Книга Обреченная на корону - Виктория Холт

— Знаю. Поэтому нам нужно быть настороже. У меня есть еще одна новость, думаю, эта понравится тебе больше.

Я выжидающе молчала. Ричард улыбнулся.

— Сэр Джеймс Тайрел едет в Болье.

— К моей матери?

— Георг сейчас не пользуется у короля высшей благосклонностью. Хоть Эдуард и внушает себе, будто слухи о связи Георга с де Вером лживы, в глубине души он сознает, что в них есть какая-то правда. Ты знаешь, что Георг препятствовал возвращению твоей матери? Так вот, я решил, что сейчас самое время изложить свою точку зрения, поскольку Эдуард не склонен благоволить Георгу. Эдуард спросил: «А куда поедет графиня, покинув Болье?» Я ответил: «Куда же, как не к дочери в Миддлхем? Анна мечтает жить вместе с ней». Тогда король сказал: «Ричард, ты всегда был мне предан, и я тебя очень люблю. Раз хочешь взять графиню в Миддлхем, то бери... и к черту Георга». Я не стал терять времени, и, думаю, твоя матушка скоро будет с нами.

Я не могла сдержать радости.

— Это определенно самый счастливый день в моей жизни! Как обрадуется мать! Как будет любить маленького Эдуарда! Я просто не могу дождаться ее приезда. И ты, Ричард... дорогой мой Ричард... сделал это ради меня. Всем своим счастьем я обязана тебе, а все, что было в прошлом... да, все... оправдано, раз привело меня к этому.

Я очень хотела устроить матери великолепный прием. Заставляла слуг целыми днями готовиться к нему. И очень была довольна, что Ричард вместе со мной оповестил ее, как мы будем ей рады.

Наконец она приехала вместе с сэром Джеймсом Тайрелом, которого Ричард отправил за нею. Муж сказал мне, что доверяет ему. Тайрел был твердым сторонником Йорков и получил рыцарское звание за участие в битве при Тьюксбери.

Мать изменилась. Как-никак, мы давно ее не видели, и я могла представить, что значила для нее разлука с семьей.

Мы обнялись, поглядели одна на другую и обнялись снова.

— Дорогое, дорогое мое дитя, — повторяла мать.

Разжав наконец объятия, мы вошли в замок. Он был так же дорог ей, как и мне.

— Это возвращение домой, — сказала она.

Начались радостные дни. Большую часть времени мы проводили с ней вдвоем. Постоянно разговаривали о прошлом, о моем раннем детстве. И, разумеется, печалились. Много вспоминали об отце, честолюбце, чье стремление к власти являлось той осью, вокруг которой вращались наши жизни.

Теперь отца не было; я состояла в счастливом браке, Изабелла тоже, и, хотя жила моя сестра вдали от нас, мы знали, что она довольна жизнью и очень радуется появлению дочурки.

Поначалу мать не хотела вести речь об отце, но потом разговорилась. Рассказала, как сильно тревожилась, когда у него произошел разрыв с королем. Она понимала его гнев из-за женитьбы короля на Елизавете Вудвилл, но видела, что он совершает ошибку, отказываясь признать этот брак.

— Твой отец, — сказала она, — был, разумеется, прав относительно этой женитьбы. Неприятности были неизбежны — не столько из-за самого брака, сколько из-за алчности Вудвиллов. Кто бы мог подумать, что чей-то брак будет иметь для всех нас такие последствия?

— Дорогая матушка, — ответила я, — браки имеют огромное значение. Если бы отец не женился на вас, то не имел бы такого могущества. Вы принесли ему богатство и титулы, они дали ему возможность возводить на трон королей и свергать их с трона. Кто может сказать, в чем главная причина бедствий, потрясавших нашу страну? Надо принимать жизнь такой, как она есть, радоваться, когда выпадает счастье, потому что оно может оказаться недолговечным.

— Как ты мудра стала, дочка, — заметила мать.

— Я немного повидала жизнь. Видела, как живут люди низкого состояния. А таких людей большинство. Думаю, меня это кое-чему научило.

— Тогда давай не сетовать на прошлое. Будем радоваться тому, что мы вместе. Как жаль, что с нами нет Изабеллы! Мне очень хотелось бы увидеть ее с моей маленькой внучкой.— Хорошо, что хоть мы вместе, матушка.

— Я буду вечно благодарна Ричарду, — сказала мать.

— Будем обе, — заверила я ее.

От Изабеллы пришло письмо. К ее радости, она снова забеременела. Матери очень хотелось поехать к ней, однако я напомнила, что, даже будь это возможно, она попала бы в лапы герцогу Кларенсу, который всеми силами препятствовал ее освобождению из Болье. Видно было, что мать не совсем верит этому. Она тоже поддалась обаянию Георга. Меня поражало, как может этот человек совершать жесточайшие преступления, а потом с улыбкой пожимать плечами, словно говоря: «Мы же друзья», и считать себя прощенным.

Ричард однажды выразил надежду, что король увидит когда-нибудь Кларенса в истинном свете.

Хотя мать не могла поехать к Изабелле, мы подолгу о ней разговаривали. Я втайне завидовала сестре и надеялась, что на сей раз судьба благословит ее мальчиком, о котором она страстно мечтала.

Ричарду вновь пришлось уезжать. Королю потребовалось его присутствие в Лондоне. Мне грустно было прощаться с ним, но он надеялся, что дела надолго не затянутся, и обещал вернуться в Миддлхем как можно быстрее.

Дни в обществе матери проходили приятно, с нами, когда только бывало возможно, находился маленький Эдуард. Он начинал проявлять признаки сообразительности, ползал и учился вставать. При виде нас улыбался, я радовалась, что мне с большим удовольствием. Мальчик был восхитителен.

Ричард вернулся. Жизнью с ним, сыном и матерью в Миддлхеме я была очень довольна.

От Изабеллы пришли хорошие вести. У нее родился мальчик. Его тоже назвали Эдуардом — разумеется, в честь короля. Изабелла писала, что младенец крупный, крепкий, а Маргарита очень красивый ребенок.

Я радовалась за сестру, и теперь почти все разговоры у нас велись о малышах, так как матери доставляло громадное удовольствие вспоминать случаи из нашего с Изабеллой детства.

Однако Ричарда неизбежно ждал очередной вызов. Столь значительному человеку нельзя было постоянно находиться на Севере, где он навел такой порядок, что этот район стал самым спокойным в королевстве.

На сей раз Ричард ехал опять в Лондон. Мы с грустью простились, и он вновь пообещал вернуться как можно раньше.

Жизнь пошла своим чередом, и я ежедневно ждала его возвращения.

Казалось, Ричард отсутствовал долго, а когда вернулся, я поняла, что его что-то гнетет, и с нетерпением спросила, в чем дело. Поначалу он несколько скрытничал, но вскоре понял, что мне следует знать.

— Король подумывает о войне с Францией, — сказал Ричард. — Подозревает, что Людовик поддерживает де Вера, а Георг, как ты знаешь, возможно, связан с ним.

— Если Эдуард отправится на войну, значит...

— ...Я отправлюсь тоже. И Георг, разумеется.

— Не может же он доверять Кларенсу!

— Может. Георг вряд ли станет воевать на стороне французов.