Книга Книга для… - Марат Немешев

– Чего молчишь? Говори. Давай. Побольше вкусов и запахов. Ароматов секса. Я диктофон включу, потом послушаешь. Ну, же. Секс это?.. – Аня интонацией просила меня продолжить.

Я продолжил…

– Черный шоколад. Натираю на мелкой терке. Длинные волнистые стружки падают на тело. Горячее, возбуждаемое от этих легких касаний тело. Шоколад тает. Чувствуется запах кофе. Кофе, которое пьешь сидя у камина. Все тело укрыто пледом. Кресло медленно раскачивается. Трещат поленья. От очага не жар, а ровное тепло. Кофе горячий, но стекло кружки пропускает лишь часть тепла. Под пледом гораздо жарче. Там двое. Нагие. И уже не поймешь, кресло ли раскачивается в такт движениям. А может, они двигаются в ритме качаний кресла? Шоколадные капли медленно текут по коже. Завтра я уйду, но еще ночь, неделю, месяц она не сможет забыть. Она захочет забыть. Но не сможет. Подушка пропиталась ароматом туалетной воды. Обыкновенной туалетной воды, которую рекламируют по телевидению. В нее добавляют фермент, хранящий аромат. Он впитал в себя запах шоколада. Но не только шоколада. Запах изнывающего от желания тела.

Весь мир переворачивается. Лучи Солнца освещают обратную сторону Луны. Некоторые слова перестают обладать смыслом. Ранее ничего не значащие сочетания букв – наоборот. Мир перевернулся. Густые кофейные ручейки уже не текут по направлению к укромным ложбинкам. Они капают с ее тела на мое. Мир перевернулся, но продолжает вращаться вокруг той же оси. Она смотрит сверху сквозь опущенные веки. Взгляд касается моего тела во всех точках одновременно. Странно. Она тоже должна касаться меня. Почему я не чувствую этих касаний? Но внизу живота появляются тягучие липкие следы. Они сделали прикосновения тел нежными. Незаметно нежными. Вина не видно. Ни капли вина. Мы все выпили. До последней капли. Вино внутри. Запах вина? Нет, это запах дыхания. Горячего, но не обжигающего. Что общего между нами? Между нами осталось хоть что-то? Лишь тонкая прослойка расплавившейся плитки шоколада. Но она не разделяет. Она скрепляет, связывает, склеивает. Ты знаешь вкус? Ты чувствовала на своих губах этот вкус? Свой вкус. Ты могла лизнуть свое плечо. Могла почувствовать запах своего пота. Но этот вкус сейчас на моих губах. Сок твоего тела терпко балансирует на кончике моего языка. Попробуй. Тебе нравится? Мне тоже.

Ночь сменяет день все быстрее. Я замечаю лишь рассветы и закаты. Нет цветов, остались лишь оттенки. Мы смешиваем краски на палитрах своих тел. Первая нота звучит долго, но на смену ей приходит новая. Похожая на предыдущую. Не имеющая ничего общего с предыдущей. Клубничный йогурт? Ананасовый йогурт? Груша-Дыня-Яблоко? Нет ложки? Попробуй вот эту. Когда йогурт заканчивается, ты говоришь, что на самом деле я пахну барбарисками. Или на вкус, как карамель. Или… ты перестаешь говорить. Шелест старой кинопленки, скрип половицы под ножкой кровати, приглушенное всхлипывание матраса. Вокруг нет тишины, но эти звуки отчетливее других. Незнакомый цветок. Его всегда нюхаешь с опаской. А вдруг внутри бутона пчела? Желто-черная пчела, на лапках которой россыпь жемчужин пыльцы. Капельки нектара. Упругие стебли и нежные лепестки. Все нуждается в поливе. Красная головка мака, скрывающая пьянящий аромат. Тысячи зародышей новой жизни. При посадке необходимо обильно увлажнить лунку, заботливо взрыхлить ее кончиками пальцев. Шоколад плавится при комнатной температуре. А кипит? При какой температуре он кипит? Он въелся в кожу, придется вылизывать тщательнее, чем можно было бы предположить. Перед тем как почувствовать горьковатый вкус язык успевает среагировать на другие раздражители. Язык и сам раздражитель.

Одна нота заканчивается. Нет, не заканчивается – перетекает в следующую. Куда подевались эти двое? Исчезли два человека. Остался лишь постоянно изменяющий форму пластичный и гибкий мир в миниатюре. Одновременно войны и перемирия, слезы и смех, укусы и ветерок выдохов. Кажется, что это не закончится никогда. Но не это главное. Главное, чтобы это не закончилось с одной стороны. Атомный взрыв. Планету трясет, и она разваливается на сотни частей, они вновь притягиваются друг к другу. Лопаются годами собиравшиеся по капле цистерны парфюмерных заводов. Все сливается в один радужный запах-вкус-цвет. Просыпаются вулканы, пробегают цунами, трещат вековые сосны, по их изломам течет клейкая, пахучая смола. На секунду все замирает. Но мир вновь переворачивается. Ураганы ослабевают, однако ветер продолжает дуть. Смола смешивается с шоколадом. С вершин сходят зазевавшиеся лавины. Где-то в камине гаснет огонь, но свет продолжает заливать комнату. Глаза закрыты, но этот свет не остановить тоненькой мембране век. Мир продолжает вращаться. Неспешно готовится к новой эре. Динозавры вымерли, Адам и Ева на час вернулись в рай…

Аня отвела трубку от уха, затем вновь поднесла. Короткие гудки. Сорвалось? Или он сделал отбой? Подумала о том, что хочет сейчас шоколадку. Затем, подождав еще пару минут, решила перезвонить.

– Слушай, это круто. Очень, очень. То, что ты рассказал. Ты так и напишешь?

– Ну, может, не дословно…

– Классно. Мне очень понравилось. Пойду сейчас подруге своей расскажу. Такие высокие чувства…

– На такую низкую тему.

– Да, что ты. Где же тут низкая тема? Ааа… Ты просто все наоборот мне говоришь? Правда?

– Кривда. Ладно, давай уже. Тебе дорого, наверное.

– Нормально. Ты звони еще. Я тебе тоже буду. Пока, солнышко.

– До встречи.

Девушка пошла в буфет. Там была небольшая очередь. Ноздри щекотал аромат моркови по-корейски. Аня достала розовый кошелек и начала шуршать липучкой. Каблучком при этом выстукивала простенький ритм. Очередь продвигалась медленно. Все хотели тёплых пирожков, приходилось ждать, пока они разогреются. Аня не любила ждать, всегда куда-то торопилась. Жизнь казалась ей такой короткой, надо многое успеть. Начала чаще шуршать, открывая и закрывая кошелек. Такое долгое стояние в очереди. Надо будет купить не одну, а две плитки, себе и Дане. Но думала она не только о медлительной буфетчице и шоколаде. Еще и о человеке, который рассказал ей историю, пропитанную скрытым желанием, пахнущую сексом. Как он появился в ее жизни? Вначале брат передал привет от одного из клиентов. Где он мог ее видеть? Она несколько дней представляла его лицо. А потом неожиданно пришел сам. Постучал в дверь, отбивая мелодию из «Яблочко». Аня открыла дверь. На пороге стоял молодой мужчина, страшно небритый, с моментально изменившимся взглядом. Он посмотрел на нее и рассмеялся:

– Этого и следовало ожидать!

Залетел в ее жизнь как ветер, даже не заходя в квартиру, перевернул в ней все вверх дном – она еще долго не могла понять, почему неожиданно открываются дверцы антресолей и шкафов, толчками бьет вода из крана и движется тюль на окне. Ее ускоренный темп на секунду замедлился, Аню затянуло в бездонные туннели его зрачков, затем время вновь сорвалось с тормозов и помчалось вперед. К новой встрече, новому разговору… Новому этапу?

Было что-то в нем, что притягивало и отталкивало одновременно. Наверное, эта самая двойственность и неопределенность как раз и притягивали. Да и отталкивали они же. А еще где-то внутри сознания формировалась, несмело пока, но поступательно, формулировка «Мой человек». От этого ныло где-то внутри, нельзя было даже точно определить источник мучительного, сладковатого сигнала.