Книга Костюм надувной женщины - Марина Васильева

Аминь!

Вслед за этой молитвой последовала Молитва Пресвятой Троице, затем Молитва Святителю Николаю Чудотворцу, потом укрепляющая веру в Бога Молитва Архангелу Божьему Михаилу, Молитва Преподобному Серафиму Саровскому, Святым мученикам Гурию, Симону, Авиву, благодарственные молитвы, и напоследок Покаянная молитва.

Все это действие длилось долго, и Свят отпустил братьев только часов в девять вечера, а сам еще молился до одиннадцати. Тут к нему явился с низким поклоном брат Димитрий (прозвищ Свят не признавал, поэтому употреблялись только имена данные при крещении).

— Святой отец, — негромко позвал он, — прости, что отрываю тебя от благости господней.

Свят еще раз перекрестился, стукнулся лбом о пол, затем тяжело поднялся с колен и грозно глянул на пришедшего.

— Чего такого важного скажешь, мне брат Димитрий? Какие вести о врагах наших? Наполнились ли их сердца смирением перед Господом? Трепещут ли они в предвестии грозных событий? Готовятся ли опять сатанинским наущением прийти в наш дом и осквернить его своим зловонием?

— Кажется, Отец, наполнились их сердца смирением, — радостно выдохнул брат Димитрий.

Свят этого не ожидал, потому что лицо его стало удивленным.

— Что такое? — спросил он.

— Все трое также как и мы затаились по домам, никто носа высунуть не собирается, — выпалил брат Димитрий.

— Вот как?

— Именно так, Свят.

Свят задумчиво поскреб бороду и направился из часовни. Брат Димитрий засеменил за ним.

— Значит, говоришь, что все они сидят по домам? — переспросил Свят. — Точные сведения?

— Наш человек у Лаврентия сообщает, что они весь день готовились к осаде и ночью ждут нападения.

Свят перекрестился.

— Эк их как вразумил Господь, — проворчал он. — Лаврентий старый рысь. Его теперь просто так из норы не выманишь. Решил отсидеться до понедельника. Жаль, а я ведь в первую очередь его жду. Казбек с Багажником мне теперь не опасны. Молоды слишком. Один совсем сопляк, другой вообще дикарь-инородец. А пока я жив инородцам на Волге не гулять! Вот те крест! На том и целую!

Он наложил на себя крупный крест, потом поднял с живота золотой крест и громко поцеловал его.

— Да, кстати, а что наши люди у этих молодцов передают?

— Наш человек у Багажника, да поможет ему Господь наш Вседержитель, сообщает, что тоже с полудня готовятся к обороне.

— И эти тоже? — воскликнул Свят. — Тоже значит затаились? Научил их Господь прошлой ночью, вразумил. Не меня одного.

— Тут вот он еще доносит, что Багажник в доме Лаврентия каких-то девиц споймал. Якобы дочери Лаврентия.

— Дочери Лаврентия? — воскликнул Свят. — Да это же чушь! Нет и не было у Лаврика никаких дочерей. Доподлинно это знаю. Видать самозванки. И нешто он им поверил? Или Палыч сам их Багажнику подсунул. Теперь наш красавчик наверняка сидит и радуется, что Лавра в кулаке держит.

— Вот-вот! — захихикал брат Димитрий. — Багажник хоть и умен и дерзок не по годам, да и на него удавка нашлась. тут вот что еще.

— Что еще?

— Картину они все какую-то ищут.

— Картину? — насторожился Свят.

— Ага. Лавр десять косых обещал тому, кто сыщет.

— Зеленых? — не поверил Свят.

— Лавр других бабулек не знает.

— Интересно. Что же это за картина? — Свят опять поскреб бороду. — Уж не та ли, что я у Багажника взял. С Богородицей. Наведи-ка, братец, справки. Если та, что Лавр ищет, то я от десяти кусков отказываться не намерен. А что там, Казбек? Как он поживает? Что поделывает, нечисть мусульманская? Террористическую школу под видом медресе у нас еще не открыл?

— Пока еще нет. Но наш человек, да поможет ему в его деле евоный мусульманский Бог, прости меня Господи за богохульство, сообщает, что они у дома Лавра человечка споймали. Шпионил за ними. Теперь Казбек его в подвале держит, хочет выкуп стребовать.

— Ах, шайтан! — воскликнул Свят. — Черт носатый! Прости меня, Господи! — Он тут же поспешил перекрестить свой рот, из которого вырвались непотребные ругательства. — Да что же он, паразит, решил, что он у себя в горах? Ну это ему так не пройдет. Этого мученика мы освободим.

— Так ведь это ж мент! — удивился брат Димитрий.

— Перво-наперво это человек. А потом уж мент. Скорее всего наш брат, православный. Нешто мы его неверным отдадим? Нет. Освободим и сами накажем. Это будет справедливо. Так, ладно, а нападать он на кого собирается?

— Нет, не собирается. Тоже сидит за стеной.

— Тьфу! — сплюнул от досады Силантий. — И этот туда же? Да что они все, сговорились? Этак, мы опять все четверо в дураках останемся, друг друга ожидаючи. А после завтра утром соберет нас Папаша всех четверых и спросит, кто после меня? Кто из вас более достойный?

— Так может мы нападем? — прошептал брат Димитрий.

— Нет, коли они нас ждут, то нападать не следует. Средств для этого у нас нет. положат нас прямо у колес наших джипов. Как пить дать, положат. И ведь даже молитвы не прочтут. И я что разумею? У кого-то нервы все равно сдадут. Не смогут они сидеть всю ночь в засаде и ждать. Непременно, кто-то из троих отправится в атаку. Ну что ж, пусть жалует. Мы его примем со всем нашим божеским гостеприимством. Не так ли, брат Димитрий? Истинно глаголю?

— Не слова, а мед с твоих уст истекают, — склонился в поклоне собеседник Свята.

Так за этим разговором они прошли во двор дома.

— Ага, вот и время для вечери наступило, — довольно заметил Свят.

Прямо перед домом стоял длинный деревянный стол, на котором стояли пять пузатых десятиведерных самоваров и горами лежала всевозможная снедь. Словно солдаты стояли бутылки с водкой. Правда их было всего десять штук. На лавках восседали братья, человек сорок. Они с почтением ожидали, когда с ними воссядет Батюшка. Встретили его стоя. Свят вымыл руки и опустился на кресло стоявшее во главе стола и махнул рукой, давая знак остальным садиться. Тут же ему наполнили стакан, и он взял его.

— Ну что, сыны мои приемные? Во славу Господа наш первый тост?

— Во славу Господа! — хором гаркнули святые братья.

— Отче наш, еси на небеси! — сказал Свят, выдохнул воздух и опрокинул стакан себе в глотку, потом опять выдохнул, крякнул и занюхал бородой. — Ах, хорошо пошла!

Все остальные тоже выпили как по команде и захрустели, кто квашенной капустой, кто солеными огурцами, кто груздями с брусникой.

— Второй тост за Богородицу! — объявил Свят и наполнил второй стакан. — Да поможет она нам в святом деле, город от бандитов да лихоимцев, а пуще всего от инородцев нехристей избавить!