Книга Последнее семейство в Англии - Мэтт Хейг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Там определенно что-то есть.
– Ну что ж, предоставлю это тебе.
Я повернулся к Фальстафу и увидел, что его голова исчезла в вонючей куче, и продолжил рыть. Запах был ужасающим. Не сильным, но ужасающим. Потому что я инстинктивно знал, чему он принадлежит.
Он принадлежал трупу.
Человеческому трупу.
Тормоза автомобиля завизжали за стеной парка.
Моя лапа коснулась чего-то твердого и отпрянула.
Это была голова. Лицо. Кожа различима под покровом земли. Я мягко продолжал работать лапами.
Женщина.
Наполненный землей, ее рот был открыт. Будто она пыталась прошептать историю своей грязной смерти. Мое сердце забилось чаще.
– Фальстаф!
Он не ответил.
– Фальстаф!
Все еще ничего.
– Фальстаф! Подойди сюда!
Его голова поднялась над вонючей кучей.
– Я слышу тебя, буйнохвост. Я тебя слышу. – Он подошел, его толстое тело ломало мелкие ветки по пути.
Он взглянул вниз на труп, потом на меня.
– Это труп, – сказал он.
Впервые Фальстаф не смог высмеять ситуацию.
– Нужно что-то делать, – сказал я ему.
– Мы? Мы ничего не будем делать. Это человечье дело.
– Нам нужно сделать так, чтобы люди узнали. Семьи в опасности, мы должны вытянуть труп на поверхность.
– Слушай, буйнохвост, при всем уважении, ты убил моего хозяина. Нельзя играть за обе стороны. Я не расстроился из-за этого, так с чего мне огорчаться по этому поводу?
– Потому что эта смерть бессмысленна.
– Мы собаки. Все наше существование бессмысленно.
– Слушай, приведи хозяев, пока я буду ее тащить.
Но он не двинулся. Он просто сел рядом и смотрел, как я тащил женщину, взявшись за пальто зубами.
– Буйнохвост, тебе нужно все обдумать. Если мы вовлечем в это хозяев, могут возникнуть последствия. Ты знаешь, как работает человечье правосудие.
В этом был смысл. Если вовлечь в дело Адама, это подвергнет Семью еще большей опасности. Но если труп не найдут, убийцу, может, никогда не поймают.
– Так, так, дай подумать, – сказал я. – Что если мы вытянем труп, и его в итоге найдут, но не наши хозяева.
Фальстаф в отчаянии искал, как бы возразить, но ничего не придумал.
– Слушай, ты, чокнутый лабрадор, я в последний раз делаю что-то, чтобы помочь тебе и твоей дурацкой миссии. И помни: я делаю это из верности своему виду, а не людям.
– Спасибо, ты хороший друг.
– И можешь избавить меня от сентиментальности.
– Ладно. За работу.
Нужно было действовать быстро. В любой момент Адам и Эмили могли прокричать наши имена, готовые вести нас домой. Мы взялись за плечи пальто и потянули его назад, изо всех сил стараясь не вдыхать запах смерти.
Ее голова откинулась назад, сильно ударившись о поверхность. Земля сбилась с ее лица, открыв под собой серую кожу.
Я взглянул на стену парка, она была совсем рядом.
– Кто-нибудь найдет ее здесь, – сказал я Фальстафу.
– Да, найдут. А теперь идем, пока хозяева не нашли нас. – Фальстаф явно не мог больше выдерживать этот запах. Но я был ему благодарен. Несмотря на полное равнодушие к человеческому роду, на попытки притвориться, что ничего для него не имеет значения, он оказался настоящим другом.
Мы пролезли сквозь ветки, миновали вонючую кучу и вернулись на открытое пространство. Адам и Эмили все еще разговаривали на скамейке, смотря в землю, потом оглянулись и заметили нас.
– Я тебя больше не увижу, – объявил Фальстаф. – Мы уезжаем завтра. В Лондон.
– О, – произнес я, вспомнив, что он сообщил мне, когда я погрузился в вонючую кучу. – Так скоро.
– Я плохо умею прощаться, буйнохвост, правда, – признался он, обнюхивая меня неловко. Я почувствовал, что он хочет что-то сказать, но не может, что-то, что он явно долго держал в себе.
Я посмотрел назад, в дальний угол парка, где ждал обнаружения труп незнакомой женщины.
– Я тоже, Фальстаф. Я тоже.
Я с интересом смотрел тем вечером новости, надеясь, что никто не поменяет канал. Шарлотта держала пульт, но не щелкала им, как обычно, чтобы проверить, что где идет.
Плохие события происходили на экране.
Мужчины бежали сквозь пыльный разрушенный город, стреляя из пулеметов.
Как всегда, комментарий бабушки Маргарет оставался прежним:
– Какие-то испорченные люди в этом мире. Испорченные люди.
Как всегда, ее все игнорировали. Ну, кроме Хэла, он неодобрительно цыкнул.
Как бы то ни было, я ждал и смотрел, как новости становились мельче или крупнее, ждал картинку или строку. НАЙДЕН ТРУП. Но ничего не появилось. Было слишком рано, сказал я себе, слишком рано.
Появилась девушка из прогноза погоды.
– О, она мне нравится, – сообщила бабушка Маргарет. – Хорошенькая.
На другое утро (не такое, как все прочие) Шарлотта сказала то, чего никогда прежде не говорила за всю свою жизнь.
Она сказала:
– Я погуляю с собакой.
Родители взглянули друг на друга в изумлении. Коробки с хлопьями застыли в воздухе. Хэл перестал жевать.
Для всех остальных это был прогресс. Для меня это была худшая из всех возможных новостей.
Убийца был на свободе.
Убийца, который орудовал в парке.
А теперь Шарлотта собиралась туда.
Вдруг она найдет труп? Вдруг убийца будет ждать в парке новую жертву?
Нет. Паранойя, сказал я себе. Труп будет вне обзора, позади вонючей кучи. И парк не более опасен, чем другие места в городе. И как бы то ни было, Шарлотта часто была вне моей защиты. По крайней мере, сейчас я буду с ней.
Но все равно, предчувствие оставалось. Предыдущим вечером парк предъявил труп, а теперь Шарлотта впервые собиралась отвести меня туда.
Так что, когда она подошла пристегнуть мой поводок, я пытался воспротивиться, побежав наверх. Она все-таки нашла меня в ванной, и, поскольку я уже был не так быстр, как прежде, загнала меня в угол. Я попробовал старый трюк Фальстафа – вывернуться из ошейника, но вспомнил, что Адам затянул его после случая жевания веревок.
