоятельно, принимая немало неверных решений. Будет очень плохо, если это оружие смогут связать с… – Дядя Таге жестом указал куда-то в сторону окна. – … Событиями из прошлого.

Он замолчал и несколько секунд глядел на нее.

– Банковская ячейка, Ребекка, – это что-то вроде мыльного пузыря. Место, где время ненадолго остановилось и перестали действовать все обычные правила. Но как ты прекрасно знаешь, у всех пузырей есть кое-что общее…

– Рано или поздно все они лопаются, – закончила она.

Саммер кивнул.

– А паспорта?

– Здесь риск гораздо меньше, но я все равно был бы очень благодарен, если бы ты могла передать их мне вместе с оружием. В том числе и затем, чтобы защитить память о твоем отце…

Ребекка ничего не ответила, вместо этого попытавшись сложить свои вопросы в нечто, напоминающее связный рассказ.

– Бумага, которую вы дали Хенке там, на кладбище… Вы сказали, что хотели передать ему какое-то сообщение, поэтому вам было необходимо с ним связаться…

Саммер не ответил; казалось, он ждет, пока она сформулирует какое-то утверждение.

– Я не совсем понимаю, как это все связано одно с другим… – произнесла она.

Глубоко вдохнув, он задержал воздух на несколько секунд, после чего выдохнул со вздохом.

– Я пообещал вашему отцу, что присмотрю за вами. И за тобой, и за Хенке. Когда мы стали получать информацию о том, что Хенрик глубоко втянут в Игру, я решил нарушить правила…

– В Какнэсе, там ведь что-то произошло? – спросила Ребекка.

Дядя Таге мимоходом взглянул в окно.

– Я выбрал, так сказать, нестандартную тактику…

– Да бросьте, речь о моем младшем брате. Вы должны все рассказать, дядя Таге!..

Понизив голос, он наклонился вперед.

– Ведь Хенрику я не нравлюсь, да? Его злит, что мы близко общаемся?

– Э-э… что-что?

Этот вопрос ее удивил.

– Да нет… или может быть… Но дело не во мне.

– В тебе, к сожалению, именно так…

Он глубоко вздохнул и, похоже, что задумался.

– Дело в следующем. Большинство участников Игры рано или поздно накрывает тяжелая паранойя. Им становится трудно отличить действительность от фантазии, и они начинают видеть заговоры за каждым углом…

Он сделал паузу на пару секунд, но Ребекка продолжала размышлять.

– Как я и боялся, это относится и к Хенрику. Он уже давно прошел ту точку, когда можно было взывать к его разуму…

Она продолжила кивать, на этот раз даже интенсивнее.

– К сожалению, единственным способом спасти его в этот раз было сыграть на этом его состоянии. И я совершенно не горжусь этим, Ребекка; надеюсь, что ты поймешь…

– Так что вы сделали?

– Я заставил Хенрика поверить в то, что на самом деле Гейм-мастер – это я.

– Что-о-о?!

Он поднял руку, чтобы она замолчала.

– Я понимаю, что ты подумала, Ребекка, и, как я уже сказал, мне не след гордиться тем, что я сделал. Но я думал, что моя ложь – единственный способ спасти его. Понимаешь, я дал ему задание. Задание настолько немыслимое, что Хенрик не смог уговорить себя его выполнить. Вместо этого он начал искать способ вырваться из лап Игры. Вернуться в реальность, так сказать, и снова стать контактным, возможно даже…

– … согласиться сотрудничать! – перебила его она. – Вы хотели заставить его расколоться про Игру, стать информатором. Поэтому он оказался в СЭПО?

Саммер медленно кивнул.

– Но Эскиль стал действовать слишком рано. Хенрик еще не был готов, а когда явился этот адвокат…

– … Стигссон занервничал и позволил Хенке выскользнуть.

Она глубоко вдохнула.

– Значит, план заключался в том, чтобы так надавить на Хенке, чтобы он соскочил. Но вместо этого вы заставили его преступить черту, и он по какой-то причине решил напасть на Блэка. А теперь вы боитесь, что все это выйдет наружу. Вот почему вы хотите сначала взять Хенке, чтобы он ничего о вас не выдал…

– Нет-нет, ничего подобного, ты неправильно поняла…

Он выставил обе руки перед собой, чтобы не дать ей закончить предложение.

– Дорогая Ребекка, ты должна мне верить, когда я говорю, что желаю вам только добра. И тебе, и Хенке. Эрланд был мне другом, верным товарищем, который всегда был предан и мне, и нашему делу. То, что меня не было на месте, чтобы его спасти, – большое горе моей жизни. Те силы, что вцепились своими когтями в Хенке, близко связаны с судьбой, постигшей Эрланда, именно поэтому я и решил прибегнуть к таким методам, методам на грани фола…

Ее сердце забилось чаще.

– Вы хотите сказать, что папу тоже использовала Игра?

На лице Саммер мелькнула гримаса.

– Вам нельзя отвечать на этот вопрос? – спросила она.

Он снова быстро взглянул в окно. Шофер остался стоять на тротуаре поодаль, и, судя по его движениям, от ночного воздуха его бросило в дрожь.

– У нас мало времени, Ребекка! – продолжил Саммер.

– Так что это было за задание?

– В смысле?

– Задание, которое вы дали Хенке там, на кладбище для животных; то немыслимое, что, как вы думали, заставит его соскочить. Что конкретно?..

Ребекка увидела, как он взглянул в окно. Шофер повернулся и пошел назад к машине. Как только он взялся за ручку двери, Саммер наклонился к ней так близко, что она почувствовала запах его лосьона после бритья.

– Он должен был выполнить покушение на свадьбе кронпринцессы.

* * *

Они прошли еще метров двести, и тогда тоннель начал довольно круто спускаться вниз. Стало слышно какие-то звуки, гул вентиляции. Из большой решетки с правой стороны вдруг вырвался поток воздуха, и спустя несколько секунд с другой стороны мимо них пронесся поезд метро. На расстоянии от себя они слышали автоматические объявления, которые делались на перроне. В дальнем конце тоннеля Эйч Пи приметил нечто, напоминающее строительные бараки. По одному с каждой стороны. И тут он понял, куда они направляются.

Проклятье!

Эйч Пи резко остановился и быстро оглянулся через плечо. Нора заперла ворота, в которые они вошли, ключ лежал у нее в кармане. К тому же он никогда бы не решился бежать туда один.

– Ты идешь, или…

Йефф подошел на шаг ближе к нему. Эйч Пи наклонился вперед и уперся ладонями в колени.

– Подождите немного, – пробормотал он, попытавшись показаться изможденным. Пульс у него частил уже довольно давно, и становилось все труднее дышать пещерным воздухом.