Книга Спираль - Андрей Ливадный

Посмотрев на схему цоколя, которую по-прежнему высвечивал его компьютерный планшет, Антон, перешагивая через завалы электронных схем и останки сражавшихся тут людей и машин, направился ко второму выходу из разрушенного центра управления.

Отсюда, если верить схеме, вела прямая дорога наружу. Через залы с отстойными бассейнами для воды, циркулирующей в системе охлаждения реактора, он мог попасть к воротам, которые выходили прямо на заснеженную равнину у основания цокольного этажа.

* * *

За коротким отрезком коридора действительно открылся огромный зал с тремя курящимися паром бассейнами.

Сразу за выходом, в десятке метров от тоннеля, ведущего к центру управления, под ноги Полынину попались два корпуса поваленных друг на друга человекоподобных роботов.

Он остановился.

Обе машины были обезображены множественными попаданиями, у одного из дройдов голову попросту снесло с плеч, оставив торчать во все стороны разлохмаченные кабели и жгуты шейных сервоприводов.

Полынин огляделся вокруг и увидел, что рядом валяются ремонтные сфероиды, — создавалось полное ощущение, что кто-то вел истеричный огонь по группе машин, появившихся из тоннеля…

Нагнувшись, он перевернул один из сфероидальных механизмов. Дыра в его корпусе была величиной с кулак, края оплавлены температурой: такое повреждение мог нанести только шарик из специального сплава, которыми обычно снаряжалось импульсное оружие…

«Фрайг его знает, что и когда тут произошло…» — подумал Антон, разгибаясь. Недра цоколя походили на бесконечный кошмар, где на каждом шагу попадалось что-то требующее объяснения, и по субъективной оценке Полынина, не было смысла копаться в этих загадках, когда его собственные вопросы так и не нашли вразумительного ответа.

Именно поэтому Антон был мрачен и зол. Он потратил впустую массу времени, и вообще, в его понимании версия Деметры уже скончалась. Что толку в правильных логических построениях, когда он опоздал приблизительно на полтора—два месяца?..

Оставалось выяснить, что творится на борту старого колониального транспорта, и тогда впору будет заняться теми самыми гиперсферными курсами, о расшифровке которых просила его Сара Клеймон.

«А может быть, я ошибался, и мной никто не пытался играть?» — Эта мысль неприятно поразила Антона. Действительно, все сходилось к тому, что ганианцы с боем покинули Деметру, разрушив ее пресловутую компьютерную сеть, и скрылись в неизвестном направлении…

Занятый своими мыслями, он вышел к сваренной из поржавевшей металлической арматуры гулкой дорожке, которая огибала средний бассейн, уводя в нужном направлении и…

Сигнал термальной оптики прозвучал в коммуникаторе мягкого шлема так неожиданно и резко, словно это был не тонкий зуммер, а вой…

Полынин, вздрогнув, остановился, повел головой в поиске аномального источника тепла, поймал его перекрестьем тонких линий, но разум в первое мгновенье отказался принять результат сканирования…

«Наверное, я все же свихнулся, блуждая по этим мрачным подземельям…» — это была первая мысленная реакция на увиденное.

Тонкий писк продолжал рвать нервы, убеждая — сигнал не фантомный и исходит он не от робота, а от живого существа, — термальная оптика, которая не имела свойства лгать или фантазировать, ясно очерчивала контур человека…

…

Она сидела на краю огромного, курящегося паром бассейна, болтая босыми ногами в теплой радиоактивной воде.

Полынин остановился на краю гулкой металлической дорожки — от неожиданности сердце билось глухо и неровно. Рассеянный зеленоватый свет, исходящий от недосягаемых глазу высот огромного замкнутого помещения, едва позволял разглядеть ее фигуру, но даже издали, при таком неверном освещении становилось ясно, что перед ним девушка, лет девятнадцати—двадцати от роду.

Курящийся паром бассейн с теряющимися в сумраке облицованными пластиком берегами, по разумению Полынина, был отстойником для технической воды, использующейся в системе охлаждения ядерного реактора, — именно поэтому он сделал вывод, что жидкость, наполняющая его, должна быть радиоактивна.

Девушка, не замечая постороннего присутствия, продолжала свое беззаботное занятие.

Антон повернул голову, осматриваясь. Доступный взгляду участок пластиковой набережной огромного искусственного водоема носил следы давних разрушений. Кое-где облицовка отвалилась, обнажая бетон, решетчатые металлические дорожки утратили часть антикоррозийного покрытия, и на них махровым налетом выползла ржавчина; рядом с покосившимся щитом, на котором тускло светился недвусмысленный знак, предупреждающий о потенциальной радиационной опасности, лежали груды тупо поблескивающих хромом механических манипуляторов, неизвестно кем и за какой надобностью сваленных тут.

Окинув долгим, изучающим взглядом этот сюрреалистический фрагмент подземного мира, Полынин покосился на вшитые в рукав защитного костюма анализаторы, но чуткие приборы не проявляли признаков тревоги — пока что цвет индикаторов варьировался от бледно-желтого до изумрудно-зеленого. Возможно, в контурах теплообменников циркулировала недавно набранная вода, не успевшая получить опасной для жизни дозы загрязнения…

Помещение было огромным, гулким, и Антон прекрасно понимал, что следующий шаг выдаст его с головой, а после всего, увиденного этажами выше, девушка, беззаботно болтающая ногами в курящейся паром воде технического водоема, казалась созданием, как минимум, нереальным, хотя… у каждого явления обязательно должно быть объяснение, смысл его порождающий… — с такими мыслями Полынин сделал шаг, ступив на решетчатую дорожку, которая вела от устья тоннеля к окаймляющему бассейн поребрику.

Он ожидал истеричного испуга или какой-либо схожей реакции, но ошибся. Услышав шаги за спиной, девушка не вздрогнула, не вскочила, не завизжала — просто повернула голову, с явным интересом ожидая, пока он подойдет ближе.

Антон, пораженный такой неестественной выдержкой, остановился в нескольких шагах от нее.

Ее длинные волосы были похожи на сосульки, сотканные из водорослей, — такой цвет им придавал зеленоватый сумрак помещения, а симпатичные и мягкие черты лица показались Антону смутно знакомыми, словно он уже мельком видел их где-то… и это обстоятельство подействовало на его натянутые нервы самым неблагоприятным образом — во рту сразу же появился неприятный солоноватый привкус…

Никто из них не проронил ни звука — единственным аккомпанементом к немой сцене являлся далекий, монотонный плеск воды, изливающейся из невидимого отверстия.

Девушка смотрела на Антона без тени страха или смущения, хотя, по идее, должна была испугаться. Он появился, как призрак, подойдя со спины, с оружием в руках, к тому же был облачен в защитную экипировку, со шлемом, по забралу которого змеились блики, скрывающие черты его лица… Она же, в сравнении с Антоном, выглядела полной противоположностью: безоружна, полуобнажена — из одежды на ней присутствовал лишь короткий кусок перекинутой через плечо ткани, который мало что скрывал.