Книга Призрак музыки - Александра Маринина

– Наталья Сергеевна, ваш муж не собирался менять родзанятий? – осторожно спросила Настя.

– Я не понимаю…

– Ну, может быть, ему делались какие-нибудь интересныепредложения, возможно, даже связанные с вашим переездом за границу. Нет?

– Я ничего не знаю об этом, – покачала головойХрамова.

– Вы можете поручиться, что находитесь полностью в курсе делмужа? Вы точно знаете, что у него от вас нет секретов?

– Конечно, есть. Вы же понимаете, он адвокат… Он оченьбережно относится к своим клиентам, никогда слова лишнего про их дела никому нескажет, даже мне.

– А вас это не задевало?

– Ну что вы… Он же в милиции работал, я уже говорила вам.Толя меня еще с тех пор приучил, что есть производственные секреты и чтобы я необижалась, если он не все мне рассказывает. Вы знаете, мы ведь очень давноженаты, Толя еще в школе милиции учился, а я в институте, на втором курсе. Намтолько-только по восемнадцать исполнилось, когда мы поженились. Мы с восьмогокласса знали, что будем вместе, ждали только, чтобы возраст подошел.В этом году пятнадцать лет со дня свадьбы хотели праздновать. Как раз воктябре, собирались в Испании…

Она снова расплакалась, на этот раз уже не так отчаянно,зато горько. Глядя на плачущую женщину, Настя думала о том, как похожи и в тоже время непохожи бывают человеческие судьбы. Они с Чистяковым вместе сдевятого класса, а поженились только три года назад. Им понадобилось почтидвадцать лет, чтобы понять, что они должны быть вместе. Если бы они поженились,как Храмовы, в восемнадцать лет, то в этом году праздновали бы двадцатилетие содня свадьбы. А они до тридцати пяти тянули. Насте вдруг стало страшно, онапредставила себе, что чьей-то злой волей Лешку вырвут из жизни. Из жизни вообщеи из ее, Настиной, жизни. Несмотря на то что по работе она почти ежедневносталкивалась со смертями, ей не приходило в голову, что такое же можетслучиться и с ней самой. А ведь может. От беды никто не застрахован, дажесамые правильные и благополучные. Можно не заниматься опасными видамидеятельности и соблюдать правила личной защиты, не знакомиться сподозрительными людьми, не входить в лифт с неизвестными, не приглашать в доммалознакомых личностей, но все равно не убережешься. Кто-то кого-то захочетубить, а под пули попадет случайный прохожий. И не существует в природетакого закона, по которому этим случайным прохожим не может ни при какихусловиях оказаться близкий тебе человек. Нет такого закона, а потому всякое можетслучиться. Не говоря уже о пьяных или обкуренных водителях, лихо выезжающих навстречную полосу.

– Не плачьте, пожалуйста, – тихо попросилаНастя. – Давайте еще поговорим о вашем муже. Мне сейчас нужно узнать о немкак можно больше, чтобы как можно быстрее определить правильное направлениепоисков убийцы. Вы меня понимаете?

Храмова молча кивнула и снова поднесла к лицу мятый исовершенно мокрый платок.

– Спрашивайте.

– Анатолию Леонидовичу никто не угрожал?

– Я не знаю. Он не говорил. Не хотел, чтобы я напрасноволновалась.

– У него были долги?

– Долги? – Храмова, казалось, даже удивилась. –Нет. У нас достаточно денег, мы привыкли жить неприхотливо.

– Может быть, ваш муж играл в казино?

– Да что вы, он там ни разу не был.

– Наталья Сергеевна, мне не хотелось бы, чтобы вы понялименя неправильно, но… Вы все лето живете на даче, а Анатолий Леонидовичпостоянно был в городе. Почему так? Почему вы не вместе?

– Мне… Я… – Храмова замялась. – Мне тяжело в городе втакую жару. Мне нельзя… такие перегрузки…

«Господи, да она же беременна! – поняла Настя. –Ну конечно, как я сразу не сообразила. Просто она все время сидит, я не виделаее фигуру в полный рост. А может быть, срок еще такой маленький, что пофигуре и незаметно. Она права, вынашивать ребенка в душном раскаленном каменноммешке – не самое лучшее».

– Вы ждете ребенка? – спросила она на всякий случай.

– Да. Третий месяц. У меня не получалось несколько раз,поэтому мы с Толей решили не рисковать, беречься с самого начала. Я даже сработы уволилась, чтобы не ездить на электричках каждый день. Жила постоянно надаче с Толиной бабушкой, там сосны, озеро, воздух хороший.

– А зачем вы сегодня приехали в город?

Храмова подняла на Настю больные глаза, губы ее дрожали.

– Я соскучилась по Толе. Так сердце защемило… Я почувствовала,что умру, если его не увижу. Я думала, это от любви. Теперь понимаю, чтоэто было другое.

Настя вернулась в комнату, где Гмыря руководил осмотром.

– …пепельница керамическая, в которой находятся… двенадцатьокурков от сигарет «Кэмел спешиал лайтс», бутылка пластиковая объемом два литрас этикеткой «Вера», в бутылке находится прозрачная жидкость, заполняя бутылкуна высоту… Кто линейку спер? Дай сюда, ворюга… На высоту два и три десятыхсантиметра… Так, дальше поехали. Стакан с остатками прозрачной жидкости,расположен рядом с пепельницей и бутылкой… Еще один стакан на противоположнойстороне стола, на вид сухой и чистый, видимых отпечатков пальцев и губ неимеется.

Гмыря не обратил на Настю внимания, и она на цыпочках вышлана кухню. Здесь было чисто, спокойно и прохладно. На столе стояла одинокаябутылка воды, все та же «Вера». Бутылка была пуста лишь наполовину. А вкомнате стояла почти допитая бутылка и два стакана. Понятно. К Храмовупришел гость, и он, как воспитанный хозяин, поставил на стол два стакана инепочатую бутылку. Гость, однако, не пил, жажда его, по всей видимости, немучила, так что стакан его остался сухим и чистым. Что же получается, за времявстречи Храмов выпил без малого два литра воды? Получается. Бедный водохлеб!

Настя быстро прошла в комнату, где сидела безутешная вдова.

– Наталья Сергеевна, ваш муж курил?

– А?

Храмова вскинула на нее непонимающий взгляд, будто забыв,кто эта женщина и зачем она здесь.

– Что вы спросили?

– Ваш муж курил? – терпеливо повторила Настя.

– Нет почти… Только за компанию, когда застолье, могвыкурить две-три сигареты. И еще когда нервничал.

– Какие сигареты он курил?

– Легкие. Ему привозят откуда-то облегченный «Кэмел»,настоящий, не лицензионный.

– Вы можете припомнить случай, когда Анатолий Леонидовичвыкурил бы больше десяти сигарет за короткое время?

– За короткое? Это сколько?

– Например, за два часа.

– Да что вы! Я такого никогда не видела. То есть я хочусказать, что в то время, когда он работал в розыске, он, конечно, многокурил, очень много, особенно когда сидел дома и ждал, что кто-то придет илипозвонит. Тогда прикуривал одну от другой, все время дымил. Он очень нервничалв таких случаях, весь как натянутая струна был. А потом, года два назад,сказал, что будет бороться за здоровую старость, и резко сократил курение.В последние два года он курил совсем мало. Ему одной пачки хватало нанеделю, а то и на две.