Книга Глубина - Ян Валетов

Взобравшись на горячий борт «резинки», он с наслаждением подставил жирное от силикона лицо жаркому августовскому солнцу. Изотова помогла ему снять баллоны, и подала бутылку с теплой уже водой, ужасно противной на вкус, но прохладной Пименову и не хотелось. Ощущение, что холод поселился у него в костях, не оставляло даже под раскаленными лучами светила, и поделать с этим ничего было нельзя.

– Получилось? – спросила Ленка, когда он отдышался, и Губатый кивнул, щурясь от яркого света.

– Да. Передохну, и можно будет поднимать…

От «Ласточки» к ним долетел визг – две наяды, утомленные рабочей ночью с упоением плескались в чистой воде бухты, брызгая друг на друга водой. Кущ, в одних плавках, возлежал в шезлонге под раздвижным навесом и снисходительно на них поглядывал – в руках у него был высокий стакан с какой-то жидкостью, и Губатый почему-то полагал что в нем не вода.

– А его? – спросила Изотова. – Его ты поднимешь?

Лехе не надо было объяснять о ком идет речь.

В глазах Ленки был страх и Пименов ее понимал.

– Если захочешь.

Она подумала несколько мгновений и кивнула.

– Хочу. Если он останется там…

Она запнулась и отвела взгляд.

– Я понимаю, что ему все равно, но пусть спит в земле. Я не сентиментальна…

– А если и сентиментальна, то что? – перебил ее Пименов. – Это не самый большой грех. Если для тебя это важно… Это легче, чем поднять колокол. Или сейф.

Его затрусило и он непроизвольно охватил себя руками за плечи, словно пытался обнять теплый, пронизанный светом воздух и прижать его к груди.

– Заводи. Я хочу чая. Горячего, – выдавил из себя Губатый, стараясь не клацать зубами. – Но сначала – правь к Кущу.

Кущ встретил их улыбкой сибарита. Тут же на корме обнаружился и Ельцов, спавший на диванчике, словно объевшийся сметаны дворовой кот, даже одна рука свисала вниз, к настилу, словно кошачья лапа.

Девицы продолжали плескаться, повиснув на складном трапе, опущенном в воду слева.

– М-да! – произнес Владимир Анатольевич, приспустив солнцезащитные очки на кончик носа. – Ну, и видок у тебя, Пима! Точно, деньги даром не даются!

И почесал круглый волосатый животик.

В устах Кущенко подобная ремарка звучала, по крайней мере, не к месту, и у Губатого появилось огромное желание показать этому жирному пауку руку в локте через кулак – пусть сам трахается там внизу, чтобы знал, насколько недаром достаются деньги! Но толку от такого рода воспитания не предвиделось, и Леха с трудом, но сдержался.

– Я отдохну, – сказал он спокойно, но внутренне закаменев от злости, – и мы поднимем колокол.

– Ёксель-моксель! – Кущенко подмигнул. – Конечно, отдохни, Леха! Тебе сейчас не к штурвалу становиться, а выпить надо. Не хочешь? А зря! Враз бы полегчало! Согрелся бы! Для пользы ж дела предлагаю! Или пусть Ленок тебя согреет!

Он погрозил Изотовой пальцем и захихикал, как всегда, тоненько, противно.

– А ты шалунья, Изотова, ох, шалунья! Голос у тебя – ну, просто оперный!

– С хорошим партнером и поорать не грех, – отрезала Изотова и подмигнула Кущу в ответ. – И нам хорошо, и вам приятно слышать! А как мой? Лицом в грязь не ударил?

Владимир Анатольевич хохотнул, откидывая голову назад, отчего на шее обнаружились белые полосы незагорелой кожи.

– Насчет лица – не знаю, а остальным вроде не ударил. Правда слабоват он на выпивку, мать! Слабоват! Тут два варианта – или недотренирован, или перетренирован! Так что?

– У него спросишь… – Изотова кивнула в сторону спящего сладким сном Ельцова, и Пименову показалось, что взгляд ее стал неподвижен, и уперся в то место, где на шее мужа едва заметно билась полная пьяной кровью жила. – Когда очухается. У этого будущего миллионера слабостей, как у собаки блох. И на выпивку, и на передок… Замучаешься перечислять!

– Ну… – снисходительно протянул Кущ, – тебе виднее! Твой мужик, все-таки… Ты когда выбирала, куда смотрела?

– Жизнь выбирала… – сказала Ленка просто.

И очень нехорошо улыбнулась. Так, что Пименову в этот момент стало еще холоднее. Почти так, как на глубине.

– Дай мне полчаса, – попросил он, крепя один из фалиней к корме «Ласточки». – И я буду готов. Привяжешь понадежнее.

– Не боись! – Кущ сморщил нос и отхлебнул из запотевшего стакана. – Сейчас как выпьем! Как потянем!

– Первым потяну я, – предупредил Пименов. – Давай без самодеятельности и пижонства! Лежит эта штука не очень удобно и если мы напортачим, ничего хорошего не получится.

– Ты у нас командир! Надо же и тебе когда-то покомандовать!

– Я не шучу, – сказал Губатый. – И если ты не хочешь торчать здесь до осени, перестань юродствовать и послушай, что я говорю. Тянуть надо осторожно и только по моей команде. Колокол и сам по себе не пушинка, да еще и в песке завяз.

– А я что – возражаю? – спросил Кущенко. – Ёксель-моксель, Пима! Ты капитан, а я у тебя хоть юнгой готов работать, только достань эту фигню со дна!

– Вот и хорошо, Володя! Считаем, что друг друга поняли… – Пименов опустился на банку и махнул рукой Изотовой – отваливай! – И не пей пока! – крикнул он уже с расстояния в десяток метров, перекрывая шум движка.

Владимир Анатольевич отсалютовал стаканом, а девицы весело помахали руками из воды.

На «Тайне» было жарко. Пока Губатый оттащил «спарку» на заправку и обтер себя ветошью, Ленка поставила чай и расстелила на юте, в тени, полотенце.

– Быстренько ложись, – приказала она Пименову, растирая руки кремом. – Помассирую. А то ты весь синий…

Леха сопротивляться не стал. Доски пола обжигали даже через махровую ткань, но сейчас это было даже приятно. И руки у Ленки были сильными. Боль из мышц уходила, и он стал ощущать дуновения теплого ветра на покрасневшей от нажатий коже.

– И чайку, – повторяла Ленка, как детскую считалку. – И чайку горяченького! И чайку сладенького! И чайку с лимончиком!

«Костыль, – подумал Пименов. – Костыль должен быть в порядке. Костылю сегодня еще нырять. Костыль для нас – нужный инструментарий. Массаж? Чай? Кофе? Потанцуем?»

Но мысли были отдельно, а ее руки, разминавшие мышцы, приносили ему облегчение, и Губатый начал проваливаться в негу, в легкий полусон, в сладкое, как кисель из варенья, небытие. Он бы так и задремал, но в рубке запищала рация, и Пименов вернулся.

– Погоди, – попросил он, поднимаясь.

Он не ожидал, что сможет встать так легко.

Изотова заулыбалась и он тоже улыбнулся в ответ.

– Спасибо.

– Да не за что. Обращайтесь.

Он шагнул в рубку и клацнул кнопкой приема «Моторолы».