Книга Тепло наших сердец - Нора Робертс

Флинн не понял ни слова. Он подумал, что это, наверное, гэльский язык. Или валлийский. Впрочем, смысл был ясен. Атмосфера в гостиной накалилась.

— Все! Брэк![35]— между ними решительно встал Уэйн. — Так мы ни о чем не договоримся. — Голос его звучал спокойно. Несмотря на явное недовольство Ровены и Питта, он не сдвинулся с места и, оглянувшись, обратился к Флинну: — Наш хозяин только что извлек… сколько там?

— Похоже, тысяч пять.

— Пять тысяч долларов прямо из воздуха. Похоже, Питт решил, что ты просишь денег за информацию. Так?

— Нет, хотя отказаться от пяти тысяч долларов, полученных при помощи магии, трудно.

«Действительно трудно», — вынужден был признать Флинн, перекладывая деньги на стол.

— Я беспокоюсь за трех женщин, которые никому не причинили зла, и немного за себя. Хотелось бы знать, что происходит.

— Расскажите, что вы видели во сне, и мы сообщим вам все, что сможем. Сделайте это, — сказала Ровена, возвращаясь на свое место рядом с Флинном. — Я предпочла бы не заставлять вас.

— Не заставлять? Меня? — Хеннесси был поражен.

Лед в ее голосе несколько остудил его пыл.

— Дорогой мой, я могу заставить вас крякать уткой, но, как выразился ваш храбрый и разумный друг, так мы ни о чем не договоримся. Думаете, мы желаем зла вам или вашим женщинам? Нет. Мы не желаем зла никому. Это я вправе вам сообщить. Питт, — Ровена повернулась и склонила голову набок, — своими неуместными действиями ты оскорбил наших гостей. Извинись.

— Извиниться? Мне?

— Да.

Она расправила юбку и застыла в ожидании.

Питт оскалился, потом машинально провел пальцами по бедру, словно надеялся обнаружить там меч.

— Женщины — чума для мужчин.

— Кто бы спорил, — кивнул Джордан.

— Прошу прощения, если оскорбил вас. — Питт щелкнул пальцами, и деньги исчезли. — Инцидент исчерпан?

— Не знаю, что на это сказать, поэтому задам вопрос. Кто вы такие, черт возьми? — спросил Флинн.

— Мы здесь не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы. — Питт взял серебряный кофейник и налил кофе в чашку из мейсенского фарфора. — В чужом доме даже журналист — я предупреждал тебя, что он доставит нам немало хлопот, — бросил он Ровене, — должен соблюдать правила приличия.

— Тогда я сам скажу, кто вы такие, — начал Флинн, но замолчал, не договорив. Послышался радостный лай Мо, и через несколько секунд пес ворвался в комнату. — О дьявол!

— Иди сюда! — Ровена раскрыла объятия, в которых тут же оказалась собака, и улыбнулась появившейся на пороге женщине. — Как мило! Похоже на вечеринку.

— Простите, что врываюсь без приглашения. — Взгляд Мэлори скользнул по комнате и остановился на Флинне. — Дело в том, что кое-кто думает, что может обмануть женщин.

— Не совсем так.

— Неужели? А что совсем так?

— Мы просто шли по следу, вот и все. Вы были слишком заняты — бросились оформлять партнерство, покупать дома.

— В последнее время я много куда бросалась. Может, нам следует обсудить и то, что я бросилась к тебе в постель?

Флинна охватили противоречивые чувства — растерянность и раздражение.

— Почему бы и нет? Только в более подходящее время, в более подходящем месте и наедине.

— И ты рассуждаешь об уместности, пытаясь вместе со своей тестостероновой командой выполнять за меня мои обязанности и делать мое дело? Если я тебя люблю и сплю с тобой, это не значит, что я позволю тебе распоряжаться моей жизнью.

— Кто чьей жизнью распоряжается? — Флинн в отчаянии всплеснул руками. — Это ты все уже распланировала! Я оказался втянутым во все это независимо от своего желания. Значит, так. Мы пришли сюда, чтобы выяснить, что все это значит. И если моя догадка верна, ты, Мэлори, больше в этом не участвуешь. Все вы не участвуете.

Он бросил яростный взгляд на Зою и Дану, и его сестра тут же пошла в атаку:

— Кто дал тебе право командовать? Я не плясала под твою дудку, даже когда мне было десять лет, и теперь не собираюсь этого делать.

— Для вас это игра. — Флинн повернулся к Ровене. В его голосе звучал упрек. — Некая романтическая головоломка. Но вы не сказали им, чем они рискуют.

— О чем ты? — Мэлори толкнула его в плечо.

— Сны. — Не обращая на нее внимания, Флинн обращался к Ровене. — Это ведь предупреждения, да?

— Вы так и не рассказали нам все до конца. Предлагаю всем сесть, и вы начнете с самого начала.

— Тебе снился сон? Как и мне? — Мэлори снова толкнула Флинна. — Почему ты мне ничего не сказал?

— Помолчи хотя бы минуту! — Терпение Хеннесси подошло к концу. — Тихо! Я не желаю ничего слышать, пока не закончу.

Он начал с самого начала — как шел по дому и чувствовал, что за ним наблюдают, его преследуют. Потом постарался описать страх и боль, охватившие его на балконе.

— Он… оно… охотилось за моей душой, давало понять, что такую цену я могу заплатить за свое участие в этой игре.

— Не может быть. — Питт сжал руку Ровены. Он обращался к ней, как будто в комнате больше никого не было. — Не может! Им нельзя причинять вред. Это клятва. Священная клятва.

— Откуда нам знать? Мы не можем попасть по ту сторону завесы и не знаем, что там происходит. Если он нарушил клятву, значит, верит, что останется безнаказанным. То есть убежден… что они те самые… — шепотом закончила Ровена. — Что у них есть шанс. И приподнял завесу, чтобы остановить их. Прошел через нее.

— Если они не смогут…

— Смогут! — Ровена обвела взгдядом всех своих гостей. — Мы вас защитим.

— Защитите? — Мэлори, потрясенная, сложила руки на коленях и изо всех сил сжала пальцы, пока от боли не прояснилось в голове. — Так, как вы защитили спящих принцесс? Наставница и телохранитель. Это вы. — Она встала и подошла к картине. — Вот вы где. — Мэлори указала на фигуры на заднем плане. — И одновременно здесь, в этой гостиной. С нами. И вы предполагаете, что тот, кто прячется в тени деревьев, тоже здесь. Вы не показали нам его лицо.

— У него много лиц, — ответила Ровена ровным тоном, от которого тем не менее у девушек мороз пробежал по коже.

— Вы написали эту картину — и две другие.

— Живопись — одно из моих увлечений, — подтвердила Ровена. — Неизменных. Питт, — она повернулась к своему спутнику, — они многое знают.

— Ни черта я не знаю! — заявила Дана.

— Иди сюда. Присоединись к скептикам, — предложил Джордан.