Книга Первый любовник Англии - Кристина Додд

— Видишь ли, — нашлась наконец Джин, — Ее Величеству нравятся любезности подобного рода, особенно если они исходят от ее самых очаровательных придворных.

— Молодость королевы давно прошла, но она всегда краснеет от удовольствия, когда мужчины восхищаются ее красотой, — добавила леди Хонора.

— И сколько же ей лет? — спросила Роузи.

— Она несет на плечах свои шестьдесят семь лет с такой легкостью, словно это шестьдесят семь снежинок, — ответил Тони.

— Шестьдесят семь? — По мнению Роузи, это была глубокая старость: девушке никогда не доводилось встречаться с людьми, достигшими такого почтенного возраста, а о королеве Роузи всегда думала только как о молодой и цветущей женщине. По Англии ходили легенды о красоте, мудрости и скромности государыни, но на фоне таких преклонных лет все это казалось вымыслом. — Так она же совсем…

— Когда последний раз я охотилась вместе с Ее Величеством, — леди Хонора шлепнула девушку пониже спины, заставляя замолчать, — то не могла угнаться за ней.

— Да, — согласилась Джин. — Она танцует всю ночь напролет и меняет молодых партнеров, еле держащихся на ногах от усталости одного за другим.

— Поэтому я и стал ее любимцем, — улыбнулся Тони. — Ведь я могу сначала протанцевать всю ночь, а потом еще целый день не слезать с коня.

Джин и леди Хонора насмешливо фыркнули, однако Тони строго посмотрел на Роузи. Она поняла, что все им сказанное в первую очередь предназначалось для ее ушей: придворные считали своим долгом всячески поддерживать эти байки во славу королевы.

— Шестьдесят семь… — повторила Роузи, не в силах скрыть своего изумления. Интересно, когда жене сэра Райклифа стукнет шестьдесят семь лет, будет ли он тогда так же предан своей супруге, как сейчас Ее Величеству? Сможет ли он смотреть на спутницу жизни глазами любовника и относиться к ней так, словно она продолжает оставаться самой прекрасной женщиной на свете? Когда на плечи Тони ляжет бремя старости, будет ли он с такой же молодой страстью восхищаться дряхлой плотью и спать со старухой? От этих размышлений Роузи почувствовала некоторую подавленность и с ужасом поняла, что ее тело продолжает желать Тони. Со вчерашнего вечера она почему-то страшно боялась искушения. «Как же легко помнить сердцем его волшебную страсть и как трудно постичь разумом тяжелые оковы, которые за всем этим скрываются!» — пронеслось у нее в голове.

— Расскажите мне о королеве, — попросила Роузи.

— Она носит темно-рыжие парики. — В качестве подтверждения Джин дотронулась до своего парика такого же цвета. — А кожа у нее такой восхитительной белизны, что кажется, она излучает свет.

— И еще у нее прекрасные глаза, проницательный взгляд и властный голос настоящей королевы, — сказала леди Хонора.

— Восхитительная фигура, изящные длинные пальцы и волшебная грудь, — добавил Тони.

— Вы и это заметили, — покачала головой Роузи.

Еще раз взглянув на лестницу, Джин простонала:

— Так мы и до вечера не уедем. — Присев на стул, она пододвинула его поближе к огню. — Да, мы явно забыли о том, что тебе следует кое-что знать о нашей королеве, и этот промах может иметь фатальные последствия, когда ты с ней встретишься. Несмотря на то, что королева Елизавета любит дразнить своих придворных, говоря, что все мужчины полоумные, она тем не менее относится к своим любимцам с некоторой ревностью. Поэтому брак с ее фаворитом следует объяснять любыми причинами — желанием продлить род, жаждой богатства, всем чем угодно, но только не любовью.

Поняв намек, Роузи присела рядом с Джин.

— Помнится, вы говорили, что ее самое милосердное и справедливое величество относилась к лорду Сэдлеру с любовью и нежностью.

— Да, она до сих пор говорит о нем со слезами на глазах, — подтвердила леди Хонора, садясь рядом с Роузи с другой стороны.

— Следовательно, я могу смело подать ей про-шение о возвращении мне поместья?

— Ну-ну, дамы, научите ее, как быстрее завладеть моей собственностью, — усмехнулся Тони, ставя ногу на скамью.

Обменявшись многозначительными взглядами с леди Хонорой, Джин сказала:

— Королеву нужно развлекать.

— И пускать в ход лесть, — добавила леди Хонора.

— И вовремя отдергивать голову, если она вздумает отодрать тебя за уши, — подсказал Тони самым невинным тоном, дергая собственное ухо. — Увидев широко раскрытые от удивления глаза Роузи, пояснил: — Ее королевское величество не любит, когда ей говорят, что она не права, а если ей все-таки скажут, она тут же приступает к делу. Милорд Эссекс имел счастье убедиться в этом на собственной шкуре.

— Кажется, он пытался обнажить против нее шпагу? — спросила Джин.

— Да, но был вовремя остановлен графом Ноттингемским. — Презрительная усмешка леди Хоноры была легка, словно туманное облачко над горизонтом в ясный день. — Я присутствовала при этой сцене. Граф Эссекс закричал, что не стерпел бы такого оскорбления даже от короля Генриха, отца Елизаветы, и выбежал от Ее Величества, не дожидаясь окончания аудиенции.

— Глупый мальчишка, — заметила Джин.

— Скорее опасный мальчишка, — поправила ее Роузи. — Его нужно остановить. Хотела бы я быть одним из тех людей, кто это сделает.

Роузи хотела расспросить Тони о сэре Дэнни. Сможет ли он помочь королеве? Где он сейчас? Что делает? Однако Тони не станет ничего отвечать — Роузи поняла это раньше, чем открыла рот. Это не было вызвано пренебрежением к ней: в человеке, отвечающем за безопасность королевы Англии, прочно укоренилась привычка не говорить лишнего. Именно по этой причине Тони не раскрывал никому содержание депеш, каждый день приходящих из Лондона, хотя и обещал Роузи непременно сообщить ей, если сэру Дэнни будет угрожать опасность.

Поняв ход мыслей Роузи, Тони решил попытаться отвлечь девушку.

— Если наша мудрая государыня вернет тебе это поместье раньше, чем я сумею добиться твоей руки, Роузи, не согласишься ли ты оставить меня, своего преданного слугу, здесь на пенсионе или выгонишь из Одиси умирать с голоду?

В его голосе сквозило невинное любопытство, но любой из ответов девушки мог таить в себе опасность.

— Леди Хонора намерена выйти за вас замуж, поэтому о назначении пенсиона не может быть и речи.

Наблюдая за леди Хонорой краем глаза, Тони ответил:

— Леди Хонора — великосветская дама, она, вероятно, никогда не снизойдет до того, чтобы выйти замуж за незаконнорожденного. Если королева дарует поместье леди Розалин, я останусь без гроша в кармане, каким, впрочем, и был в день своего появления на свет.

Леди Хонора заиграла желваками столь драматично, что Роузи едва удержалась от смеха. Настоящие актеры делали это значительно тоньше, а леди Хонора отнюдь не была актрисой.

— Итак, — удовлетворенно объявил Тони, — мне не составит труда объявить, что мой брак объясняется погоней за богатством.