Книга Тьма века сего - Фрэнк Перетти

– И кого же они заменили? – спросил Маршалл.

Бернис спокойно подняла упавший снаряд.

– Мы можем это проверить. А пока лучше всего позвонить Страчану, – она запустила бумажным комочком в Маршалла, – и послушать, что он нам скажет!

Маршалл подхватил комок на лету, быстро смял еще один лист, собираясь усилить атаку, и запустил в девушку оба снаряда. Бернис начала готовиться к ответному удару.

– Ладно, ладно, – расхохотался Маршалл, – позвоню еще и ему.

Целый дождь бумажных комков полетел в его сторону.

– Но сейчас, я думаю, самое время отправиться по домам. Меня ждет жена.

Но Бернис еще не закончила войну, и какое-то время они продолжали обстреливать друг друга, после чего пришлось собирать мусор по всей комнате.

* * *

Рафар расхаживал взад и вперед по темному подвалу, из его ноздрей валил горячий пар, который, как облако, скрывал его голову до самых плеч. Он сжимал кулаки, рвал когтями воображаемых врагов, ругался и рычал.

Люциус стоял в толпе других воинов, ожидая, пока Рафар утихомирится и скажет, наконец, для чего он собрал их на этот раз.

Люциус наслаждался зрелищем: ясно, что Рафар, этот беспощадный деспот, уменьшился в размерах после встречи со Стронгманом! Люциус не мог сдержать ехидную ухмылку.

– Что же, какой-то ничтожный ангел не захотел сказать, где прячется этот… как там его зовут? – спросил Люциус, прекрасно зная имя Тола.

– ТОЛ! – заорал Рафар, и было видно, что одно упоминание этого имени раздражало и унижало князя Вавилона.

– Этот ангелочек, этот беспомощный ангелочек, он ничего не рассказал? – продолжал язвить Люциус.

Рафар не замедлил ответить, схватив обнаглевшего беса за горло.

– Ты еще смеешь надо мной насмехаться, жалкий дьяволишко!

Люциус тут же пошел на попятный, умоляющим тоном пытаясь смягчить тирана.

– Ой, отпусти, великий и сильный! Ох, я только то и делаю, что стараюсь тебе угодить!

– Тогда найди Тола! – проревел Рафар. Он выпустил Люциуса и повернулся к другим стоящим вблизи него демонам:

– Всем искать Тола! Я хочу, наконец, добраться до него и разорвать на куски. Эта война касается только нас двоих. Как только обнаружите его, немедленно донесите мне!

Теперь Люциус заговорил льстивым сострадательным тоном, но истинный смысл его слов был совершенно ясен:

– Конечно, мы его найдем, о, великий! Но этот Тол должен быть ужасным врагом, раз он вынудил тебя бежать при падении Вавилона! Неужели ты решишься еще раз напасть на него?

Рафар усмехнулся, блеснув клыками:

– Ты еще увидишь, что может сделать Ваал!

– Надеюсь, нам не придется увидеть, что может сделать Гол?

Приблизившись к Люциусу, Рафар уставился на него желтыми горящими глазами.

– Когда я разделаюсь с Толом и раскидаю то, что от него останется, по всему небу в знак победы, я дам тебе возможность встретиться со мной. Это доставит мне огромное удовольствие.

Рафар развернулся, и его огромные черные крылья на мгновение заполнили всю комнату, прежде чем он стремительно взмыл вверх сквозь здание и исчез в небе.

Несколько часов подряд ангелы следили, как Ваал летал над городом, подобно зловещему грифу, и вызывающе размахивал кривым мечом. Вверх и вниз, вперед и назад, он то метался между зданиями центра, то, взвившись ввысь, описывал плавные виражи над окраинами.

Снизу, из окна складского помещения, Сцион наблюдал, как Рафар снова и снова проносился над его головой. Он обернулся к своему главнокомандующему, сидящему поблизости на ящиках вместе с Гило, Трискалом и Мотой. Трискал с помощью друзей был со всех сторон облеплен пластырем и заплатками.

– Я не понимаю, чего он добивается? – спросил Сцион.

– Хочет разыскать Капитана, – объяснил Мота. – Наверняка, он обещал награду тому, кто первый заметит Тола.

Капитан вмешался в разговор, предупредив следующий вопрос:

– Сигна вместе с остальными воинами по-прежнему находится в церкви. Мы держим там наших стражей, чтобы все выглядело как обычно.

Сцион наблюдал, как Рафар, сделав круг над дальним концом города, в новом витке приближался к центру.

– Да, ужасно попасть в лапы такого, как он, Тол, ничего не скрывая, пояснил:

– Если бы мы встретились сейчас, я, всего вероятнее, проиграл бы. И он это знает. Наш молитвенный заслон еще слишком слаб, Рафар же собрал всю свою силу.

Они услышали свист огромных кожистых крыльев и увидели, как тень проносившегося мимо Рафара накрыла здание.

– Нам всем нужно быть очень и очень осторожными.

* * *

Ханк снова бродил по городу, влекомый Господом, он вдоль и поперек исходил деловые и торговые кварталы. Пастор сопровождал молитвой каждый свой шаг. У него было ощущение, что Бог, отправляя его на эту прогулку, преследовал какую-то определенную цель, которой он пока не понимал.

Криони и Трискал следовали за ним, охраняя пастора с обеих сторон. Они оставили дома с Мэри дополнительную охрану. Оба ангела были сосредоточены и внимательны. Трискал, все еще не оправившийся после встречи с Рафаром испытывал необычайное беспокойство, думая о том, куда они направляли Ханка.

Ханк свернул там, где прежде никогда не сворачивал, и пошел по улице, по которой никогда раньше не ходил, пока наконец, не остановился у заведения, о котором ходили самые дурные слухи. Впервые он стоял здесь, с удивлением наблюдая за молодежью, толпящейся перед входом. Молодые люди, как пчелы возле улья, сновали то внутрь, то обратно. Потом пастор и сам вошел вслед за другими посетителями.

Криони и Трискал, не отставая от Ханка ни на шаг, изо всех сил старались выглядеть спокойными и дружелюбными.

Название заведения было самым подходящим: «Грот». Несколько рядов призывно светящихся, пищавших и мигавших игровых автоматов, по-видимому, поглощали всю электроэнергию, поскольку заведение было погружено почти в полную тьму. Лишь маленькие, в несколько ватт, синие лампочки едва светили под черным потолком. В этом баре было куда больше звука, чем света: металлический рок, рвущийся из развешанных повсюду колонок, дополнял пронзительный электронный писк автоматов. Владелец бара одиноко сидел за маленькой кассой в углу и лениво разглядывал порнографический журнал, время от времени отвлекаясь от этого занятия для размена денег игрокам. Ханк никогда еще не видел такого количества двадцатипятицентовиков одновременно.

Здесь была молодежь всех возрастов – те, кому некуда деваться. Они собирались здесь в конце недели после занятий, здесь они встречались, играли, сходились в пары, куда-то исчезали. Молодые люди шли сюда в поисках наркотиков, секса, и, действительно, они могли здесь найти что угодно. Но не игровые автоматы, не какофония звуков и даже не темнота давили на присутствующих, помещение было пропитано едким духовным зловонием, испускаемым бесами. Ханку стало дурно.