Книга На крестины в Палестины - Алексей Лютый

– А чего кричать-то? – поинтересовался эксперт.

– Да что хочешь, – отмахнулся от него Сеня. – А еще лучше будет, если что-нибудь споешь. У тебя это наиболее отвратительно получается. Тем более что город все равно захватывать придется. Нам с него пятьдесят процентов добычи полагается.

– Куда ты ее девать только будешь? – сделав наивные глазки, спросил Попов.

– Сирым и убогим раздам, – огрызнулся Рабинович. – А если кому-то такой подход не нравится, может свою долю вовсе не просить.

– Ну уж нет! – возмутился Андрей. – Я, может быть, на нее у Оберона путевку в супераквариум себе куплю…

ХЛО-ОП!!!

– Ну вот, вспомни черта… – вздохнул Сеня. – Попов, ну кто тебя все время за язык дергает?

Андрюша не ответил, недоуменно глядя на эльфа, уютно расположившегося на его погоне. Прямо около единственной сиротливой звездочки. Лориэль нагло сидел на поповском плече, закинув ногу на ногу, и ковырялся пальцем в зубах. А удивился криминалист оттого, что обычно этот наглый недомерок старался держаться как можно дальше от ментов, опасаясь вполне заслуженного, между прочим, шлепка по тому месту, куда тяжелая милицейская длань попадет. Сегодня Лориэль совсем оборзел и, похоже, чувствовал себя на Андрюшином плече в полной безопасности.

– Блин, до чего же в вашей вселенной мясо плохо готовят, – проворчал эльф, избавившись наконец от продовольственных запасов между зубов. – Ну куда ни ткнись, везде или непрожаренное, или подгоревшее. И обязательно жесткое. Не повара у вас, а козлы, мать их…

– Ты, браток, не охренел? – слегка придя в себя от наглости Лориэля, поинтересовался Попов. – А если я тебя сейчас прихлопну?

– Ты? – Эльф противно захихикал. – Да ты, свиномяс криворукий, даже по собственному носу без зеркала попасть не можешь! Прихлопнет он. – Эльф посмотрел на Жомова с Рабиновичем: – Вы слышали, что этот урод жирный сделать собрался?..

Естественно, Андрюша такого издевательства уже просто не выдержал. Коротко размахнувшись, он обрушил левую руку на свое же соответственное правое плечо. Эльф прекрасно знал, что именно так и случится. Поэтому за мгновение до удара перепорхнул с одного поповского плеча на другое. Андрюша тут же попытался прибить его ладонью правой руки, и снова безуспешно. Лориэль ускользнул от удара и взгромоздился прямо на поповское лысое темечко, в данный момент, правда, закрытое фуражкой. Естественно, бить себя по голове криминалист не собирался, и в этом ему помог услужливый Ваня. Одним движением отстегнув от пояса милицейскую дубинку, он обрушил ее на голову несчастного Попова. Андрей как стоял со скрещенными на груди руками, так и шлепнулся на спину, предварительно закатив глаза.

– Ну, ты, Жомов, молодец, – констатировал Сеня и бросился приводить в чувство контуженого криминалиста. Однако Ваня оказался рядом с Андреем раньше. Целиком поймать друга он не смог, но голову все-таки придержал. И поэтому поповскому темечку удалось избежать удара о мощеную дорогу, тянувшуюся вдоль крепостных стен.

– Андрюха, блин, прости! Не хотел я, в натуре. Это все он, сволочь, Лориэль, – залопотал омоновец, ласково вытрясая из Попова душу. – Ну что тебе сделать, чтобы ты меня простил? Хочешь, дубинкой мне по дурной башке врежь. Даже два раза. А хочешь, я сам разбегусь и ею о стену стукнусь?..

– Не надо. Не дай бог, еще крепость развалишь, а твоей тупой башке ничего не сделается, – пробормотал Попов, потирая ушибленную маковку. – Я-то тебя, конечно, прощу, но только после того, как ты меня, как вернемся, в кафе до отвала пирожными накормишь. Понял?

Жомов обрадованно закивал. Дескать, на все согласен, лишь бы у тебя, Андрюша, от удара сдвиг по фазе не случился. Сеня покосился на них, а затем повертел головой по сторонам, отыскивая, куда подевался эльф. А тот как ни в чем не бывало сидел на ветке ближайшего дерева.

– Меня, что ли, ищешь, урод длинноклювый? – ласково поинтересовался Лориэль. – Отправить бы вас всех к голодной троллевой матери, да времени своего жаль. Честное слово, устрою я вам, козлам, хороший сюрприз после того, как все у нас закончится…

– Ты чего прилетел-то? – перебил его словоизлияния Сеня. – Хотел чего или просто так в гости заглянул?

– Да хрен ли ты с ним вообще разговариваешь? – изумился Жомов. – Пошли его подальше, и пусть отдыхает, чмо мухокрылое!

Сказать, что эльф разозлился, значит ничего не сказать. Лориэль просто с ума сошел от ярости. Сначала маленький наглец позеленел, сделавшись почти неотличимым от увядающей листвы, затем покраснел, словно стоп-сигнал, а после этого принялся скакать по ветке и так виртуозно материться, что даже Ваня Жомов заслушался. Причем и поучиться нашлось чему.

– Во заливается. Прямо не эльф, а кукушка драная! – восхитился омоновец.

– Ах, кукушка драная? – поперхнулся Лориэль. – Все, козлы, мать вашу!.. Ухожу. Пусть Оберон хоть к гномам, хоть к гоблинам отправляет. Плевать я на это хотел! Уж лучше с ними общаться, чем на ваши морды ментовские смотреть. Козлы – вы и есть козлы…

Эльф оборвал себя на полуслове и с тихим хлопком растворился в воздухе. Рабинович только тут вспомнил, что они не одни. Сеня обернулся, пытаясь понять, видел ли кто-нибудь появление Лориэля. Но, как оказалось, Боэмунд со всеми своими сподвижниками стояли на стенах и усиленно махали руками крестоносцам, призывая их подойти к крепости, Абдулла, помня былые обиды, стойко защищал потайной лаз в Антиохию, не давая Фирузу возможности забраться внутрь, а Ричард задремал, прислонившись к стене. Умотал его за день дотошный омоновец. Облегченно вздохнув, Сеня повернулся к Попову.

– Ну что, Андрюша, пришел в себя? – поинтересовался он. Криминалист кивнул. – Тогда ори!

И Андрюша заорал. Не придумав ничего лучшего, он запел неформальный гимн сотрудников милиции, просветив всех окрестных сарацин в том, что их «служба и опасна, и трудна!». Соло получилось столь впечатляющим, что первые два дома, стоявшие на пути поповской звуковой волны, немедленно выдрали из земли фундаменты и помчались вдоль по улице – соседей на концерт звать. С ближайшего минарета сдуло муэдзина, случайно задремавшего наверху после вечернего намаза, а последнюю в городе кошку, оставшуюся в живых, просто выбросило за крепостную стену… Вот так она себе жизнь и спасла!

Кроме двух домов, муэдзина и кошки, на Андрюшино пение совершенно никто не реагировал. Удивленный Попов прибавил пару сотен ватт мощности своим воплям, но это привело только к тому, что обвалилось несколько зубцов стены да Ричард наконец проснулся. Вот тогда разъяренный криминалист и заорал во весь голос, уже не заботясь о сохранности древней архитектуры. И только тут до сарацин дошло, что в городе происходит что-то необычное. Сельджуки выбрались из казарм и, подгоняемые начальством, поплелись в сторону источника диких криков.

– Пришли? – зло поинтересовался Попов. – Долго же вы телитесь. Ване вас на переподготовку отдать надо!

На реплику криминалиста сарацины не обратили ровным счетом никакого внимания. Сгрудившись в одну кучу метрах в тридцати от забравшейся в город группы захвата, турки начали о чем-то переговариваться вполголоса. Поначалу разобрать можно было только отдельные слова, вроде «Аллах акбар», «иблис задери» и «на хрена все это нужно», но было абсолютно ясно, что сельджуки о чем-то спорят. Через секунду они стали говорить громче, а еще через мгновение и вовсе заорали.