Книга Любовь насмерть - Анна Данилова

Мы с Германом варили себе по утрам каши, на обед – супы, вечером жарили шашлык, пили красное вино, много читали, смотрели телевизор, но в основном спали. Я просил рассказать о его поездках, о работе оператора, он, как-то напившись, рассказал мне о том, как противно ему было жить с женщиной-шефом, как мерзко он себя чувствовал и как в конечном счете перестал себя уважать. Однако именно с ее помощью он заключил три серьезных контракта на фильмы, заполучил в друзья известных американских и английских операторов и продюсеров, не говоря уже о том, что именно она помогла ему с покупкой дорогой видеотехники. Конечно, я потрошил его, вызывая на откровенность, спрашивая об Ольге. Он признался, что в те вечера, что у него ночевала та женщина, он знал, что Ольга страдает, что она наверняка где-то поблизости, смотрит в окна его квартиры. Удивительно, как я не прибил его тем вечером, когда все это услышал. В сущности, он был слабаком и сам это отлично понимал. Как понимал и то, что потерял Ольгу. Навсегда.

И вот как-то раздался звонок телефона, и Герман, стряхнув с себя сонную оцепенелость и хандру, вдруг куда-то засобирался, начал укладывать свои вещи, вызвал такси. Его ждали в Москве, приехали какие-то важные для него люди. Он пришел в себя буквально за несколько минут, принял душ, оделся, пожал мне руку и бегом побежал к машине. «Скотина», – сказал я ему, крепко обнимая. А что делать, мы за эти пару недель стали с ним настоящими друзьями.

Мне тоже пора было возвращаться уже в мою жизнь. Я составил план действий. Сначала приведу в порядок две свои квартиры, свяжусь с Борисовым, чтобы он подыскал мне квартирантов в одну квартиру, в другую буду присматривать мебель и все необходимое для того, чтобы она приобрела более чистый, свежий, обновленный и жилой вид. Хотелось комфорта и уюта.

За две недели моего добровольного заточения Гриша звонил мне дважды, спрашивал, как у меня дела. На мои вопросы отвечал неохотно, вяло, объясняя это тем, что перекупался или перегрелся на пляже. Про мать я не спрашивал, но он сам как-то сказал, что с ней все в порядке. Уж не знаю, почему, но больше всего я боялся, что он скажет, что она ждет ребенка. Вот тогда бы я за нее попереживал. Беременность, молодой муж, чужая страна – я полагал, что все эти перемены в комплексе вряд ли пойдут ей на пользу. Должно быть, я сам к тому времени был похож на развалину, и мне казалось, что и все вокруг тоже без сил и кислые.

После того как Герман уехал, мне позвонил Костров.

– Ну что, уехал наш оператор? – спросил он, чем сильно меня удивил.

– А ты откуда знаешь?

– Мне по штату положено, – ответил он мне сухо. – Я сейчас приеду.

– Хорошо, приезжай. Ужином накормлю.

– Вот и отлично.

Я решил последовать примеру Германа, принял душ, переоделся, чтобы выглядеть более-менее прилично. Хотя до бодрости мне было еще далеко. В ожидании Фимы я даже пропылесосил!

Стемнело, когда я услышал шум подъезжающей машины. Я налил вина в два бокала и устроился на кухне в ожидании друга.

Не знаю, как у меня тогда мозг не взорвался, когда в кухню вошла Майя. Джинсы, свитер, кроссовки. Я не видел ее примерно три недели, и за это время она превратилась в настоящий скелет! Глаза запали, вместо щек – страшные впадины.

– Привет, Марк, – сказала она, неуверенно проходя и устраиваясь напротив меня.

– Ты? А где Костров?

Она не ответила. Я сделал несколько глотков вина.

И вдруг похолодел.

– Гриша? Что с ним?

До нее тоже, видимо, дошло, что она одним своим видом могла напугать меня до смерти.

– Нет-нет, с ним все в порядке.

– Ты дура, что ли? – огрызнулся я. – Ты видела себя в зеркало? У тебя такой вид, будто ты кого-то похоронила.

Она взяла бокал с вином, предназначенный Кострову, и отпила.

И вот тут я понял, что так тревожило меня и не давало покоя. Ее рука, держащая бокал. Тонкие пальцы. Я смотрел на них, и мой мозг отказывался воспринимать то, что я увидел.

Я протянул руку и коснулся маленького перстня с агатом.

Она усмехнулась и спрятала руку под стол.

– Это все из-за тебя… – сказала она, глядя мне прямо в глаза.

– Ты о чем?

– Я знала, конечно, слышала, что любовь проходит, но не была к этому готова.

– Майя! – Я вдруг подумал, что она пьяна. Что пришла ко мне пьяная. Слишком странно звучали произнесенные ею слова. Или ее челюсть сводила судорога?

– Если бы не ты, не твои постоянные измены, у нас все могло бы быть иначе.

– Ты за этим пришла? Или… Постой… Твой муж, «испанец»… Он… умер?

Она снова усмехнулась, достала пачку сигарет и закурила. Я впервые видел ее курящей!

– Их было две сестры, и обе Сони, – сказала она. – Старшая всегда ревновала младшую. Такое часто случается, когда одна живет в нужде, а другая – в богатстве и любви. В тот день на турбазу отправилась компания из десяти человек. Среди них – наша Соня, ты знаешь. Несмотря на то что сестры общались, старшую Соню туда не пригласили, и она приехала туда одна, на такси. Она знала это место. А поехала она туда с определенной целью – опорочить свою сестру и расстроить свадьбу с Гришей. Может, хотела сделать компрометирующие ее снимки, может, еще что… Напоить, к примеру, и подставить так, чтобы она оказалась вместе с другим парнем. Сволочь, понимаешь? Она рыбу ловила неподалеку от сторожки. И сторож этот стал к ней клеиться. Ну она и придумала, как сделать так, чтобы оставить сестру с ним. Сказала, что наша Соня за деньги готова с ним переспать. Тут гроза началась, все стали собираться. Началась паника. Эта гадина сказала, что кто-то из компании повредил ногу и находится в сторожке, что ему нужно срочно принести бинт или просто помочь добраться до машины. И наша Сонечка побежала, влетела в сторожку, а там… Словом, их заперли в сторожке, двоих. Сторож, оказывается, заплатил старшей деньги за младшую, и когда наша Соня начала вырываться, кричать, возможно, ударила его, он и озверел, набросился на нее, она заорала… Думаю, он не хотел ее смерти. Просто испугался, что ее услышит кто-то из ее друзей. Удушил, изнасиловал. Или наоборот, уж не знаю, что там произошло. Но убил. Сам потом через окно выбрался, дверь отпер и убежал. Скорее всего, напился. Ну а потом его нашли, и он во всем признался.

Она рассказывала мне историю, которую я знал. Но я ее не перебивал. Ведь это было началом другой истории, деталь которой продолжала нервировать меня, когда я смотрел на ее пальцы…

– Наша Соня знала, что ее сестра тоже на турбазе?

– Конечно! Другое дело, мы не знаем, какие между ними были отношения. Но она была одиннадцатая, понимаешь! И когда все стали набиваться в машины, она села и уехала вместе со всеми. Зная, что в сторожке осталась ее младшая сестра. И ей совершенно не было дела до того, что будет с ней. Даже если предположить, что никакого изнасилования бы не было, все равно, она оставалась одна, без вещей, денег, теплой одежды. А там гроза была, будь здоров!