Книга Пражский синдром - Татьяна Рябинина

- Почему бы и нет? – улыбнулась я. – И что бы ты хотела лечить? Какие болезни?

- Я бы стала доктором для совсем маленьких деток. Или для самых стареньких. У них все всегда болит, их жалко, - и тут же, без всякого перехода: - Анна, теперь я уже могу тебя звать мамой?

Заметив краем глаза, как вздрогнул Алеш, я дотянулась и поцеловала ее. С трудом проглотив тугой комок.

- Конечно. Если хочешь.

- Только я, может, не сразу привыкну.

- Ничего.

Мое бешенство испарилось, как по волшебству. Обида осталась, но уже без желания порвать в тряпки. Вот только голова болела все сильнее.

Дома Марта бросилась смотреть подарки, которые я сложила в стожок на ее кровати. Засунула в рот сразу конфету и засахаренную папайю и начала одну за другой примерять разноцветные маечки и кофточки, которых я ей накупила целую кучу. Разумеется, все то же самое продавалось в ближайшем торговом центре, да еще и качеством получше, но ведь не из Панамы же! Потом мы искали место для раковин и морской звезды, которая после сушки побледнела и противно пахла. Алеш стоял в дверях и наблюдал за нами с улыбкой – впрочем, довольно напряженной.

- Марта, - сказала я, когда с подарками было покончено. – Отдых кончился. На чем мы там с паучком Вацлавом остановились? Садись читать, а мы с папой пока в мастерскую сходим. Вернемся – перескажешь.

- Ну вот, - надулась она. – Только приехали и опять уходите.

- Мы пойдем посчитаем, сколько денег истратили, - пришел на выручку Алеш. – А то, может, придется продать квартиру и попросить пани Ружичкову сдать нам домик Любоша.

- Мы в домик Любоша не поместимся, - хихикнула Марта и со вздохом открыла книгу.

Мы спустились в мастерскую. Я села на диван и поморщилась от боли, которая усиливалась от любого резкого движения.

- Дверь не закрывай!

- Почему? – удивился Алеш.

- Потому что кое у кого есть милая привычка подслушивать.

- Анна, может, все-таки скажешь, что тебе Зденек наговорил? – он сел рядом со мной.

- А он не наговорил, - я откинулась на спинку и зажмурилась. – Только подтвердил то, о чем я сама догадалась. Кто отец Марты. И добавил, что это не мое дело. Видимо, вы с мамой тоже так считаете.

Прозвучало это довольно ядовито. Не дождавшись ответа, я открыла глаза. Алеш смотрел в пол с таким выражением, что я почувствовала себя последней сволочью. Не выдержала и провела рукой по его спине. Он обнял меня за плечи, уткнулся носом в мои волосы где-то за ухом.

- Мама считала, что я должен тебе обо всем рассказать.

- Ну да, - усмехнулась я. – Надо было. Как у нас говорят, сказал «а», говори «бэ».

- Я попросил, чтобы она пока молчала. Думал рассказать после возвращения. Но не успел.

- Почему не сразу?

- Ну уж, наверно, не потому, что боялся, не раздумаешь ли ты выходить за меня замуж. Согласись, все это не слишком приятно. Не хотел портить тебе настроение перед свадьбой и поездкой, только и всего.

Вот так. Все просто. Все намного проще, чем можно себе представить.

- Извини, - пробормотала я, умирая и от головной боли, и от стыда сразу. – Только все это так мерзко, что… Не представляю, как после этого ты остался с ней и продолжаешь общаться с ним. И…

- Не надо, пожалуйста, - попросил Алеш.

От удивления я замолчала на полуслове. Обычно он не просил, а жестко давал понять: тема закрыта.

- Анна, у меня от тебя секретов нет и не будет. Я тебе рассказал все. Ты знаешь, почему я женился на Милене и почему остался с ней, зная, что Марта не моя дочь. И почему поддерживаю видимость семейных отношений со Зденеком. Но мне не хотелось бы обсуждать это с тобой. Пойми, я знаю все свои ошибки. Я за них наказан и сделал выводы. А расхлебывать последствия придется всю жизнь, и не мне одному.

- Ты прав, - вздохнула я. – Хотя насчет Зденека я как раз не очень понимаю. Насчет видимости семейных отношений. Зачем она нужна. Деловые – ладно, если уж никак нельзя вашу компанию разделить. Но оставлять Марту у них, ездить к ним на семейные обеды…

- Ты думаешь, мне не хотелось свернуть ему шею? Может быть, я бы так и сделал. Если бы не мама. Когда все вопли и ругань выдохлись, она сказала, что рано или поздно Марта обо всем узнает. И если уж так все по-идиотски сложилось, надо постараться, чтобы она сохранила хорошие отношения с нами обоими, а не возненавидела кого-то из нас. Или обоих. Но Милену, видимо, такой расклад не устраивал.

- Знаешь, я поняла тогда, что твоя мама о чем-то недоговаривает. О вас со Зденеком. Она так туманно выразилась: вы друг друга недолюбливаете, но вынуждены поддерживать отношения, в первую очередь из-за бизнеса. Но я себя убедила, что ей просто не хватило времени рассказать больше. Или что я вообще все выдумала.

Я легла на бок, положив голову ему колени. Алеш гладил мои волосы, перебирая пальцами пряди, и мне показалось, что боль немного разжала клещи. Он наклонился и поцеловал меня.

- Вот теперь у тебя настоящая жена с головной болью, - криво улыбнулась я. – Марта права, надо принять что-нибудь.

На следующий день я проснулась в одиннадцатом часу. Сквозь шторы пробивалось яркое солнце. Голова все еще была неродная, но чувствовала я себя намного лучше. Вечером лошадиная доза обезболивающего лишь слегка пригасила боль, и все же я кое-как продержалась, пока Марта не улеглась спать. Позанималась с ней чтением, проверила письменное задание по чешскому, разогрела ужин. И, уже загнав ее в постель и выслушав еще одну историю о том, какой дурак Станда, поняла: все, бобик сдох.

По правде, я даже не могла вспомнить, как уснула. Последнее смутное – что Алеш поцеловал меня, выключил свет и ушел. И утром, надо думать, будить не стал.

Накинув халат, я вышла из спальни. Рада на кухне чистила картошку.

- Доброе утро, пани Анна, - кивнула она. – С возвращением. Как вы себя чувствуете? Пан Алеш сказал, что вы… нездоровы.

Ну разумеется, теперь все будут думать, что я беременна!

- Спасибо, пани Рада, все хорошо. Просто перемена климата.

Завтракать я не стала, выпила кофе. Все равно скоро надо было идти за Мартой, а потом обедать. Поговорив по телефону с Алешем, который на весь день уехал в офис, я забралась под душ и тут же услышала кваканье Вайбера.

Магдалена. «Зайди в Скайп».

- Сердишься на меня? – спросила она, когда, одевшись и высушив волосы, я спустилась с ноутбуком в мастерскую и вышла в сеть.

- Уже нет.

- Ну и хорошо, - Магдалена поправила очки. – Алеш позвонил, рассказал. Аничка, он правда хотел как лучше.

- Да я понимаю. Хотя, конечно, сначала разозлилась. Особенно когда Зденек сказал, что это не мое дело.