Книга Глаза убийцы - Джон Сэндфорд

Полицейские посмотрели на него, потом одновременно перевели взгляд на яму, откуда все еще виднелась нога.

— Господи, — пробормотал Лукас, и все трое принялись хохотать.

В этот момент один из копов сильно потянул тело на себя и сумел наполовину вытащить его из могилы. Голова качнулась из стороны в сторону, и они увидели пустые глазницы.

— Будь я проклят! — завопил полицейский и уронил труп обратно в яму.

Теперь лицо Джорджа было обращено к мрачному серому небу Висконсина и похожим на черные пугала сучьям голых деревьев.

Лукас думал всю обратную дорогу, взвешивая все «за» и «против», потом заехал в небольшой магазинчик и позвонил оттуда на ТВ-3.

— Карли? Это Лукас Дэвенпорт.

— Что случилось?

— Вчера вечером вы давали короткое сообщение об исчезновении профессора юридического колледжа?

— Да. Его машину нашли в аэропорту. Прошел слух, что он был любовником Стефани Беккер.

— Верно, такая теория существует.

— Могу я…

— Прямо сейчас его тело вытаскивают из ямы в Висконсине.

— Что?!

Дэвенпорт объяснил, как проехать на место, подождал, пока директор отдела новостей отправит в Висконсин мобильную группу, а потом рассказал о некоторых деталях.

— И чем я буду тебе обязана? — тихо спросила журналистка.

— Главное, не забудь, что с тебя причитается, — ответил Лукас. — Вот только я пока еще и сам не знаю, что именно.

Слоун работал за своим письменным столом в отделе тяжких преступлений, когда к нему зашел Дэвенпорт.

— Ты был в Висконсине? — спросил Слоун.

— Ага. Опять вырезаны глаза. Ты вчера говорил с женой Джорджа?

— Да. Она заявила, что не может поверить в его связь со Стефани Беккер. Джордж не интересовался сексом и все силы отдавал работе.

— Ха, — сказал Лукас. — Он мог принадлежать к тому типу мужчин, которые вдруг загораются, когда встречают подходящую женщину.

— У меня возникли похожие мысли, но она говорила очень уверенно.

— Ты собираешься побеседовать с ней еще раз сегодня?

— Короткий визит необходим, — кивнул Слоун. — Нужно проверить, не забыла ли она рассказать мне какие-нибудь подробности. Мы с ней хорошо поговорили. Поскольку шериф из Висконсина позвонил ей и сообщил о смерти мужа, с ней находились соседи. А ее брат поехал опознать тело.

— Ты не против, если я составлю тебе компанию?

— Конечно, если хочешь, — ответил Слоун и с любопытством посмотрел на Лукаса. — Что у тебя?

— Я хочу взглянуть на его книги.

— Честно говоря, у меня сейчас нет срочных дел. Давай поедем на твоем «порше».

Филипп Джордж жил в Сент-Поле, в престижном районе, где два квартала современных домов соседствовали с более старыми особняками верхушки среднего класса. Здесь сталь и стекло сражались с кирпичом и штукатуркой, а вокруг росли чахлые вязы. Три женщины, соседки, сидели с женой Джорджа, когда приехали детективы. Слоун сказал, что хочет поговорить с ней наедине, а Лукас попросил разрешения осмотреть книги погибшего.

— Да, конечно, они у него в кабинете, — сказала жена Джорджа, показывая на коридор. — Вас интересует что-то конкретное?

— У меня возник один вопрос, — рассеянно ответил Дэвенпорт.

Пока Слоун беседовал с вдовой, соседки перешли в гостиную, а Лукас прошел по кабинету, похоже переделанному из спальни, рассматривая книги. Джордж не был любителем развлекательной литературы. Его библиотека содержала сотню томов по юриспруденции, несколько исторических трактатов — вероятно, они остались еще с колледжа — и дюжину современных романов, изданных за последние десять лет. Кроме того, у него имелась серия книг «Тайм-лайф» по ремонту домашней утвари. Альбомов по искусству Дэвенпорт не нашел. Он плохо разбирался в живописи, но знал, что картины на стенах не имели отношения к классике. Здесь не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающего Одилона Редона.

Когда Лукас возвращался в гостиную, он оглядел висящие на стене фотографии в рамках. Джордж на встречах с коллегами, с молотком судьи на занятиях со студентами. Слегка смущенный Джордж в костюме охотника с ружьем в одной руке и канадской казаркой в другой. На двух снимках, одном черно-белом и одном цветном, он пел в разных барах, вытянув вперед руки, в окружении смеющихся пьяных лиц. На одной из них Дэвенпорт прочел надпись: «День святого Патрика, конкурс крутых теноров»; на другой — «Крутые тенора».

Аннет Джордж с вялым усталым лицом сидела за кухонным столом и беседовала со Слоуном, когда вернулся Лукас. Она посмотрела на него покрасневшими глазами и спросила:

— Нашли что-нибудь?

— Боюсь, что нет, — покачал головой Лукас. — Ваш муж интересовался искусством? Живописью?

— Пожалуй, нет. Ничего серьезного. Он подумывал о том, чтобы начать рисовать, но у него не оставалось для этого времени. Впрочем, ему бы это не подошло.

— А он проявлял интерес к Одилону Редону?

— К кому? Нет, я никогда о нем не слышала. Постойте, вы имеете в виду скульптора, который изваял «Мыслителя»?

Лукас немного смутился.

— Нет, он был художником, и не думаю, чтобы ему доводилось создавать скульптуры, — промямлил он.

Она покачала головой.

— Я такого не знаю.

— Я видел фотографии, на которых ваш муж поет в конкурсе крутых ирландских теноров.

— Да, он участвовал в конкурсе каждый год, — кивнула жена Джорджа.

— У него был хороший голос? Настоящий тенор? — спросил Дэвенпорт.

— Превосходный. Мы оба пели в колледже. Пожалуй, если он и интересовался искусством, то это была музыка.

— А какие партии он исполнял в колледже? — поинтересовался Лукас.

— Первого тенора. У меня контральто, и когда мы пели в смешанном хоре, то стояли рядом… Но почему вы спрашиваете?

— Я просто пытаюсь понять, каким он был, — ответил полицейский. — Мне нужно найти причину произошедшего.

— Боже мой, я многое могла бы вам рассказать, — сказала она, глядя пустыми глазами в пол. — Я не могу поверить, что он и Стефани…

— Если вам так будет легче, то и я в это не верю, — заметил Дэвенпорт. — И я был бы очень вам признателен, если бы вы в ближайшее время никому об этом не рассказывали.

— Так вы не верите? — уточнила она.

— Нет.

Позднее, когда детективы уходили, она спросила:

— Что мне теперь делать? Мне пятьдесят…

Одна из соседок посмотрела на Лукаса так, словно этот вопрос возник по его вине, и сказала:

— Перестань, Аннет, все еще будет в порядке.