Книга Свет далекой Земли - Алан Дин Фостер

Уокер понимающе кивнул:

— Я понимаю страсть к'эрему к уединению и частной жизни. Мы и не думали в нее вмешиваться. — Он скосил взгляд влево и вниз: — Правда, Джордж?

— Зачем нам было это делать? — пробурчал пес. — Я и сам могу найти темную, вонючую и сырую дыру и страдать там клаустрофобией сколько моей душе будет угодно.

— Значит, все будет хорошо, — сказала Скви, убрала щупальце с груди Уокера и отошла в сторону. — Конечно, это будет сложно и потребует определенного времени — собрать вместе специалистов и принять решение об оказании помощи в поиске, но я уверена, что у меня все получится. Своей помощью в бегстве от виленджи…

— Минутку, — сердито зарычал Джордж, — скажи-ка, кто кому помог?

— …вы сделали мое общество должником. Так как жизнь каждого к'эрему уникальна и невосполнима, жест доброй воли, совершенный вами, не может остаться без ответа. Это долг, от которого мы не можем отказаться. Необходимая помощь будет оказана, я об этом позабочусь. — Оставив это утверждение висящим в воздухе, Скви величаво направилась к своему баку.

Уокер снова улегся на спину. Скви, конечно, была неисправимой эгоисткой, но не раз доказывала при этом, что она — верный и надежный друг. Он не сомневался, что она сдержит данное ею слово. Недоверие и сомнение касалось не Скви, а ее народа.

Как может кто бы то ни было на планете, населенной исключительно неисправимыми, закоренелыми эгоистами, убедить их помочь не самим себе, а кому-то другому?

Глава 14

Как и всякое межзвездное путешествие, полет от Туукалии к К'эрему был нескончаем и невыносимо скучен. «Как быстро мы устаем от необычного», — думал Уокер. В этом между разными цивилизациями не было никакой разницы. Каждое поколение воспринимает как нормальные и естественные — и даже данные по праву рождения — вещи, которые их предшественниками воспринимались как чудо. Что касается его самого, то он получил особое благословение (или проклятие) — он теперь считает само собой разумеющимися межзвездные путешествия, доподлинно знает о существовании великого множества разумных, но нисколько не похожих на людей существ, способен готовить чудеса гастрономического искусства одним мановением руки, так же как и иные чудеса, которые на Земле, без сомнения, воспримут как эпохальные открытия.

Но как быть с чашкой ароматного кофе, сваренного из свежепомолотых бобов, а не синтезированного с помощью хитроумной инопланетной технологии? Вот это сейчас было бы для него чудо, достойное религиозного поклонения.

Проведя массу времени в обществе достопочтенной Секви'аранака'на'сенему и слушая нескончаемые описания ее родной планеты — естественно, самой лучшей и развитой во всей Вселенной, — он нисколько не удивился первым картинкам с изображением К'эрема, когда они приблизились к нему на расстояние в несколько астрономических единиц. Глазам предстала окутанная сплошным облачным покровом планета. Сквозь редкие разрывы в облаках были видны лабиринты из тысяч мелких островов. Ни один из них не превышал площадью Гренландию, и очень немногие — во всяком случае, из космоса — казались пригодными для жизни.

Скви была просто на седьмом небе от счастья.

— Нет, не случайно я перенесла все тяготы и невзгоды, чтобы все же снова увидеть это зрелище, — шелестела она, вместе с Уокером и Джорджем разглядывая изображения, которые транслировались с командного пункта во все каюты. Перед ними висел похожий на стационарный монитор голографический экран, на котором красовалось изображение планеты диаметром около одного метра. Поверхность представляла собой серые клочки суши в бескрайнем море под почти непроницаемым покровом сплошной облачности.

— Разве она не великолепна, моя родная планета?

Уокер поспешил согласиться, опередив Джорджа, который не преминул добавить:

— Напоминает мне темный переулок, в котором я, помнится, однажды пытался спрятаться от зимней бури. — Подняв лапу, он ткнул ею в нижний угол изображения: — Похоже, что это не географический феномен. Он слишком быстро движется.

Скви приблизилась к голографическому экрану, но не настолько, чтобы войти в него и исказить изображение.

— Надеюсь, что это корабль моего народа, вылетевший нам навстречу.

— Но разве сначала не будет переговоров с орбиты? — слегка нахмурившись, поинтересовался Уокер.

Скви не спеша повернулась к Уокеру:

— Я уверена, что достопочтенный капитан Герлла-хин, его операторы и каста связистов Иолля уже попытались установить связь, как только мы приблизились к планете на соответствующее расстояние. Правда, они не так хорошо, как вы, знакомы с обычаями моего народа. Если к'эрему устанавливают контакт с прибывшими, это значит, что им автоматически разрешается прибытие.

— На случай, если ты и твой высокомерный народ этого не заметили, — произнес Джордж, — я скажу тебе, что мы уже прибыли. Это, так сказать, fait accompli, свершившийся факт.

— Пока вы прибыли только физически. Пока не установлена надлежащая связь, вы не прибыли в сознание и разум к'эрему. Отсюда обычай приветствовать гостей за пределами атмосферы планеты. — Скви снова повернулась к экрану. — Да, несомненно, это корабль.

— Только один корабль? — Любопытный Джордж буквально пожирал глазами движущуюся на экране точку.

На этот раз Скви ответила, не потрудившись еще раз посмотреть на изображение:

— Одного корабля вполне достаточно. Всегда достаточно.

Уокер не был удивлен ее ответами. За годы, что он провел в тесном общении с этим существом, Уокер понял, что, независимо от ситуации, Скви не умела отличать обоснованную уверенность от абсолютной, неограниченной самонадеянности. Промежуточных состояний она не знала. Видимо, таковы были все к'эрему.

Удивило Уокера совсем другое. Даже не удивило, а скорее изумило до глубины души. Его поразила форма корабля к'эрему. Корабли туукали, нийувов и иолфов, хотя и различались своими конструкциями, были все же по сути чисто функциональными и эффективными. Это были наивысшие достижения выдающихся математиков и инженеров. Поднявшийся же над облачным покровом планеты корабль — единственный приближавшийся к ним корабль к'эрему — оказался неожиданно красивым.

Он был красив не просто совершенством исполнения. Было видно, что забота о внешней эстетике форм была глубоко продуманной. Стройный, изящный силуэт тех деталей, которые у кораблей, приближавшихся к планете, были грубыми и громоздкими, вызывал ассоциации с подвесками гигантской, но изумительно красивой броши. Многократно преломленный свет всех оттенков радуги создавал узоры на рельефных бортах корабля: эта деталь стилистически, если не функционально, повторяла металлические и самоцветные украшения Скви. Точно так же, как эти последние контрастировали с пятнистой красно-коричневой поверхностью ее тела, предметы высокохудожественного искусства выступали разительным контрастом на фоне абсолютно гладкой серой поверхности корабля. В сравнении с безупречной гладкостью этого корабля межзвездные суда трех инопланетных рас выглядели неуклюжими и раздутыми. Сама сверхъестественная красота корабля к'эрему действовала устрашающе. Уокер был уверен, что и этот эффект был тщательно продуман.