Книга Тайна Найтингейла - Филлис Дороти Джеймс

О чем Мейвис Гиринг было, разумеется, известно.

Значит, в конце концов, у них была возможность посоветоваться и решить, что они будут говорить. Но если они придумывали алиби, то зачем было выбирать полночь? Потому что они знали по той или иной причине, что Фаллон умерла в это время? Или потому, что, зная ее привычки, они решили, что полночь — самое подходящее время? Только убийца мог знать точное время смерти Фаллон, а возможно, даже и он не знал. Это могло произойти до двенадцати ночи. А могло и в два тридцать. Даже Майлз Хониман, с его тридцатилетним опытом работы, не мог точно установить время смерти, основываясь только на клинических признаках. Единственное, что можно сказать с уверенностью, это что Фаллон мертва и что она умерла почти сразу после того, как выпила свое виски. Но когда именно это произошло? У нее была привычка готовить себе напиток на ночь сразу, как только она поднималась наверх в свою комнату. Но никто не показал, что видел ее после того, как она покинула студенческую гостиную. Вполне возможно, Фаллон была еще жива, когда сестра Брамфетт и двойняшки Берт видели свет из замочной скважины ее комнаты в начале третьего ночи. А если она была жива, то что она делала между двенадцатью и двумя часами? До сих пор Далглиш принимал в расчет только тех, кто имел доступ в здание училища. А что, если, скажем, в ту ночь Фаллон уходила на свидание? Или, допустим, отложила приготовление своего напитка, потому что ожидала гостя. Как обнаружилось утром, все двери Дома Найтингейла были заперты изнутри на задвижки, но Фаллон могла выпустить своего гостя в любое время ночи и потом запереть за ним дверь.

А Мейвис Гиринг была все еще озабочена синяками и ушибами своего возлюбленного.

— Что с тобой случилось, Лен? Ты должен сказать мне. Ты упал с велосипеда?

Сестра Ролф злорадно рассмеялась. Ленард Моррис смерил ее устрашающе презрительным взглядом и повернулся к сестре Гиринг.

— Если хочешь знать, Мейвис, — да, я упал. Это случилось после того, как мы расстались прошлой ночью. Дорогу перегородил большой вяз, и я наехал прямо на него.

— Как же вы могли не заметить его при зажженной фаре? — спросила сестра Ролф, нарушив свое молчание.

— На моем велосипеде, сестра, фара крепится таким образом, чтобы освещать дорогу, что вполне разумно. Я видел ствол дерева. А вот чего не заметил вовремя, так это — одну из высоко торчащих ветвей. Мне просто повезло, что я не лишился глаза.

Как и следовало ожидать, сестра Гиринг страдальчески вскрикнула.

— Когда это произошло? — спросил Далглиш.

— Я же сказал вам. Прошлой ночью, когда я вышел из Дома Найтингейла. Ах, понятно! Вы спрашиваете, когда именно? Как ни странно, но я могу ответить на этот вопрос. Я упал с велосипеда от столкновения и испугался, что разбил часы. К счастью, часы остались целы. А стрелки показывали точно двенадцать семнадцать.

— А не было там какого-нибудь предупреждающего знака — например, белого шарфа, привязанного к ветке?

— Разумеется, нет, инспектор. Если бы был, я бы вряд ли наехал прямо на дерево.

— Если он был привязан высоко на ветке, вы могли бы и не заметить.

— Там нечего было замечать. После того, как я поднял велосипед и немного пришел в себя, я очень внимательно осмотрел дерево. Я ведь сначала думал, что смогу хоть чуть-чуть сдвинуть его и освободить немного проезжую часть. Но это оказалось невозможным. Для такой работы нужен трактор и такелажные приспособления. Но в двенадцать семнадцать никакого шарфа на дереве не было.

— Мистер Моррис, — сказал Далглиш, — я думаю, нам с вами пора поговорить наедине.

Но у дверей его импровизированного кабинета его ждала сестра Брамфетт. Не успел Далглиш открыть рот, как она заговорила обвиняющим тоном:

— Меня вызвали поговорить с вами в эту комнату. Я тут же пришла, нарушив работу своего отделения. Прихожу, а мне говорят, что вас здесь нет и не соблаговолю-ка я спуститься в оранжерею. Но я не собираюсь гоняться за вами по всему Найтингейлу. Если вы хотите говорить со мной, я могу уделить вам полчаса сейчас.

— Мисс Брамфетт, — сказал Далглиш, — судя по вашему поведению, вы решили навести меня на мысль, что именно вы убили этих девушек. Возможно, что и вы. Довольно скоро я приду к какому-то выводу. А пока что умерьте свой пыл в противоборстве с полицией и ждите, когда я смогу вас принять. Это будет после нашего разговора с мистером Моррисом. Можете подождать здесь или пройдите в свою комнату — как вам будет угодно. Но мне вы понадобитесь минут через тридцать, а я тоже не намерен гоняться по всему дому, разыскивая вас.

Он понятия не имел, как она воспримет такой нагоняй. Ее реакция удивила его. Взгляд за толстыми стеклами очков смягчился, глаза часто заморгали. Лицо искривилось в мимолетной улыбке, и она с удовлетворением кивнула, словно наконец-то ей удалось вынудить особенно послушную ученицу проявить свой характер.

— Я подожду здесь. — Она плюхнулась на стул у дверей кабинета и кивнула в сторону Морриса. — Только я бы не давала ему говорить слишком много, а то вам не удастся закончить через полчаса.

III

Однако беседа замяла меньше тридцати минут. Первые минуты две Моррис потратил на то, чтобы усесться поудобнее. Он снял свой потрепанный плащ, встряхнул его и разгладил складки так, словно плащ мог подцепить какую-то заразу в Доме Найтингейла, а потом с чрезмерной аккуратностью повесил его на спинку стула. Затем он уселся напротив Далглиша и взял инициативу в свои руки.

— Пожалуйста, не засыпайте меня вопросами, инспектор. Я не люблю допросов. Предпочитаю рассказать все так, как умею. За точность рассказа можете не беспокоиться. Я не был бы главным фармацевтом крупной больницы, если бы не умел подмечать подробности и запоминать факты.

— Тогда не могли бы вы познакомить меня с некоторыми фактами, начав, если можно, с ваших передвижений вчера вечером, — спокойно сказал Далглиш.

Моррис продолжал, будто не слышал этой чрезвычайно умеренной просьбы.

— Вот уже шесть последних лет мисс Гиринг оказывает мне честь своей дружбой. Я уверен, что некоторые здесь, некоторые женщины, живущие в Доме Найтингейла, по-своему интерпретируют эту дружбу. Этого следовало ожидать. В таком тесном сообществе пожилых незамужних женщин любые отношения между мужчиной и женщиной непременно вызывают зависть.

— Мистер Моррис, — мягко прервал его Далглиш. — Я здесь не для того, чтобы расследовать ваши отношения с мисс Гиринг или ее отношения с коллегами. Если эти отношения имеют какое-либо касательство к смерти девушек, тогда расскажите мне о них. В противном случае давайте отвлечемся от психологических рассуждений и обратимся к реальным фактам.

— Мои отношения с мисс Гиринг непосредственно касаются вашего расследования в том смысле, что именно из-за них я оказался в этом доме в то время, когда умерли Пирс и Фаллон.

— Хорошо. Тогда расскажите мне об этих двух случаях.