Книга Расцвет и упадок цивилизации (сборник) - Александр Александрович Любищев

племени и религии, то для нашего «Третьего Рима» и эти обстоятельства отпадают. Новгородцы были одного племени, одного языка и одной веры, но как основательно Москва расправилась с ненавистной московским ханам свободной республикой (захватив по дороге и Тверь) – так что истинный уровень новгородской, вообще северно-русской цивилизации был понят только в XIX и особенно в XX веках. «Берестяные грамоты» новгородцев показали чрезвычайно широкое распространение письменности в Новгороде. И сейчас уместно перед историками поставить вопрос: было ли в то время (примерно в XIV веке) где-либо в Европе такое широкое распространение письменности? Рим всегда считался образцом самых отвратительных форм государственности: и Византия, закрывшая платоновскую академию и изгнавшая философов и математиков (вменившая математикам вины астрологов), и Москва – «Третий Рим», и, наконец, наша современная фашистская Италия, забывшая действительно великое прошлое Италии (Великая Греция – Элея, Кротон, Агригент, Сиракузы, период Ренессанса).

Но не всегда разгром государства приводил к гибели культуры. Наиболее удивительный пример – Израиль. Самый беспокойный народ из числа непокоренных римскими солдафонами, он и судьбу получил совершенно исключительную: как нация и государство он был стерт с лица земли, и, как известно, на этом основании наш великий «прогрессист» Сталин, согласно своему определению нации, отказывал евреям в праве называться особой нацией. Прошло две тысячи лет, в течение которых происходил искусственный отбор – уничтожение элиты, и, несмотря на почти постоянное преследование, народ неизменно сохранял значительный экономический и культурный уровень, дав миру, кроме Моисея и Христа, Маркса и Эйнштейна, не говоря уже о многих десятках выдающихся деятелей во всех областях культуры. Две тысячи лет этот народ или вовсе не выступал как воин, или только (в нашем любезном отечестве) как нижний чин, не имевший права на продвижение в офицеры ни при каких заслугах, часто не проявлявший, естественно, никакого энтузиазма в защите своего отечества-мачехи и потому подвергавшийся насмешкам и обвинениям в трусости.

И когда эта несуществующая (согласно единственно научному, марксистскому определению Сталина) нация обрела вновь отечество на своем достаточно безотрадном клочке земли, то она неожиданно обнаружила и воинскую доблесть, и исключительный военный талант, поражающий военных специалистов мира. И против кого они сражались: не против плохо вооруженных туземцев, а против несравненно более многочисленных народов, прекрасно вооруженных, инициативных, к тому же и наследников (хотя и не двух тысяч лет, а каких-либо нескольких сот лет) великой военной традиции, когда-то завоевавших огромные площади земли, создавших великолепную цивилизацию, научивших европейцев подлинно рыцарскому духу (см.: Гегель, «Философия истории о крестовых походах») и в недавние времена (Судан, Алжир) показавших образцы выдающегося мужества.

Неудивительно, что эта поразительная судьба внушила мистический ужас не только убогим разумом людям, но и таким, которые составляют подлинную славу своего отечества (например, Достоевский), но у которых светлый разум был в этом случае подавлен убеждением чувств, страхом (ведь всякое «фобство» производится от слова «фобос» – страх). И в нашей стране можно говорить об отсутствии антисемитизма (поскольку официальные круги поддерживают арабов, которые тоже семиты), если только прибавить рэзэрвацио мэнталис[79]: но у нас сильно распространено юдофобство, и при том оно сейчас сильнее даже в высоких интеллектуальных сферах, чем при старом режиме.

Сходную с евреями судьбу претерпел другой народ-страдалец: армяне. Древняя культура, древняя государственность, сломленная тем же универсальным громилой – Римом, чрезвычайно высокая степень рассеяния, периодически повторяющиеся погромы вплоть до попытки геноцида (в значительной степени успешной) в Первую мировую войну, осуществленную «прогрессивными», получившими европейское образование младотурками, и вопреки всему этому – высокая роль в культуре и экономике тех стран, куда забросила армян их судьба. Имеется даже защита армянских погромов, как самозащиты турок, в романе талантливого (но вполне черносотенного) французского писателя Клода Фаррера[80] «Человек, который убил». И отношение к ним наших старых черносотенцев было сходно с таковым к евреям («армяшка» – аналог «жида»), и сейчас армяне тоже переживают высокий культурный расцвет. Армянофобство сохранилось, по-видимому, и в современной Турции. Мне говорили, что замечательный роман австрийского писателя Верфеля «Сорок дней Муса Дага», описывающий с удивительной объективностью трагедию армянского народа и даже подчеркивающий то, что истинные мусульмане вовсе не одобряли погромную политику и по мере сил с ней боролись, очень не одобряется официальной Турцией. Этот замечательный роман из всех сколько-нибудь значительных языков не переведен только на два: турецкий и русский. Отставим без рассмотрения вопрос, чем объясняется последний пробел[81].

Но кроме застойных, раздавленных, сохранившихся несмотря на внешние причины цивилизаций, имеется еще четвертая категория – упадочных, разложившихся в силу внутренних причин. Эта категория представляет для нас особый интерес, так как здесь причины упадка часто совершенно неясны. Сюда можно причислить многие цивилизации Америки (Мексика, Центральная Америка, Перу), которые фактически одряхлели еще до прихода завоевателей-европейцев. Особый интерес представляют великие магометанские цивилизации, которые захватывали огромное пространство и постепенно захирели все без исключения. Сейчас мы знаем, какая великолепная цивилизация была в нашей современной Средней Азии, но подлинная высота ее обнаружена только в XX веке, когда была раскрыта обсерватория Улугбека и многие другие сооружения великого культурного прошлого. Когда пришли туда русские, то, во-первых, завоевание огромной страны стоило немногих усилий и очень небольшого количества человеческих жертв, а сами жители полностью или почти полностью позабыли свое культурное наследие.

4. Нет общей причины упадка цивилизаций

Все это показывает, что судьбы цивилизаций, по крайней мере, четырех разных типов. Естественно, нельзя говорить о какой-то общей причине упадка. Получается некоторая аналогия с судьбой человека (эту аналогию использует и Р. Фишер). Мы различаем у человека насильственную смерть (в широком смысле слова, включая и гибель от болезнетворных организмов) и естественную смерть, когда человек умирает так же естественно, как угасает лампада, у которой кончилось масло. Насильственная смерть общетеоретического, философского интереса не представляет. Гораздо труднее понять естественную смерть: является ли естественная смерть уделом всякого живого существа или во всех случаях она является комплексом разнообразных, еще не раскрытых видов насильственной смерти. В свое время Вейсман[82] высказал идею, что естественной смерти нет у потенциально бессмертных простейших организмов, размножающихся бесполым путем, и, что возникновение естественной смерти связано с обособлением сомы: у организмов с половым размножением потенциальное бессмертие имеют только половые клетки. Мечников[83] допускал потенциальное бессмертие и для высших организмов, старость он сводил к медленному отравлению (которого принципиально можно избежать). Наш современник Ж. Медведев[84] полагает, что старость есть следствие, так сказать, хромосомных ошибок при делениях, и что принципиально можно было бы избежать старости, но только полное избежание ошибок при делениях – совершенно невероятный случай.