Книга Батумский связной - Наталья Александрова

– Ох, и подлый же народ эти татаре! Я ему давечаговорю: давай этот кавун! И какая ему разница? Так норовит подсунуть другой! Аесли я этот наметил? И желаю получить! Так все равно не тот подсунул! Ох, иподлая же нация…

– Саенко! – хрипло крикнул Борис и закашлялся отпопавшей в горло пыли. – Саенко, братец, как же хорошо, что ты мнепопался!

Саенко собственной персоной изумленно воззрился на грязногооборванца, что чуть ли не кинулся ему на шею. Потом он снял фуражку, вытер потныйлоб, после чего в глазах его появилось осмысленное выражение.

– Батюшки! – закричал он. – Борис Андреич! Эквас разобрало-то! Откуда ж вы в таком, извиняюсь, расхристанном виде идете? Гдеж вас, прошу прощения, черти драли? – добавил хитрый хохол вроде бысочувственно, но Борис заметил, что глаза его ехидно поблескивали.

– Ох, Саенко, вези ты меня скорее домой, сил моих нетбольше. Аркадия Петровича застанем ли?

– Как не застать, дома они, кофий пьют, это я с утрапораньше на рынок вышел.

Саенко крикнул фаэтон. Подкатил расхлябанный экипаж, возницапокосился на Бориса, но ничего не сказал, внимая грозному взгляду Саенко.

– А мы уж с его сковородием думали, куда это выподевались? – болтал Саенко по дороге. – Уж не завелась ли, думаем, унего зазноба? Ночки темные, а кровь молодая, горячая…

– Ту зазнобу, у которой я ночевал, давно на том светеждут не дождутся, – в сердцах сказал Борис, вспомнив старуху княгиню.

Не понравилось ему, как спровадила она его быстро, как толькоуслышала фамилию Махарадзе. Даже в лице переменилась. Определенно неспростаэто. Но настырно лезущий в уши голос Саенко мешал думать, и Борис откинулся насиденье, прикрыв глаза.

Горецкий, увидев Бориса, только поднял брови, зато МарфаИпатьевна всполошилась не на шутку. Она провела Бориса в свою комнату, усадилак свету и долго вытаскивала колючки и смазывала многочисленные ранки. Борис судовольствием отдался ее заботам. Так продолжалось до тех пор, пока АркадийПетрович не крикнул в открытую дверь:

– Да будет уже вам, Марфа Ипатьевна! Он все же неребенок малый, подумаешь, занозы.

Как ни был измучен Борис, он все же удивился, услышав вголосе Горецкого недовольные нотки. Хозяйка тотчас послушно собрала своисклянки и отпустила Бориса. Когда умытый и переодетый в чистое он вошел вкухню, его ожидала большая кружка молока и два ломтя хлеба.

– Ну-с, Борис Андреевич, извольте рассказать подробно,где вы пропадали? – Горецкий был строг.

Борис жевал хлеб не торопясь, обдумывая, что рассказыватьГорецкому. Если рассказывать все по порядку, то, во-первых, это займет многовремени, а во-вторых, он, Борис, во всей истории предстанет форменным олухом.Сам позволил заманить себя в ловушку. Тем не менее он добросовестно пересказалАркадию Петровичу все свои приключения, начиная со вчерашнего утра, когда онотправился на пристань встречать пароход «Пестель».

– Открылись вы старому капитану зря, – недовольносказал Горецкий, – человек он одинокий, болтается в порту да по трактирам,выпьет и будет болтать.

Борис упрямо наклонил голову и промолчал. Старик емупонравился, он вовсе не производил впечатления пьяницы и болтуна.

– Нельзя надеяться на хорошее отношениесвидетелей, – поучал Горецкий, – это непрофессионально.

– А я вовсе не профессионал, – огрызнулся Борис,его раздражал профессорский тон.

– С мальчишкой вы построили беседу правильно, –как бы не слыша, продолжал подполковник, – с таким народом нужноразговаривать при помощи денег, а вот дальше, Борис Андреевич, вы действовалипросто вопиюще безграмотно. Наобум ринуться расспрашивать старуху княгиню, этокрайне неосторожно! Да вам еще повезло, что она вас ночевать оставила, видно,силен у помещицы дух гостеприимства. А вы уж очень беззаботны. Я понимаю: вмолодости все кажется не важным, но ведь видели же вы, что старуха сердится.Стало быть, нужно было как можно скорее уносить оттуда ноги. Вы же вместо этогоначинаете расспрашивать служанку…

– И узнаю от нее интереснейшие вещи, – ехидновставил Борис, но Горецкий опять не отреагировал.

– И уж совершенно глупо было лезть в мечеть просто так,что называется, с улицы. И лежать бы вам сейчас на дне моря, если бы не вашафеноменальная везучесть. Везение у вас просто потрясающее, но, Борис Андреевич,голубчик, нельзя же все время испытывать судьбу! Когда-нибудь вашему ангелу-хранителюнадоест за вами присматривать, и все кончится очень печально.

– Во всяком случае, дело сдвинулось с мертвойточки, – примиряюще заговорил Борис. – Теперь мы знаем, что покойныйМахарадзе занимался еще какими-то сомнительными делами, помимо того, что былкурьером Исмаил-бея. Значит, он сошел на берег с «Пестеля» и заметил за собойслежку или просто боялся оставаться в городе надолго. Тогда он устроил так,чтобы познакомиться с княгиней, и подсел к ней в коляску, переночевал в имении«Кипарисы», а затем отправился в мечеть, где было у него какое-то дело. Послеэтого след его снова теряется до вечера этого же дня, когда он появился вгостинице «Париж».

– И что мы имеем дальше? – недовольно началГорецкий. – В мечети вы все испортили. Переполошили тамошних татар, такчто туда теперь соваться никому нельзя. Теперь они будут опасаться, а возможно,и вообще исчезнут – следов не найдем.

– След у нас какой-то есть, – возразилБорис. – Не забывайте, что те трое считают меня разбившимся насмерть, тоесть никакой угрозы я для них не представляю. Кроме того, они же не знают, ктоя такой и с какой целью разыскивал следы покойного Махарадзе. Вряд ли онисвяжут мой визит с контрразведкой.

– М-да, если бы в дело вмешалась контрразведка, то непослали бы вас одного, – согласился Горецкий.

– Далее, разговор в часовне шел о каком-то салоне.Возможно, именно туда направился Махарадзе после беседы с кем-то в мечети.

– Почему он не направился туда раньше… – задумчивобормотал Горецкий. – Значит, так. Если предположить, что ваш портовыйпостреленок ничего не напутал и Махарадзе приезжал из Батума в Феодосиюпримерно раз в месяц, то с какой целью он это делал? Человек прибывает,проводит в городе один-два дня и отплывает обратно в Батум или еще куда-нибудь.Проверить, отплывал ли он, у нас нет возможности, потому что, по-видимому, онпользовался различными паспортами. Но все же напрашивается мысль, что Махарадзеработал курьером – перевозил какие-то материалы или деньги… Поскольку англичанекатегорически утверждают, что использовали Махарадзе единственный и последнийраз, то возможно предположить, что он являлся двойным агентом, то есть работали на турок тоже. Но тогда почему он их так боялся?

– Опасался разоблачения, – неуверенно предположилБорис, – турки, да и другие тоже, не любят двойных агентов.

– Не знаю, не знаю, – бормоталподполковник, – тут еще примешались татары… Очень это мне не нравится. Вы,голубчик, представляете себе, какое значение имеют в Крыму татарскиенационалисты?