Книга Огненное колесо - Патриция Вентворт

Номер, по которому звонила мисс Сильвер, был номером полицейского отделения Ледлингтона. Ответил доброжелательный мужской голос. Да, инспектор Эббот у них. Он совещается с инспектором Криспом и суперинтендантом. Он не знает…

Мисс Сильвер сказала тоном, не терпящим возражений:

– Пожалуйста, передайте ему, что с Ним хотела бы поговорить мисс Сильвер.

На другом конце линии Фрэнк Эббот совершенно без сожаления поменял общество, в котором находился, на разговор с мисс Сильвер. Он считал, что Криспа слегка занесло, а суперинтендант был напыщенным занудой. А Эббот не мог со смирением переносить чью-то напыщенность.

Находившиеся в соседней комнате Крисп и суперинтендант Джонсон услышали, как он сказал:

– Алло! – А затем: – Да, это я. Чем могу быть полезен?

После этого он говорил через различные промежутки:

– Флоренс Дьюк – да, я смогу… Хорошо, как скажете. Не думаю, что возникнут какие-то трудности… Нет, не думаю… Ладно, я объясню ему… Хорошо. До свидания.

Мисс Сильвер положила трубку, рассыпалась в благодарностях хозяину дома и снова погрузилась в молчание, устроившись на заднем сиденье автомобиля.

Когда она вошла в узкий коридор «Огненного колеса», кто-то как раз ступил на лестницу. У нее сложилось впечатление, что этот кто-то пришел со стороны столовой. Но ей, вошедшей в дом из темноты, попал в глаза свет лампы и помешал разглядеть происходящее. Ей показалось, что произошло какое-то движение слева направо через холл, но она не была уверена в этом. К тому времени, когда ее глаза привыкли к освещению, человек, которого она видела, уже добрался до третьей или четвертой ступени.

Мисс Сильвер вышла в холл и узнала Флоренс Дьюк. Она начала подниматься по ступеням намного быстрее, чем обычно, и догнала Флоренс Дьюк на лестничной площадке. Увидев женщину вблизи, мисс Сильвер поняла, что та не в себе и совершенно забыла о времени.

– Надеюсь, я не опоздала. Мне бы хотелось переодеться к обеду.

В свете настенной лампы лицо Флоренс Дьюк было мертвенно-бледным. В глазах поселился страх. Почти непроизвольно мисс Сильвер схватила ее за руку:

– Миссис Дьюк, с вами все в порядке? Боюсь, что-то сильно потрясло вас.

Бледные губы дернулись. Флоренс произнесла, подобно слабому эху:

– Потрясло…

– Вы разговаривали по телефону?

Флоренс смотрела на нее огромными пустыми глазами лунатика. И снова прошелестела, как эхо:

– По телефону…

Мисс Сильвер твердо сказала:

– Вам плохо. Разрешите мне проводить вас в вашу комнату.

Этот разговор нельзя было вести на открытой лестничной площадке, где каждый мог его услышать. Она отвела Флоренс Дьюк в ее комнату и закрыла дверь.

– Что случилось? Могу я вам помочь?

Несчастная женщина прошла к раковине, вылила в нее полкувшина холодной воды и погрузила туда лицо. Задыхаясь, она подняла голову и снова окунула лицо в воду, а потом проделала это еще несколько раз. Затем она взяла жесткое банное полотенце и вытерлась насухо. Холодная вода, растирание и время на то, чтобы прийти в себя, сотворили чудо. Ужасный синеватый оттенок исчез с лица Флоренс. Она сказала почти обычным голосом:

– Это один из моих приступов. Они у меня иногда бывают. Теперь все будет нормально. – Затем, после продолжительного вздоха, произнесла: – У нас не так уж много времени, если мы хотим переодеться.

– Вы чувствуете, что сможете спуститься по лестнице?

– Я собираюсь это сделать. – Она невесело рассмеялась. – Как вы думаете, старик выставит нам шампанское? Я бы не отказалась.

Десять минут спустя мисс Сильвер была готова. Она переоделась в платье, приобретенное прошлым летом. Как и то, которое она носила каждый день, оно было темно-оливкового цвета, но, к сожалению, испещренное каким-то узором, состоящим из оранжевых точек и тире – прямо азбука Морзе. Были намеки и на другие цвета, но оранжевый перебивал все. На груди была приколота брошь из мореного дуба. Мисс Сильвер также надела очень старую короткую жакетку из черного бархата – теплую и удобную, без которой она никогда не ездила в гости за город. Она по собственному опыту знала, что в загородных домах, особенно старых, бывает очень холодно и промозгло. Гонг прозвучал, когда она уже была на середине лестницы.

Все уже сидели за столом, когда пришла Флоренс Дьюк, выглядевшая так, как обычно. Было похоже, что она не осознает, как внимательно все за ней наблюдают, так как прилагала титанические усилия, чтобы держать себя в руках. Когда она заметила, что ее рука дрожит, то быстро опустила ее на колени. Мисс Сильвер, сидевшая напротив нее по другую сторону стола, замечала все. На самом деле она практически ничего не упускала из виду в поведении каждого из Тавернеров.

Джекоб сидел на своем месте. Он выглядел старым и утомленным. Сходство с больной обезьяной проявилось еще больше. Справа от него сидела Мэриан Торп-Эннингтон, а слева – Милдред Тавернер. Леди Мэриан непрерывно говорила с начала и до конца обеда, и все были благодарны ей за это. Она рассказала им все о своей свекрови-француженке, которая была – как бы это помягче сказать – весьма эксцентричной особой.

– Абсолютно ничего, а только туфли на высоком каблуке с отделкой из розовых перьев и бриллиантовая диадема, которая когда-то принадлежала Жозефине, – крайне неловкая ситуация. И никогда невозможно было предположить, где ее встретишь, это был хаотично построенный старый замок, потайные темницы и все такое. Конечно, слуги были приучены смотреть в другую сторону.

Флоренс Дьюк кончила крошить кусок хлеба и сказала громче, чем хотела:

– Что это за потайные темницы?

Мэриан Торп-Эннингтон обрадовалась случаю все объяснить:

– Они есть во всех старых строениях. Мы слышали даже, что и в Рэтли такое было, но не смогли найти. А та, что была в замке Рене, была просто ужасна. В определенном месте вытаскивали болт, часть пола опускалась, и враг падал вниз в кошмарную яму. Конечно, в ней не было воды, но, я полагаю, там было очень много костей. Не очень верится, что французы придают этому какое-то значение, но мне не нравилось там жить, учитывая, что Эглантина была совершенно сумасшедшей, а денег на поддержание всего этого не было. Поэтому, я думаю, что хорошо, что у нас не было детей. Хотя, конечно, это было ужасной трагедией, когда Рене разбился. Я тогда думала, что никогда от этого не оправлюсь.

Она посмотрела на другой конец стола и послала Фредди Торп-Эннингтону воздушный поцелуй.

– Фредди, мой дорогой, помнишь, какой подавленной я тогда была? Я думала тогда, что больше никогда не выйду замуж. Но, возможно, все было к лучшему, конечно, если бы фабрика маринованных продуктов, принадлежавшая отцу Фредди, не прогорела.

Джекоб наблюдал за ней с ироничным удивлением.

– Все, что вам нужно, – это чтобы кто-то оставил вам свое состояние.