Книга Русская община и коммунизм - Жак Каммат

партия появляется вновь, когда социальные контрасты провоцируют взрыв на сцене истории. Партия – это не отдельное понятие, не организация, чья жизнь зависит от взлётов и падений классовой борьбы. Вот её интегральное понятие: «Я постарался рассеять недоразумение, – пишет Маркс Фрейлиграту в заключение – будто под «партией» я понимаю «Союз», переставший существовать восемь лет тому назад, или редакцию газеты***, прекратившую свое существование двенадцать лет тому назад. Под партией я понимал партию в великом историческом смысле», т.е. прототип будущего общества, будущего Человека, человеческого Бытия, которое является истинным Gemeinwesen человека. Привязанность к этому Бытию, которое в контрреволюционные периоды кажется отринутым историей (как сегодня, когда революция кажется большинству утопией), именно она является тем, что позволяет сопротивляться. Борьба за то, чтобы оставаться на этой позиции и является нашим «действием».

На заседании Центрального Комитета Союза Коммунистов от 15 сентября 1852 г. Маркс сказал:

«Шаппер неправильно понял мое предложение. Как только предложение будет принято, мы расходимся, два округа отделяются друг от друга, и люди прекращают всякие отношения между собой. Однако они состоят в том же самом Союзе и под руководством того же самого Комитета**. Можете даже оставить за собой подавляющее большинство членов Союза. Что же касается личных жертв, то я их принес не меньше, чем кто-либо другой, — но классу, а не личностям. Что до энтузиазма, то немного его требуется, чтобы принадлежать к партии, о которой думаешь, что она вот-вот придет к власти. Я всегда противился преходящим мнениям пролетариата. Мы посвящаем себя партии, которая, к счастью для нее, как раз не может еще прийти к власти. Пролетариат, если бы он пришел к власти, проводил бы не непосредственно пролетарские, а мелкобуржуазные меры. Наша партия может прийти к власти лишь тогда, когда условия позволят проводить в жизнь ее взгляды. Луи Блан дает лучший пример того, что получается, когда слишком рано приходят к власти» (Маркс и Энгельс, М: ПСС, т.8, 1957, стр.584)

Это лишь часть проблемы знания того, при каких условиях возможно действие, связи между ним и сознанием. Но, перед тем, как уточнять его, подчёркиваем, что бесполезная трата энергии в периоды отступления отдаляет историческую встречу между пролетариатом и его интегральной программой. Энгельс написал в письме Дж. П. Беккеру от 10 февраля 1882 г.:

«Такого рода события назревают в России, где авангард революции вступит в бой. По нашему мнению, необходимо подождать этого и неизбежного отклика в Германии, — вот тогда и придет момент крупного выступления и создания официального, настоящего Интернационала (Энгельс говорит другими словами то, что Маркс объяснял Фрейлиграту), который, однако, больше не сможет быть пропагандистским обществом, а будет только обществом активных действий. Поэтому мы решительно придерживаемся того мнения, что не следует ослаблять такого великолепного средства борьбы, использовав и истрепав его в сравнительно еще спокойное время, уже накануне революции». (Маркс и Энгельс, М: ПСС, т.35, 1964, стр.227)

По этому пункту сходятся все марксисты; достаточно вспомнить борьбу Ленина и Троцкого и всей большевистской партии, а также работу Левой по разъяснению того, что для нас восстание – это искусство. То, что проявляется в периоды революции как отступление, является продолжительностью нашего Существования, подтверждением нашей Программы: Партии «в её громадном историческом смысле».

Отказ от анархизма ради спасения программы

Маркс и Энгельс боролись в лоне Интернационала за победу программы (не своей личной идеологии; как это узко интерпретируют анархисты и все наши противники). Пункт контраста не обратился в конечное видение: все хотят коммунизма, даже буржуа (Ср. у Ленина на эту же тему), но насчёт способов его достижения, насчёт инструмента освобождения – т.е. диктатуры пролетариата -, возникают разногласия.

Требование этой диктатуры характеризует марксизм. Класс действует как таковой только когда он даёт жизнь партии, представляющей его интересы и следовательно – в соответствии с характеристиками класса – интересы всего человечества; партия захватывает власть, уничтожает буржуазное государство, превращается в доминирующий класс, а значит в государство, чья функция является уже не политической функцией, но социальной, действуя до тех пор пока Человеческое Бытие не становится «истинным Gemeinwesen человека». А этого нельзя реализовать за одну ночь: отсюда необходимость в диктатуре пролетариата, в партии. Именно она позволит уничтожить классы: отсюда и проистекает борьба против Бакунина.

«Он (Альянс) «прежде всего добивается политического, экономического и социального уравнения классов.

Уравнение классов, понимаемое буквально, сводится к гармонии капитала и труда, столь назойливо проповедуемой буржуазными социалистами. Не уравнение классов — бессмыслица, на деле неосуществимая, — а, наоборот, уничтожение классов — вот подлинная тайна пролетарского движения, являющаяся великой целью Международного Товарищества Рабочих».

Эту тайну хранит Партия; в ней заключается решение всех загадок; следовательно, всех антагонизмов, порождённых классовым обществом.

«Они утверждают, [циркуляр “Юрской федерации”], согласно Уставу и первоначальным резолюциям конгрессов, Интернационал является якобы не чем иным, как «свободной федерацией автономных» (самостоятельных) «секций», ставящей себе целью освобождение рабочих самими рабочими, “без всякого, хотя бы и созданного по свободному соглашению, руководящего авторитарного органа”. Поэтому и Генеральный Совет якобы представляет собой не что иное, как «простое статистическое и корреспондентское бюро»… Генеральному Совету якобы была предоставлена опасная власть, а свободное объединение самостоятельных секций было превращено в иерархическую и авторитарную организацию 'подчиненных дисциплине секций', так что 'секции целиком оказались в руках Генерального Совета, который может по своему произволу отказать им в приеме или временно приостановить их деятельность'.

Нашим немецким читателям, достаточно хорошо понимающим, какую цену имеет организация, способная постоять за себя, все это покажется весьма странным…. Но борьба за освобождение рабочего класса для Бакунина и его приспешников — пустой предлог; их подлинная цель совсем иная.

«Будущее общество должно представлять собой не что иное, как сделанную всеобщей форму организации, которую придаст себе Интернационал. Мы должны поэтому добиться того, чтобы эта организация была возможно ближе к нашему идеалу... Интернационал, зародыш будущего человеческого общества, должен быть уже сейчас верным отображением наших принципов свободы и федерации и должен выбросить всякий закравшийся в него принцип, который ведет к авторитарности и к диктатуре».

Нас, немцев, ославили за наш мистицизм, но до такого мистицизма нам далеко. Интернационал — прообраз грядущего общества, в котором не будет больше ни версальских расстрелов, ни военных судов, ни постоянных армий, ни перлюстрации переписки, ни брауншвейгского уголовного суда! Как раз теперь, когда мы должны защищаться всеми силами, пролетариату предлагают организоваться не в соответствии с потребностями борьбы, ежедневно и ежечасно ему навязываемой, а в соответствии с неопределенными представлениями некоторых фантазеров об обществе будущего! Представим себе, какой была бы наша собственная немецкая