Книга Журналисты о русском языке - И. Б. Александрова

в прессе – это периферия между особенностями лексики автора и этическим понятием уважения к читателю.

Журналистские тексты создаются не роботами, в функциях которых предусмотрены все допустимые варианты и запреты. Журналистику создают люди. У каждого автора внутри «сидит» маленький цензор. Цензор всегда знает (о мой идеализм!), что можно, а что нет, что допустимо, что нет. Что хорошо, а что плохо. И внутри редактора тоже сидит маленький цензор. Он решает – допустимо ли (прежде всего для него, не для читателя) допустимое автором. Если да – нецензурная лексика попадет на страницы. В таком случае речь уже идет не о лексике, а об этике. А в этом вопросе «не судите – да не судимы будете».

Я работаю журналистом совсем недолго, около шести лет. Сначала – в области информационной журналистики, потом – православной, сейчас – социальной. За это время я ни разу не стояла перед вопросом – употреблять в тексте мат или нет. Мне он был не нужен. Не потому, что я хорошая, а кто ругается – плохой. Просто для выражения моих мыслей привычным мне языком в нецензурной лексике нужды нет. Но как можно заставить автора, для которого мат – обычная языковая площадка самовыражения, не употреблять эту лексику в прессе? Текст в каком-то смысле – проекция автора на бумагу.

8. Журналисты – такие же люди, как и все остальные. Для современного общества нарушение языковой нормы естественно. Жизнь меняется настолько динамично, что язык не поспевает. Как на дрожжах растут новые сообщества людей, новые идеи, новые жизненные концепции. Сформировалось сообщество пар, сознательно отказавшихся от рождения детей, не было в русском языке характеризующего эту идею слова – назвались калькой с английского – чайлдфри – побежали дальше. А нам ничего не остается, кроме как повторять чужие слова, когда своих нет. Появился сайт odnoklassniki.ru, и теперь мы общаемся не «с» одноклассниками, а «на» или «в» одноклассниках. Так говорят люди между собой, так пишут и говорят журналисты, потому что они те же самые люди.

Нередко в СМИ возникают профессиональные споры о журналистике. Два актуальных вопроса в последнее время – неграмотность и непрофессионализм журналиста в той области, о которой он пишет. Несколько лет назад редакторы разных СМИ делали заявления о том, что скорее возьмут на работу в экономический отдел экономиста по образованию, чем журналиста. О политике пишут историки, о литературе – поэты, о живописи – художники, об экологии – экологи. Такое изменение журналистской среды – это палка о двух концах, как мы видим, ошибки фактические удается избежать за счет многих ошибок языковых. Это и понятно, ведь языковой норме многих из тех, кто пишет сейчас в СМИ, – просто не учили. Экономистов учили экономике, художников – композиции и т. п. Умению грамотно пользоваться языком учат тех, кто по окончании ВУЗа не умеет больше ничего другого и потому не всегда может работать в СМИ.

Раньше СМИ были многоструктурном организмом, где каждый текст проверялся многими специалистами – и редактором, и корректором, и научным сотрудником, который уточнял все факты. Сейчас хорошо, если хотя бы корректор в СМИ есть. А бывает, что все правки ложатся на плечи одного редактора. Чем больше глаз просматривает текст перед публикацией, тем выше будет его качество на выходе. Экономия на специалистах снижает качество издания.

Но и запрос на грамотность уже не такой, как раньше, – выросло поколение, воспитанное на некачественных газетах, некачественном ТВ, некачественном радио.

Я в детстве придумала свой язык. Назывался «бачонский». Его, естественно, понимала я одна. Предполагаю, что это психологическое желание освоить окружающий мир собственным путем. В детстве кажется, что окружающие ошибаются, а ты один все знаешь. Отсюда извечное противопоставление себя окружающей среде. И как выход – раз вы так, то и я – «сами с усами»: не буду изучать ваш язык, придумаю свой.

Сейчас, мне кажется, в обществе ориентир на вырастание физическое, животное, но не умственное (об этом говорит каждый рекламный ролик). Отсюда и «многочисленные нарушения языковой нормы». Все говорят привет, а я буду – «превед». Правильно – «ксерокопировать», а мы будем «ксерить». От языка сейчас ждут лаконичности и выразительности одновременно. Если правильный аналог быстро в голову не приходит, придумывается свой. Так создается новый русско-бачонский язык.

9. Влияет стремительно, массово и неизбежно. Интернет стал первым средством массовой информации в современном мире. Причем средством массовой информации в самом прямом смысле этого слова. Там главенствуют далеко не информационные агентства или издания, основные средства информации в сети – это социальные сети, блоги. Интернет стер границу между языком разговорным и языком письменным. Смысл передается не только словами, но и символами. Даже в официальных интернет-изданиях можно встретить т. н. «смайлики», которыми люди в довесок к словам выражают свое настроение. Интернет-издания – это источник большинства современных калькированных слов. Интернет-издания в силу своей внутренней организации имеют еще меньше внутренних фильтров, т. е. авторский текст журналиста там практически не правится, даже очевидные ошибки. Интернет – место вседозволенности, в том числе и в обращении с языком.

10. Это глобальная проблема. Начинать ее решение, мне кажется, нужно самых первых этапов, на которых человек – ребенок – знакомится со своим языком. Со школы, где учителя должны говорить грамотно, а сочинения не должны быть заменены тестами. С детских и подростковых книг, которые должны быть изданы без языковых ошибок, а не так, например, как свежий том «Гарри Поттера», который, кажется, местами переведен электронным переводчиком. Читать. Вдумчиво читать русскую классику. Следить прежде всего за своей речью. А там, глядишь, и остальные подтянутся. Мне кажется, проблема не в культуре журналистов, а в культуре общества в целом. СМИ публикуют в основном то, что «пипл хавает». С другой стороны – если новое поколение растет на бескультурной журналистике, вряд ли оно захочет чего-то еще. Но это уже вопрос о курице и яйце.

Повысить или понизить что-то в целом, к счастью, никому не под силу. У нас у каждого есть свой небольшой клочок жизни, людей вокруг, написанных писем и сказанных слов. Если то, что лично мы пишем и произносим, будет сказано и написано без ошибок, то и общий градус грамотности на одну миллионную поднимается. Наверное, если каждый журналист и просто человек полюбит своей язык и будет следить за собственной речью, только тогда хоть что-то изменится «в целом». А пока мы, и я первая, мыслим масштабами общества, сами делая ошибку на ошибке, уровень речевой и не только культуры будет неизбежно падать.

Галина Моргун

Менеджер по работе с клиентами PR-агентства «Тактио»

1. За состоянием русского языка я наблюдаю с любопытством и настороженностью. Интересно следить за появлением новой лексики, изменениями грамматики и др. Слежу с