Книга История борделей с древнейших времен - Зигмунд Кинси

Уже использовали мыло, шампунь, зубную пасту. В банях трудились девушки, которые мыли и натирали тела. Воскрешая обычаи римлян, в банях отдыхали: ели, пили, беседовали. В распоряжении клиентов были скамьи для отдыха и массажа. Существовали и дни, специально предназначенные для женщин, даже стыдливая мать Людовика IX имела привычку посещать общественные бани на улице Сен-Мартен. Есть и дни для мужчин, и другие дни – когда мужья и жены могут вместе ходить в баню. Но кроме целомудренных семейных омовений в банях процветал и блуд. Чуть раньше своего последнего Крестового похода святой Людовик в 1268 году приказывает, чтобы бани использовались только для гигиены. В соответствии с этим указом судья Этьен Буало в своей «Книге профессий» пишет о требовании «не содержать в своих банях борделей ни днем ни ночью». Вопреки этим призывам банщики и банщицы продолжают приторговывать не только чистотой, но и любовью. Это происходит во всех городах. Париж в конце XIII века насчитывает таких бань не менее двадцати семи, Страсбург – около двадцати; их много в Дижоне, и в Марселе, и в Лионе.

В банях города Бурбона встречается со своим возлюбленным тайком от мужа героиня стихотворного романа XIII века «Фламенка».

Был славен ваннами Бурбон;

Вход для купанья разрешен

И местным был, и чужестранным

Гостям; прибиты плитки к ваннам

С пометой, прок в какой каков.

Здесь делался совсем здоров

Хромой иль вообще недужный,

Курс этих ванн принявши нужный.

А чтобы в час любой для всех

Купанье было без помех,

Хозяин хлопотал о том,

За плату ванну сдав внаем.

Тек в каждую воды поток,

Горячий, словно кипяток;

Холодной же воды подачей

Вы охлаждали жар горячей.

Там ванны были против хвори

Любой; на крепком дверь запоре,

Как в доме – стены, нет прочней.

При каждой комната, чтоб в ней

Для освеженья или сна

Прилечь – кому на что нужна.

С владельцем ванны, всем известной

Своим богатством, в дружбе тесной

Был н’Арчимбаут, и, так как ванна

Была близ дома, постоянно

В ней с давних пор купался он.

Всегда следил Пейре Гион,

Той ванны и других хозяин,

За чистотой; пол был надраен,

Блестело все; особам знатным

Сдавал он их: вход был бесплатным

Для н’Арчимбаута и свободным.

Он иногда считал угодным

Жене доставить развлеченье

Иль выказать расположенье

И брал с собой…

…Зовет девиц она:

«Послушайте-ка обе, что я

Скажу: их два, вас тоже двое.

Что должен быть у каждой свой,

Понятно всем само собой:

Велю вам и рекомендую

Их прихоть исполнять любую.

Ступайте в ванны, будет вам

Приятно пребыванье там».

«Мы примем это как подарок», —

Они в ответ. И вот товарок

Те повели: Отон – Алис,

А с Маргаритой шел Кларис.

Уходят в ванны, где утех

Вкусить в уюте, без помех,

В охотку, и повеселиться,

Причем уже не как девицы,

Алис и Маргарита скоро

Сумеют: дар им от Амора

И Юности – одна игра.

Коль место есть, да и пора,

Ошибкой было бы печальной

Не разложить им стол игральный.

И столь удачен был состав

Игравших, что они, сыграв,

Вновь тянутся к друзьям прелестным,

И те клянутся словом честным,

Что никогда их не обманут

И, если рыцарями станут,

Не заведут других подруг,

А эти, даже будь супруг

У каждой, им лишь будут верны, —

И станет счастье всех безмерно.

В игру такую же меж тем

Играет пылко и Гильем

С партнером, что не меньше любит

Борьбу и в схватке не уступит.

Был в их игре большой подъем.

Не стоит говорить о том,

Каков был тот иль этот выпад.

Один лишь сделаю я вывод:

В игре такого нет приема,

К которому была б влекома

Душа влюбленная, чтоб им

Казался он неисполним,

Нелаком иль необсуждаем.

Лишь до того теперь нужда им,

Чтоб всех не упустить забав.

Меняли, все переиграв,

Они в тот день барыш и ставки

Не раз. Не принимал отставки

Амор и куртуазен был.

Фламенки непритворен пыл,

Она в игру играет ту

С возлюбленным начистоту,

За то и прибыль столь щедра.

Когда же подошла игра

К концу, то в выигрыше оба:

Ни раздраженья в них, ни злобы

Друг к другу нет – скорей бы вновь

Игру затеять. И любовь

Внушает им, что долгих много

Впредь будет игр у них, и строго

Фламенку гонит прочь, пока

Веля оставить ей дружка.

У Фламенки нашлись подражательницы среди реальных исторических персон. Изабо Баварская (1371–1435), королева, затем регентша Франции, имеет скандальный характер, любит развлекаться и не заботится о морали. Слухи ей приписывают немало любовников, которых она принимает в банях. Спустя несколько лет Филипп Добрый, герцог Бургундии, приказывает приготовить ванны в городе Амьен «со всем необходимым для ремесла Венеры», чтобы принять посольство Англии. Этот великий меценат ценит не только радости ума. Тридцать кулинаров готовят его пиры, а тридцать любовниц украшают его ложе и дарят ему восемнадцать незаконнорожденных, но признанных детей. И это не считая законного брака и мимолетных связей с девушками из хороших и уважаемых семей, а также служанками и потаскухами низкого происхождения, которых он, впрочем, охотно предлагает и своим гостям.

В библиотеке герцогов Бургундии находится нравоучительный сборник «Достопамятные деяния и изречения», автор – Валерий Максим. Девятая глава начинается с такого предостережения: «Пристрастие к роскоши – заманчивый порок, его проще осуждать, чем воздержаться от него. Дадим ему место в нашем произведении, не для того, чтобы почтить его, а чтобы заставить его раскаяться. Припишем ему разврат, который, как правило, имеет те же неправильные тенденции. Связанные один с другим сходством заблуждений, которые их порождают, и эти пристрастия остаются союзниками в порицании и в возвращении к целомудрию». Чтобы проиллюстрировать эту главу, художник изображает бани, которые посещали богатые буржуа и князья, например Венцеслав IV, король Богемии и герцог Люксембурга. Банщица в прозрачном платье трет ему спину, а в соседней комнате уже ждет расстеленное ложе…