Книга Избранница волка - Алеся Лис

– Не может быть, фрау Метчилд, – остановилась, переводя дыхание, и откинула со лба немного влажную прядь волос. – Я точно помню, что прием должен состоятся в субботу.

Мы вальсировали уже не один час, но я все равно иногда сбивалась с ритма и чувствовала себя скованной в танце.

– Все верно, – кивнула герцогиня, постукивая сложенным веером по ладони. - Сегодня пятница. С утра была последняя примерка бального платья, или вы запамятовали, фройляйн Цветана?

Точно, была. Только как-то в моей голове эти два события не связались воедино. И теперь вот, после тревожного сна в объятьях мужа и нервного напряжения, которое ни на миг меня не отпускало, до меня наконец доходит весь ужас происходящего. Я и прием… Прием и я…

Несмотря на дни, проведенные в усвоении новых знаний и правил, я все еще ощущаю себя невеждой, и до дрожащих поджилок боюсь всего этого скопления местной аристократии. И ладно бы, если б я была одной из расфуфыренных дам, приглашенных в качестве гостей, а так мне придется занять положение выше их. Мне – выскочке из захолустья и даже не оборотнице. Да они ж взглядами съедят меня и не поперхнуться.

День проходит в волнениях и тревогах. Мне уже успели сделать потрясающую прическу, скрутив волосы венком на голове и выпустив несколько прядок, завитых щипцами в кокетливые локоны. И пока жду свой наряд, чтоб нервно не метаться по комнате, решаю повторить фигуры танца. Я успеваю дважды прогнать движения самых популярных из них, пока меня не останавливает Вим.

– Успокойтесь, фройляйн, – слегка придерживает меня за плечи мужчина. Подобная вольность, вообще-то, запрещена, но за эти дни Вим стал мне настоящим другом, и я даже не обращаю внимания на это нарушение правил. – Вы только мучаете себя. Поверьте, когда вам придется открывать бал, все вспомнится само собой. А если что-нибудь забудете, то герр канцлер обязательно подскажет, он чудесно танцует.

– Я его опозорю, – шепчу в панике, заламывая руки.

– Ничего подобного, – качает головой добрый камердинер. Гладкая лысина блестит на солнце, и сама напоминая солнечный диск. – Я точно знаю, что в вашей умной головке отложились все необходимые знания. А даже если что-то и напутаете, то не страшно. Герр Рейнхард не обращает внимания на придворный этикет, уж поверьте мне, а на всех остальных не стоит и оглядываться.

Слова камердинера немного успокаивают, и когда в дверях гостиной появляется фрау Метчилд в сопровождении нескольких служанок и модистки, которые аккуратно несут мой наряд, я уже могу хотя бы спокойно дышать.

Вим понятливо удаляется, а девушки под руководством графини и неусыпным контролем Бруны принимаются облачать меня в сие великолепие портновского искусства. Модистка, фрау Лойц, придирчиво осматривает наряд и в процессе одевания кое-что иногда подправляет.

Я себя пока не вижу, лишь чувствую, как туго стягивает талию и грудную клетку плотный корсаж, делая фигуру изящнее, как ласкают ноги длинные шелковистые юбки, как плотно облегают плечи узкие рукава, заканчиваясь скромными оборками на локтях и оставляя открытыми предплечья. Лишь после окончания всех поправленный передо мной выставляют большое зеркало, а я смотрю в него и не могу поверить, что эта сказочная принцесса – я. Нежно-персиковое платье подчеркивает цвет кожи, заставляя щеки заиграть румянцем, ключицы кажутся необычайно хрупкими и тонкими в открытом вороте, вышитый бабочками корсаж переливается от золотистых нитей, а верхняя юбка наряда раскрывается, являя под собой нижнюю всего лишь на тон бледнее цветом.

И на смену волнению перед приемом, приходит совершенно другое, чисто женское, и такое наивное, – больше чем себе в зеркале, я хочу понравится Рейну. Безумно хочу… Как в фильме. Чтоб он вошел и замер в восхищении, как часто это показывают в кино. Но отчего-то в жизни в такое не верится… Я пытаюсь утешать себя мысленно, что реакция мужчины совсем не важна, главное моя самооценка, мое удовлетворение от собственного внешнего вида, да только когда дверь в гостиную тихо отворяется, я все равно застываю будто соляной столб, чувствуя, как замирает в груди сердце.

Глава 66

Боюсь поднять глаза, боюсь взглянуть прямо и едва сдерживаю себя, чтобы нервно не вцепится руками в юбку. Тишина повисает в комнате, словно липкая паутина, и горло сдавливает от нахлынувшей, как лава, неуверенности.

– Ты… Тебе не нравится? – закусываю губу, наконец, найдя в себе силы взглянуть на Рейнхарда.

Он потрясающе красив в черном фраке, и кажется мне сказочным принцем. Даже не верится, что такой  мужчина мой самый что ни на есть настоящий муж. Сейчас, как никогда, я понимаю, что влипла по самые уши, и болезнь по имени любовь уже пустила свои сладкие ростки в моем сердце.

– Вета, – шагает он ко мне, и снова застывает. Его рука, инстинктивно тянувшаяся, чтоб привлечь меня в объятья, опадает, словно он боится дотронуться. Служанки и фрау Метчилд тихо-тихо выскальзывают из комнаты, тактично оставляя нас наедине. – Ты прекрасна… – тихо говорит он.

Сердце в груди делает кульбит, и воздух застревает в легких, превращаясь в тысячи мягких щекочущих перышек. Я опускаю ресницы, одновременно чувствуя смущение и удовольствие от его восхищенного взгляда.

Муж в приглашающем жесте сгибает руку в локте, я несмело кладу ладонь на его предплечье, и вместе мы направляемся туда, где мне быть совершенно не хочется.

Спроси меня потом, как найти дорогу в зал приемов, я бы ничего вразумительного не смогла ответить. Галереи, ступеньки, извилистые коридоры я замечаю лишь краем глаза, все внимание, уделив повторению правил и шагов в вальсе, которым мы должны открывать танцы. А еще прислушиваюсь к какому-то необычному, незнакомому трепетному чувству, которое мной овладевает. Ощущения такие, будто я невеста на собственной свадьбе, красивая, желанная и единственная, идущая под руку с самым восхитительным из всех мужчин на Земли и Эрдлихе.

Погруженная в собственные мысли, я даже не замечаю, как оказываюсь перед высокими двустворчатыми дверями, украшенными позолотой. Лакеи с обеих сторон услужливо распахивают створки, и мы шагаем в наполненный музыкой и разговорами зал, словно ныряем в густой, напитанный искрящимся напряжением кисель инстинктов, чувств и магии.

– Герр канцлер Рейнхард Вольф и фройляйн Цветана Вольф – объявляет распорядитель, и все взоры останавливаются на нас, а вокруг воцаряется гулкая тревожная тишина.

Я вижу в глазах всех присутствующих дам неприкрытое восхищение, направленное на Рейна, мне же достаются настолько злобные взгляды, что я едва не спотыкаюсь на ровном месте.

Разноцветные наряды мелькают вокруг, словно всполохи фейерверка, придворные кланяются и приседают в книксенах, приседают в книксенах и кланяются. Голова идет кругом, я же стараюсь смотреть только вперед, где на почетном месте восседает хозяин всего этого мероприятия, его величество Орэль Карлинг, а рядом с ним принцесса Николетта.

Рейнхард говорит стандартные слова приветствия и пожелания, король что-то отвечает, я улыбаюсь приклеенной улыбкой, ощущая пронзительный взгляд синих, как сапфиры, очей ее высочества. Мне крышка – бьется в голове испуганной птахой единственная мысль…