Книга Друсс - Легенда - Дэвид Геммел

— Спасибо, сын мой. Желаю тебе удачи на твоем пути. Но нам надо поговорить еще кое о чем: о твоем топоре.

— Зачем? — с внезапным подозрением спросил Друсс, охватив рукой топорище.

— Это старинное оружие, и мне думается, что на него наложены чары. Какой-то могучий чародей в далеком прошлом заколдовал твой топор.

— Ну так что же?

— Чары могли быть разными. В одних случаях лезвия просто орошались кровью оружейника, в других произносились заклинания, придававшие клинку особую остроту. Это все мелочи, Друсс. Порой чародею приходилось заклинать оружие, принадлежащее князю или королю. Такие клинки могли лечить раны или разрубать самые прочные доспехи.

— Как мой Снага. — Друсс приподнял топор. Лезвия блеснули при луне, и жрец отпрянул. — Не бойся. Тебе я вреда не причиню.

— Я не тебя боюсь, сын мой. Я боюсь того, что живет в этих лезвиях.

— Из-за того, что кто-то тысячу лет назад заколдовал их? — засмеялся Друсс. — Топор как топор.

— Не совсем так, Друсс. На него было наложено самое сильное из заклятий. Твой друг Зибен рассказал мне, что, когда ты напал на корсаров, их колдун наслал на тебя огонь. Ты поднял свой топор, и над ним явился демон, чешуйчатый и рогатый: он-то и отразил пламя.

— Вздор. Пламя отразил сам топор. На слова Зибена не нужно обращать особого внимания, отец. Он ведь поэт и мастер вышивать по канве простых историй. Демон — надо же такое придумать!

— В этом случае, Друсс, ему сочинять не пришлось. Я наслышан о Снаге-Паромщике. Разыскивая твою жену, я немало узнал и о тебе, и об оружии, которое ты носишь: орудии Вардана-Душегуба, губителя детей, мясника и насильника. А ведь когда-то и он был героем, верно? Но зло проникло в его душу — вот отсюда! — Жрец указал на топор.

— Не верю я в это. Я ношу его уж скоро год, но меня это не испортило.

— А не заметил ли ты в себе некоторой перемены? Не жаждешь ли ты крови и смерти? Не чувствуешь ли потребности держать топор при себе, даже когда боя не ожидается? Не кладешь ли его с собой спать?

— Никакого демона в нем нет! — вскричал Друсс. — Это замечательное оружие. Он мой... — И Друсс осекся.

— Твой друг? Это ты хотел сказать?

— А что, если и так? Я воин, и только он один бережет мою жизнь. Чем не друг? — Друсс поднял топор вверх, но тот вдруг выскользнул из его пальцев. Жрец беспомощно вскинул руки. Снага устремился к его горлу, но Друсс в последний миг перехватил топор за рукоять левой рукой. Снага ударился о кремнистую мостовую и высек из нее сноп искр. — Ох, прости, я упустил его. Ты не ранен?

Жрец встал.

— Нет, я цел. Но ты заблуждаешься, юноша: ты не упустил его, он сам хотел моей смерти — и если бы не твое проворство, он бы добился своего.

— Это только случайность, отец, уверяю тебя.

— Ты видел, как я отвел лезвие рукой? — с грустной улыбкой спросил жрец.

— Видел...

— Тогда смотри. — И жрец показал Друссу ладонь. Обожженная кожа почернела, из раны струилась кровь. — Берегись, Друсс: тот, кто обитает в твоем топоре, будет стремиться убить любого, в ком почует угрозу.

Друсс взял топор и попятился от жреца.

— Перевяжи свою рану, — сказал воин, повернулся и зашагал прочь.

То, что он видел, потрясло его. Он знал о демонах и чарах разве что из песен сказителей, заходивших в их деревню, зато хорошо узнал цену такого, как Снага, оружия — особенно в чужой, терзаемой войной стране. Друсс поднял топор и посмотрел в его сверкающие лезвия.

— Ты нужен мне, — сказал он тихо. — Нужен для того, чтобы найти Ровену и забрать ее домой. — Рукоять была теплой, а топор — легким, как перышко. Друсс вздохнул. — Как я могу тебя бросить? Будь оно все проклято — ты мой!

«Ты мой! — эхом отозвалось у него в голове. — Ты мой!»

Книга третья ПОБЕДИТЕЛЬ ХАОСА

Глава 1

Только что Варсава приступил ко второму кубку вина, как на его стол рухнуло чье-то тело. Летя головой вперед, оно раскололо столешницу, сбило на пол тарелку с мясом и устремилось к Варсаве. Варсава с полным присутствием духа поднял кубок повыше и отстранился, а тело, проехав по столу, треснулось головой о стену. Удар был такой, что по штукатурке побежала трещина, человек же с грохотом рухнул на пол.

Взглянув направо, Варсава увидел, что посетители битком набитой таверны образовали круг около нескольких человек, дерущихся с чернобородым гигантом. Мелкий воришка, которого Варсава знал, повис у гиганта на плечах, охватив руками его горло, второй что есть мочи колотил противника по животу, третий примеривался ткнуть ножом. Варсава пригубил вино. Отменный напиток — не меньше десяти лет выдержки, сухой, но не утративший вкуса.

Гигант, загнув руку за плечо, сгреб неприятеля за грудки и швырнул под ноги парню с ножом. Тот покачнулся и попал под пинок бородача. Раздался тошнотворный хруст, и драчун скорчился на полу — у него была сломана либо шея, либо челюсть.

Последний уцелевший противник нанес бородачу отчаянный удар в подбородок — но без всякого успеха. Гигант притянул врага к себе и треснул его головой. Звук заставил поморщиться даже Варсаву. Пострадавший сделал два нетвердых шага назад и рухнул, точно подрубленное дерево.

— Кто-нибудь еще хочет? — низким холодным голосом осведомился победитель. Толпа мигом разошлась, и воин прошел через зал к столу Варсавы. — Здесь занято? — спросил он, плюхнувшись напротив.

— Теперь да. — Варсава махнул рукой служанке и, поймав ее взгляд, указал на свой кубок. Она улыбнулась и принесла новый штоф. Стол треснул как раз посередине и бутыль на нем накренилась, как пьяная. — Не хочешь ли выпить со мной? — спросил Варсава.

— Охотно, — ответил гигант, наполняя глиняную чашу. Из-под стола донесся тихий стон.

— Крепкая же у него голова, — сказал Варсава. — Я думал, он умер.

— Если полезет ко мне опять, умрет непременно, — пообещал воин. — Что это за место?

— Оно называется «Все, кроме одной».

— Странное какое-то название.

— Отчего же? Это часть вентрийской здравицы: «Пусть осуществятся все твои мечты, кроме одной».

— Что это значит?

— Да только то, что человек всегда должен иметь какую-то неосуществленную мечту. Нет худшей участи, чем достичь всего, о чем мечтаешь. Что тогда дальше делать?

— Найти себе другую мечту.

— Вот и видно, что ты в этом ничего не смыслишь.

— Это что, оскорбление? — сощурился незнакомец.

— Нет, просто наблюдение. Что привело тебя в Ланию?

— Я здесь проездом.