Книга Мир - Наталья Мар

Но когда голова заморгала и, увидев Эйдена, болезненно скривила губы, эзер, повидавший всякого, машинально отступил на шаг.

– Рано, – шепнул робот и прикоснулся ко лбу девушки. – Спи.

Веки ее снова опустились, лицо разгладилось.

– Так и знал, что ты диастимаг, – выдохнул Бритц. – И это ты фонил, когда Лешью думал на охранников. И пока я возился с крылом… За крыло тебе, дрянь железная, отдельное спасибо!

– Ты бы умер, убивая магнума. Он овладел зеркальной магией. Но это бесценно – наблюдать, как эзер отрезает себе крылья. Зато ты мне очень помог: я запустил ботов с отсроченным действием на паутину и в воду. А когда поймал клинок, еще и на него. Для верности. Я никогда еще так не делал раньше.

– И все-таки рискнул?

– Можно было вежливо попросить Лешью все отменить, но я так люблю девок рубить. Кай, проснись – выбора не было!

На самом деле он был, и оба знали: Эйден мог перейти на сторону Лешью. Получить оружие, равному которому еще не было во вселенной. Мог сделать империю не великой – величайшей.

– А ты знал, что я брошу кинжал?

– Нет. Я думал вырвать ей трахею, пока не подвернулся нож.

– Флирт уровня «бог». А я-то переживал, когда сломал ей руку.

– Нужно было, чтобы жрица умерла. На самом деле умерла, по-настоящему, – к облегчению эзера, андроид упустил его последнюю фразу. – Так оно и вышло. Поэтому реле заработало, но не выполнило запуск. Кольца над алтарем разошлись, и мои боты аккуратно собрали всю кровь и вернули ей обратно. Они поддерживали обмен веществ в теле и в голове. По отдельности. Теперь они почувствовали меня и начали сращивание. От этого Самина очнулась… немного не вовремя. Сердце еще не работает… легкие… ничего пока не работает.

– Представляю, как бы она удивилась, если б тут же не смогла тебе врезать.

Сверху посыпалось сильнее, от нового сотрясения цоколь и алтарь треснули посередине. Из лопнувших ресиверов полилась вода.

– Надо уносить ее на корабль, – Эйден убирал остатки мокрой паутины с тела Самины, чтобы завернуть его в ткань. Оказалось, девушка могла быть еще бледнее, чем при жизни. – Снял ошейник? Иди первый. Расчисти путь от пауков, если те еще не разбежались. А я догоню, как только ее голова будет держаться чуть крепче – на случай, если вдруг запнусь.

Эзер поспешил на выход, но вернулся с полпути:

– С тобой что-то не то. Да? Все это… даже мне не по себе, а ты ровный, как ледяной каток. Я говорил, что сломал ей руку? Эй, а вот мои отметины, тут, на ее ключицах. Точно все нормально?

– Все нормально. Я вернусь.

– Мертвый режим. Это в нем ты взорвал Эзерминори?

Кайнорт обратился и вылетел из зала, не дожидаясь ответа. Его немного швыряло влево на трех крыльях.

Эйден и не думал парировать. Сейчас его не задела бы и комета Галлея, куда там издевкам стрекозы. Он провел рукой по белой ткани вдоль белого тела. Вирус достиг предельной концентрации. Эйден уже не мог сказать наверняка, что он – это он. В самом деле: он только что предотвратил чудовищную катастрофу, но уже забыл о шчерах. Он только что убил ту, о которой говорил, что убить ее труднее, чем планету. И смотрел на ее тело, как на пособие для театра анатомии. Все как-то сломалось: ни страха не было, ни вины, ни волнения. Только организованный план действий. Список пунктов, которые он методично выполнял. Поперечный рубец на шее затягивался под стальными пальцами, и уже через минуту робот поднял Самину. Девушка стала даже легче, чем когда-то в рубке мини-брига. Месяц или вечность назад. Сейчас она еще не дышала, сердце не билось: организм был не готов, и Эйден не позволял. Еще немного времени. Еще несколько минут в его руках, и будет можно.

Вирус, драка с пауком, дикий расход сил на лечение – отбивали соображение напрочь. А подумать было о чем. Он ли сам хотел вернуть Самину к жизни, или демон позволял ему хотеть? Позволял напоследок, перед тем, как превратить в механического зверя? Эйден уже не мог остановить процесс деления вируса и лишь наблюдал, прислушивался к его вакханалии. Только почему-то раньше был уверен, что это больно, но оказалось, нет.

Купол зала рухнул на алтарь, но робот успел выйти с девушкой на руках. Вдоль стен коридора все крылья, когда-то заботливо собранные Лешью, были сорваны. Кайнорту хватило времени и на это. Выпитых дочиста охранников – в обличье людей и пауков лапами кверху – здесь было только пятеро. Остальные решили, что началось землетрясение, и сбежали подальше от холмов.

На свежем воздухе долины у синтетика закружилась голова. До корабля оставалось полсотни шагов, но он опустил Самину на песок и сел рядом. Его подташнивало. Пора было запускать работу органов, а доктора мутило и трясло. Андроид знал, это лечение станет последним: он давно истратил запасы вещества и энергии для диастимагии и уже не впервые превышал норму, используя свои собственные.

Вибрации. Петляя или шарахаясь влево, подлетел и обернулся Кайнорт.

– Я нашел себе не в меру упитанного прихвостня с проблемным усвоением глюкозы. Отбил лед и отправил на мостик, подготовить гломериду ко взлету.

– Это мой прихвостень, – вяло огрызнулся Эйден. Он прикрыл ладонью глаза и не двигался.

Бритц посмотрел на тонкую руку Самины, что выпала из-под флага.

– А если б нас с тобой убили там, в зале, кто бы выловил тело и пришил голову?

– Никто. Эзер, у тебя две пушки, а ты добиваешь меня… мною.

– Может, я ее быстрее донесу?

– Нет.

На это «нет» и ушли последние силы. Бритц вздохнул и опустился на песок рядом. Эйден протянул в его сторону руку и шевельнул пальцами. Для безработного андроида это было слишком по-монаршески: лакей должен был угадать, чего желает император. Но эзер, кажется, понял. Не выказать крайней степени удивления, когда передавал сигарету, – вот что было сродни искусству.

– Это не мне, – пояснил Эйден и глубоко затянулся, чем окончательно запутал Кайнорта. Но тот сделал вид, что пространным ответом удовлетворился, и кивнул.

– Договорился с вирусом?

– Щас, ага. Договоришься с ним. Думаю вытравить его никотином.

Бритц не знал, как разговаривать с таким Эйденом, и ждал, пока тот объяснит сам. Если объяснит. Затяжки после третьей синтетик открыл глаза и минуту или две молча смотрел в небо. Энтоморф изучал его со стороны, как изучают редкого морского гада. Настолько редкого, что научный интерес перевешивает опасность или отвращение к нему.

– Знаю, о чем ты думаешь, Кай, – грубовато начал андроид. – На липком страхе, что ты здесь распространяешь, можно топор вешать. Но я не буду гнать вирус, зачем?

От металлического скрежета в этом голосе Бритца передернуло, но он промолчал, ожидая продолжения. Эйден еще мелко дрожал, глядел сквозь дымку в никуда и разговаривал сам с собой.

– Ты можешь умереть, чтобы стать эмоционально стерильным. Я для того же отдаю себя на растерзание вирусу. Без него я не взмахнул бы лезвием. Я убрал бы его в последний момент – и все. Нет, правда, вот если подумать… зачем возвращаться в себя? Чтобы торнадо рефлексии обрушило мой мир, и я такой – «Ох, дьявол, я же оторвал ей голову!» – он жутковато рассмеялся в клубах своей дымки и бросил сигарету Бритцу. – Эти курительные смеси с Урьюи просто ад какой-то…