Книга Шоколадная принцесса - Габриэлла Зевин

— Она была очень стара. — Я начинала чувствовать, словно говорю о ком-то, кого едва знала.

— Хоть я и очень сожалею о твоей потере, но также хочу заверить тебя, Аня, что, как ты хорошо знаешь, все было организовано, чтобы сделать процесс смены опекуна для тебя и твоих родных максимально простым.

Мистер Киплинг сказал, что они с Саймоном приедут к нам немедленно.

— Лео с вами?

— Да.

— Хорошо, он будет нужен для обсуждения.

— Он будет дома. Мне нужно пригласить похоронную службу?

— Нет, нет. Мы это уладим, — сказал мистер Киплинг.

Я повесила трубку.

У меня было чувство, что нужно сделать множество вещей, но все же сейчас не оставалось ничего другого, кроме как ждать мистера Киплинга и Саймона Грина.

Я хотела хоть что-нибудь сделать. Я думала о том, чтобы позвонить Вину, но по правде говоря, не стоило ему быть тут. Сейчас мое время принадлежало только семье.

Я легла на кровать.

Ох, бабуля, сколько раз я желала, чтобы твои страдания закончились, чтобы ты умерла. И сколько раз я молилась об обратном: чтобы ты жила вечно или хотя бы пока я не стану достаточно взрослой, чтобы быть законным опекуном Нетти.

И вот этот день настал, и я не чувствовала ничего, кроме, пожалуй, вины за то, что ничего не чувствую. Может быть, я и так уже достаточно видела тяжелые вещи в жизни. Но столько же видели и Лео, и Нетти, а они оба плакали. Что же со мной не так, если я не могу выдавить слезу в память о бабушке, которую я любила и которая, как я знала, любила меня?

Прозвенел дверной звонок, как раз вовремя. Не хотелось больше думать на эту тему.

Я подошла к двери: конечно, это были мистер Киплинг и Саймон. Они приехали очень быстро.

Когда-то я говорила, что мистер Киплинг полноват, но он сильно сдал со времени приступа и теперь немного напоминал плюшевого мишку, из которого вынули набивку.

— И снова я хочу сказать, Анни, как я сожалею о твоей потере. Галина была изумительной женщиной, — сказал он.

Мы пошли в гостиную, чтобы обсудить дела. Лео был все еще там; похоже, он не двигался с места с тех пор, как ушла Имоджин.

— Лео, — сказала я.

Он посмотрел на меня пустыми глазами. Его веки так распухли от плача, что почти смыкались. Он совсем не напоминал того уверенного человека, которого я привыкла видеть в последние несколько месяцев, и это меня беспокоило. «Давай же, Лео», — подумала я.

Я продолжала:

— Мистер Киплинг и мистер Грин пришли сюда, чтобы обсудить последствия ухода бабули.

Лео встал. Он высморкался в мокрый платок и сказал:

— Хорошо, я пойду в свою комнату.

— Нет, тебе надо остаться. Ты очень важная часть того, что случится. Подойди и сядь рядом со мной.

Он кивнул, расправил плечи, подошел к кушетке и сел. Саймон Грин и мистер Киплинг сели напротив в два кресла у журнального столика.

— Сперва мы обсудили похороны бабушки. Это было легко, так как она оставила четкие письменные инструкции: «Никакой откинутой крышки, никакого дорогого гроба, никакой химической консервации, никакого посмертного макияжа, но я хотела бы лежать рядом с сыном в нашем фамильном склепе в Бруклине».

— Ты хочешь делать вскрытие? — спросил меня Саймон.

— Саймон, не думаю, что это необходимо. Галина болела уже много лет, — строго сказал мистер Киплинг.

— Да, ладно… а что привело к смерти? — продолжал Грин.

Я пересказала слова Имоджин о неисправности.

— А почему не заработал запасной генератор? — настаивал он.

— Не знаю.

— Ты веришь этой Имоджин, верно? Кто-нибудь мог с ней связаться, заплатить или что-то вроде. Кто-то, у кого были причины желать смерти Галины Баланчиной.

— Но кто мог желать, чтобы бабушка умерла? — спросил Лео дрожащим голосом.

— Саймон, твои слова глупы и неуместны. — Мистер Киплинг кинул на Саймона предупреждающий взгляд. — Имоджин Гудфеллоу работала на эту семью много лет. Она верна им и отличный работник. А что касается обстоятельств смерти Галины… тут нет тайны. Она была очень, очень больна. Удивительно, как она продержалась так долго. Незадолго до этого мы с ней несколько раз обсуждали неизбежность ее смерти, и она призналась мне, что подозревает, что ее время близко, и даже надеется на это.

— Она мне говорила то же самое, — сказала я и посмотрела на Лео: — Это в самом деле так.

Лео кивнул, еще раз кивнул и наконец сказал:

— Но ведь никому не будет плохо, если мы… — Когда Лео было не по себе, он порой говорил несвязно. — Что он сказал? — он указал на Саймона. — То, по чему определяют, по какой причине умер человек? Тогда мы будем знать точно, верно?

— Ты говоришь о вскрытии?

— Да, о вскрытии, — повторил Лео. — Анни всегда говорила, что лучше иметь больше информации, чем меньше.

Я сообщила, что всего лишь повторяла за папой.

Мистер Киплинг похлопал брата по руке. Я вздрогнула, так как было время, не так давно, когда Лео не мог вынести, если к нему прикасался кто-то, кто не был его родственником. Но сейчас, похоже, он даже не заметил прикосновения.

— На самом деле, Лео, хотя обычно я не могу не согласиться с твоим отцом и сестрой по вопросу о силе знаний, в данном случае есть кое-что, чему вскрытие может повредить. Не возражаешь, если я объясню, в чем дело?

Лео кивнул, и мистер Киплинг выложил свой довод:

— Твоя бабушка мертва, и ничто уже не изменит это. Нет причин думать, что она умерла не от старости и последствий болезни. Но если семья даст согласие на вскрытие, будет казаться, что у нас есть причины верить, будто ее смерть произошла от чего-то еще. Будет казаться, что мы думаем, что за всем этим что-то стоит, а это — последнее, что надо семье.

— Почему?

— Потому что ты и твои сестры не могут позволить себе привлекать излишнее внимание. Ты ведь знаешь, что единственный член семьи, которому уже исполнилось восемнадцать, — это ты, и ты станешь опекуном Нетти и Анни?

— Да.

— Если обстоятельства жизни вашей семьи станут объектом пристального интереса публики, служба защиты детей может попробовать забрать Нетти и Лео. Ты очень молод, и люди в курсе твоей болезни. Власти даже могут отдать Нетти и Анни приемным родителям, если по каким-то причинам тебя сочтут неподходящим опекуном.

— Нет! Нет! Никогда! — закричал Лео.

— Не волнуйся, Лео. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого никогда не произошло. И именно поэтому я советую тебе не совершать действий, которые могут привлечь нежелательное внимание к твоей семье. Работники социальных служб очень сильно заняты, и никто из них не будет обращать внимания на вашу жизнь без веской причины.