Книга Зелёные святки - Софи Авдюхина

– Вы к кому, молодой человек?

– Я… – Сева замялся. – Я сын целителя. Думал, что он уже пришел, но раз нет, то я подожду снаружи.

– Нет-нет! – мужчина схватил Севу за руку и потащил в дом. – Он говорил о вас. Сказал, чтобы вы начинали без него. Он задержится.

– Задержится? – удивился Сева. – Но он меня не предупредил.

Сева тут же вспомнил о записке. Может быть, отец поэтому и предложил ему перенести практику на другой день, что не успевал к назначенному часу?

– Проходите сюда. Он попросил передать, что появилось срочное дело. И еще, – низенький мужчина заговорщицки поглядел на Севу. – Он сказал, что вы удивитесь и, возможно, будете сопротивляться! А я пообещал, что непременно уговорю вас начать без него. Кстати, как вас зовут?

– Сева, – растерянно ответил сын целителя, чувствуя, как где-то внутри закипает злость на отца. «Спокойно. Спокойно. Нужно отвлечься».

– Всеволод Даниилович, значит?

Сева уставился на незнакомца, но затем медленно кивнул.

– Евграф Фадеевич, – старик протянул худую руку. – Вам нужно взглянуть на мою младшую дочь.

– Хм.

– Ей совсем плохо! – Евграф Фадеевич цыкнул языком, покачал головой и шепотом добавил. – Ее, Всеволод Даниилович, укусил Тоскливый Поганочник.

– Вы имеете в виду, у нее… депрессия?

– Я имею в виду, что ее укусил Тоскливый Поганочник, а что у нее там еще, это уж вы сами узнайте.

Сева почувствовал, как на спине выступил холодный пот. Уж не придется ли ему лечить кого-то от укуса несуществующего насекомого? Папа назвал этот случай занятным. Что ж, очень забавно. Теперь ясно, почему он сам не явился!

– Сюда проходите, это ее комната. Если что понадобится, зовите меня.

Сева не ответил. Злость переполняла его, а любые эмоции были плохими помощниками в лекарском деле.

Дверь перед ним распахнулась, а потом захлопнулась за его спиной. Мягкий полумрак комнаты, разбавленный красноватым светом прикроватного ночника, поглотил его. Сева стоял возле двери, пытаясь справится с нахлынувшими мыслями, и всматривался в пространство перед собой.

На широком диване, откинувшись на пышную белую подушку, полулежала молодая девушка. Длинные волосы ее были распущены и спадали на грудь и безвольно раскинутые руки.

– Добрый вечер.

Кажется, приключения, которых так жаждал его юный ум, начинались.

– Здравствуйте, Даниил Георгиевич.

Сева про себя улыбнулся. Его голос в который раз спутали с отцовским. Что ж, он привык.

Сева решительным шагом подошел к больной, встав напротив ее лица, в кругу красно-розового света тусклой лампы. Глаза ее на миг сделались больше, в них заиграл огонек интереса, и больная девушка села на постели:

– Извините! Так вы не… – казалось, ее немного смутила Севина молодость. – Вы не Даниил Георгиевич..

– Я его сын.

– Ох, прошу прощения, – огонек в ее глазах потух, но Сева наметанным взглядом заметил, что она продолжала следить за ним из-под полуприкрытых век.

– Меня зовут Сева.

– Милонега.

– О, я думал, это имя теперь под запретом, – Сева слегка прищурился, разглядывая девушку. После бурного расставания с Олесей, полного ее слез, он пообещал себе, что в ближайшее время не станет заводить никаких отношений. Да еще и эти ее разъяренные поклонники! Как объяснить им всем, что его чувства колеблются от скуки до жажды разорвать этих девушек на части, что одновременно и страшно, и невыносимо. И он прекрасно понимает, что до своего Посвящения они должны оставаться чистыми, да только в его присутствии этого не понимают они! И что ему делать с ними? Но сейчас пришлось перейти в наступление, потому что это был единственный способ тянуть время перед приходом отца. Не мог же Сева признаться больной, что понятия не имел о ее недуге. Милонега вновь открыла глаза, обрамленные длинными ресницами, и слишком уж по-девчачьи хихикнула.

На вид ей было около двадцати пяти лет, и волосы ее, должно быть, доходили до колен, когда она поднималась на ноги. Придирчивому Севе лицо ее не понравилось – слишком капризное, за такой, наверное, пришлось бы бегать и сдувать с нее пылинки, и она была бы вечно всем недовольна. Девушка продолжала смотреть на юного целителя, пока он подыскивал слова, изображая крайнюю сосредоточенность:

– Так что же с вами произошло?

Милонега вновь загрустила, опустила голову на подушку и тяжело вздохнула:

– Меня укусил Тоскливый Поганочник.

– М-м-м, – задумчиво протянул Сева, стараясь изо всех сил вспомнить, что же рассказывал Густав Вениаминович об этом существе. Считалось, будто укус этого насекомого вызывал у больного состояние глубокой апатии.

– Покажите мне, где.

Девица медленно приподнялась, не сводя с него глаз. Этот взгляд был ему знаком: она попалась в его сеть.

Милонега спустила белый рукав сорочки с левого плеча, и Сева с удивлением уставился на кусочек мраморной кожи, на котором темнел расползающийся синяк. Мысли об общении с девушкой вмиг вылетели из головы. Он смотрел на три крошечных кровяных точки в центре ушиба, и воспоминания всплывали одно за другим. Конечно! Тоскливый Поганочник, по научному Крав, походил на гигантского комара с красными прожилками на крыльях и тремя острыми зубками, которыми вгрызался в тело жертвы. Он был настолько редким, что многие колдуны вообще не верили в его существование. Обитал в лесных чащах и питался цветком Лафелии, которая, в свою очередь, тоже представляла несказанную редкость.

Пальцы Севы медленно потянулись к плечу Милонеги и коснулись прохладной кожи в том месте, где Тоскливый Поганочник оставил свой след. Ткани тела здесь словно уже омертвели – Сева не чувствовал никакой жизненной энергии в районе ее плеча. А отец еще назвал этот случай несложным!

Милонега тихо вздохнула и слегка подалась вперед. Сева отпрянул от нее. Нет. Только не сейчас! Теперь он был с головой поглощен проблемой, но Милонега вдруг принялась стягивать рубашку и со второго плеча.

– Послушайте, – в его висках застучала кровь, он глубоко вдохнул и отвернулся. – Вас укусил Крав… хм… Тоскливый Поганочник.

– Я знаю, я же тебе сама сказала.

Сева выждал несколько секунд и снова посмотрел на больную. На этот раз взгляд его был пустым, бесчувственным.

– Ложитесь. Нет, руки вытяните вдоль. Вы давно не ели?

– Два дня.

– Так значит, он вас укусил вчера? – Сева старался не смотреть Милонеге в глаза, чтобы вновь ее не спровоцировать.

– Да.

– Почему же вы так медлили с лечением?

– Потому что мне никто не поверил!

«Еще бы», – подумал Сева, улыбнувшись. – Не могу сейчас ничем вам помочь, потому что у меня с собой нет никаких лекарств. Я жду отца, он должен все захватить. Но если что, я оставлю вам рецепт!