Книга Здесь и сейчас - Энн Брашерс

— Я понимаю, это нелегко, но мы сможем, мы справимся, — уверяю я. — Главное, у нас будет возможность открыто говорить друг с другом, и наши обязанности не покажутся столь тяжелыми.

Отчего у нее какое-то напряженное лицо?

— В этом я с тобой согласна. Нам надо поддерживать друг друга.

— А что еще важно?

Мама несколько секунд молчит.

— Прежде всего, надо всячески ограничить последствия изменений, которые уже произошли. Это во-первых. Здесь вы с Итаном настоящие герои. А во-вторых, стараться не вносить в естественный ход событий новых перемен.

— Прекрасно!

— А это значит, что нам всем надо постоянно соблюдать осторожность и дисциплину. Нам нельзя жить, как все нормальные люди. Нельзя иметь связи, заводить семью. Мы не имеем права рисковать, раз существует опасность новой пандемии, ведь именно мы пытаемся обуздать грядущую пандемию. Перед нами огромная задача, и мы должны решать ее, а не создавать новые проблемы.

— Я все понимаю… — Чувствую, что на глаза мои наворачиваются слезы.

— Мы должны ясно отдавать себе отчет и согласиться с тем, что за пределами общины нам нельзя иметь никаких связей, мы не можем позволить себе создавать семьи не с членами нашей общины.

— Ты сейчас говоришь про Итана, да?

— Я говорю про всех нас. Я понимаю, тебе это кажется несправедливым. И это действительно так. Итан всем нам очень помог.

— Да, помог. И это несправедливо.

— А если ему грозит реальная опасность, что тогда? Если тем самым ты выпустишь на свободу свирепые силы новой чумы? Ты собственными глазами увидела, как зарождается вирус «Дама икс». Видела, как все начиналось и чем закончилось. И должна понимать, что риску подвергаетесь не только вы двое.

Мы смотрим в глаза друг другу. Я понимаю, что сейчас мы думаем об одном и том же человеке.

— Пренна, если ты его любишь, подумай о том, что ты можешь ему предложить и что он при этом может потерять. Помимо болезни, он потеряет шанс жить свободно, как хочет, без наших условностей и ограничений. Потеряет шанс завести свою семью, детей.

Я закрываю лицо руками.

— Мне плевать, что там думают мистер Роберт или миссис Крю, — продолжает мама. — Никакой преданности или уважения к ним у меня нет и в помине. Но что мы скажем остальным членам общины, когда они увидят, что ты нашла счастье с местным парнем?

Я пытаюсь ладонями остановить слезы. Мама обнимает меня. Кажется, мы с ней сейчас обе нарушаем какую-то заповедь.

— Мы все здесь очень одиноки, Пренна. Каждый из нас хотел бы свободы. Хотел бы вписаться в это время, реально жить в нем, а не скользить по касательной. Мы все отчаянно хотим вернуть все, что потеряли. Ты представляешь, что будет, если каждый из нас попытается здесь искать свое счастье?

Бегут минуты, а мы так и сидим, обнявшись. Я прижимаюсь к маме всем телом. Как давно она не обнимала меня так крепко, с самого детства. А может, и вообще никогда. Мне кажется, что я маленькая девочка, и мне очень хочется тишины и покоя.

— Мне очень жаль, дорогая, — шепчет мама.

Глава 26

Я не надеваю никаких маечек-трусиков, не беру с собой «тик-так». На мобильнике осталась музыка, но я знаю, что слушать ее сегодня мне не придется. Долго держу в руках куртку с надписью «Нью-йоркские гиганты», потом со вздохом сую ее обратно в шкаф, на самый верх.

Мы встречаемся на автомобильной стоянке в Хаверстро-Крик. Итан идет навстречу, под мышками свернутая палатка и спальный мешок. А у меня сердце разрывается, когда я вижу эту картину.

Увидев мое лицо, он сразу понимает: что-то не так. Как всегда, заглядывает в глаза, пытаясь интуитивно обнаружить истину, но бодрости духа не теряет.

— Сегодня что, разве не пятница?

— Пятница. — Я с трудом поднимаю голову, гляжу на него.

— Сегодня же наша ночь. Или нет?

Как дрожит подбородок. Никак не унять.

— Думаю, не совсем так.

Итан кладет вещи на скамейку. Мы медленно идем в сторону леса. Он берет меня за руку:

— Что-то случилось?

— Случилось много хорошего. То-то и странно.

— Рассказывай.

Пожалуй, так даже легче — идти рядом и не видеть его лица.

— Вчера вечером было второе общее собрание общины. Его организовала моя мама. Выбирали новых руководителей. Убрали всех прежних советников и призвали членов общины выдвигать новых. Проголосовали против очков и пилюль. Отменили систему наказаний и так называемые изоляторы. Постановили, что новые члены Совета должны не стращать и запугивать нас, а оказывать рядовым членам общины всяческую поддержку и поощрять наше общение.

Итан на ходу заглядывает мне в лицо:

— Послушай, Пренна, но ведь это же просто здорово. Я очень рад за тебя. И за всех вас. — Он говорит это от чистого сердца, но… — А твоя мать, ее выбрали в руководство?

— Нет. Хотели избрать, но она предпочла возглавить медицинскую бригаду общины и заниматься вирусом, который занес Болтос. Она надеется уничтожить его в зародыше, пока он еще не превратился в полноценный вирус чумы.

— А кто вошел в руководство?

— В основном люди, с самого начала поддерживавшие отца. Как моя мама и другие… Когда мы здесь появились, их отодвинули в сторону и заставили замолчать. Среди них есть и твоя знакомая.

— Интересно, кто же?

— Я.

— Смеешься!

— Вовсе нет. Когда это случилось, меня на собрании не было. Я узнала потом, мама сказала, когда вернулась домой. Она сказала, что мою кандидатуру выдвигала не она. Мое имя назвали около двухсот членов общины.

— Невероятно!

— Сама знаю.

— Вот она, моя девочка, Хенни. Всех победила и сама встала на их место.

— Да, — улыбаюсь я. — Хотя это тяжелая ответственность. Думаю, бунтарем быть легче, чем руководителем.

Итан согласно кивает. Но лицо его печально.

— Ну а теперь, кажется, пора перейти к разговору обо мне.

Я замедляю шаг.

— Значит, бунтарям можно заводить парня, а руководителям уже не полагается? — Итан пытается говорить саркастически, но он не так уж не прав.

Мы идем вдоль реки, доходим до скалистого берега. Я сажусь, он тоже. Поворачиваю к нему лицо.

— Не совсем так. — Я беру его за руки. — Если бы можно было, то ради тебя я, конечно, отказалась бы от всего этого. Но дело в том, что опасность для тебя действительно существует, она реальна. Болтос доказал это своей жизнью… да и смертью тоже. Он не был переносчиком уже зрелого вируса чумы. Его контакты с местными оказались тем спусковым крючком, который запустил процесс развития вируса. Мама говорит, что надежда предотвратить эпидемию есть, но нельзя сеять новые семена. — (Итан опускает голову.) — Что будет, если все члены общины станут делать то, что делаем мы с тобой? Никто не знает, как избежать риска, потому что мы сами пока не понимаем, что несем в своих организмах и как это может сказаться в будущем.