Книга Бей первым - Владимир Поселягин

Только вот сани эти для меня как ширма, и я смогу закупиться на торгу всем необходимым для выживания в зимнем лесу, поэтому я остановился у первой же пивнушки, тут они корчмами назывались, и купил там две бутылки хлебного вина. Кстати, платок я с лица снял, одно дело двор, где друг друга знают, другое город. Ратники, что часто встречались на пути, могли остановить и попросить показать личико, не беглый ли я тать. Беглый вообще-то, но не тать. А так на пацана на санях особо никто и не обращал внимания, тем более я слегка измазал его золой. Нашёл её в кармане старого рваного зимнего кафтана, что снял с истопника. Находка меня не сильно удивила, кафтан тоже был в золе, так что вполне логично было нахождение её в единственном полуоторванном кармане старенького кафтана. Даже странно, что люди довольно богатого думного боярина ходят в рванине, но я посчитал, что он просто надел грязную одежду для работы, где предполагал порвать повседневную, а зачем её портить, если такая рабочая смена есть? Но это только моё предположение, не подтверждённое ничем.

Вернувшись к саням, я отъехал чуть в сторону и, откопав истопника, выдернул кляп, тот ещё не пришёл в себя, и стал заливать в его глотку первую глиняную бутылку, содрав воск с горлышка. Я не знаю, как, но тот умудрился не пролить ни капли. Без сознания-то он без сознания, но как прилип к горлышку, так и выдул всё до конца, пока последние капли не стекли, после чего расплылся в блаженной улыбке, нос стал сизым, и мужик захрапел. Я снял верёвки, кляп убрал, дальше уже можно было обойтись без них, и мы покатили к торгу. Кстати, по пути нам встретились сани боярина, пришлось сворачивать на первом же перекрёстке. К счастью, нас то ли не опознали, то ли не заметили, что и позволило добраться до торга. Оставив истопника спать на сене, у того только часть тела торчала, прикрытого одеялом, чтобы богатых одежд было не видно, вроде как тот сани охраняет, а я сам направился на торг, надвинув старенький треух поглубже. На торгу всё же некоторые продавцы, лавочники и купцы меня знали, я тут не раз бывал и много что заказывал необычного, не хотелось бы, чтобы меня опознали, поэтому забавную походку мужичка я убирать не стал, пусть будет, может, и не опознают. Она ко мне внимание привлекала, но и она же меня маскировала. Тем более соваться к тем, кто это сможет сделать, я не собирался, не дурак же так палиться.

Первым делом мне нужно было купить зимнюю и хорошую одежду, чем я и занялся. Приобрёл зипун, тёплый, с подшитой утеплённой вкладкой, валенки, ношеную дублёнку моего размера, шапку меховую, ещё случайно нашёл шкуру медвежью, тоже взял. В общем, переодевшись в купленную одежду и изменив снова облик – лицо я оттёр от маскировки и, закинув тюк с одеждой истопника на левое плечо, под правой подмышкой я нёс свёрнутую шкуру, – направился дальше. Наконец с подсказками продавцов мне удалось найти того, кто продаёт охотничьи санки, довольно приличного размера, скорее для взрослого мужика они годятся, таскать их за собой по глубокому снегу, но я решил, что они и мне по силам. Купил. Сложил туда вещи, шкуру снизу, и вернулся к саням. Истопник продолжал храпеть, и никто к саням не подходил, всё на месте, я проверил. Дальше я завернул шубу в одеяло, не очищая её от сена, чтобы получился тюк и никто не понял, какое драгоценное богатство скрывается под одеялом. Всё же шубы, особенно боярские, имеют свой пошив, и их легко определяют, а я не хотел бы так спалиться. К тому же стоят они очень много. Ну и остальные свои вещи убрал. Охотничью рогатину и лук с колчаном сверху положил, как и лыжи. Вот, мол, я охотник. Нож охотничий повесил на ремень, да и обеденный тоже, после чего только занялся истопником, вороша сено, раздел его, освободив от своих одеяний, связал в тюк и спрятал его в вещах на охотничьих санках, потом переодел того в свою одежду и, всунув в руку вторую, нераскупоренную бутылку хлебного вина, вернулся на торг. Всё, дальше истопник пусть сам крутится. Помог мне, но в дальнейшем его помощь мне будет не нужна, я уж как-нибудь сам. А за помощь я расплатился – двумя бутылками вина.

Тут на входе бабки торговали пирогами, в ящиках их перевозили, утеплённых сеном, я купил с капустой кусок, ещё тёплый, а к нему у бабки нашлось мясного бульона, вот он был горячим, и тут же при ней спокойно, но быстро поел. В желудке появилась сытая тяжесть, и по телу стало разливаться тепло. Хорошо-то как. Подумав, я купил сразу два пирога с капустой, они четвертинками нарезаны были, тут у соседей приобрёл небольшую корзинку, туда мне их и уложили, завернув в полотенце, его тоже пришлось приобретать. У этой же бабки я выкупил два полных кувшина с мясным бульоном, по полтора литра каждый, а также с десяток варёных яиц, и это всё убрал в корзину, а её в санки. После этого углубился дальше в ряды.

Сначала я заглянул к кузнецам, приобрёл там два медных котелка, один на два литра, другой на три. Тут же взял и сковороду, кстати, моего бывшего производства. Миску подобрал, ложку и стакан, все оловянные. Поискав, отобрал неплохую лопату, в пути может пригодиться, но края железом не обиты были, чисто для снега. После этого направился в продовольственные ряды, где взял пять кило разной крупы, плюс сверху два кило риса, самая дорогая покупка у меня. Редкость большая. Также купил дополнительно кило сала, в этот раз копчёного, сухарей кило три, половина в виде лепёшек, одну краюху свежего хлеба, ну и взял ещё горшочек мёда, травяной чайный сбор тоже взял. Бутылку хлебного вина, но это для согрева и растирки. Соли и перца мешочек не забыл. После этого направился в следующие ряды, буксируя санки за собой. Тяжеловаты стали, причём заметно, но буксировал спокойно, поглядим, как на глубоком снегу те будут себя вести. Вот в рядах, где были купцы, что торговали тканями, я взял кусок парусины, три на три метра, плотная ткань для навеса тоже годилась, но я накрыл ею всё, что находилось на санках, и приобретённой тут же верёвкой увязал, теперь точно ничего не вывалится, даже если санки лягут набок. Однако это не всё, я ещё такой ткани взял, шесть на семь метров, свернул в тюк, вдруг лагерь в лесу разобью, да не вдруг, разобью, для шатра понадобится. На этом всё, остальное у меня было, так что, покинув торг, я стал буксировать санки дальше. Чтобы освободить плечи и руки, я перекинул петлю верёвки на пояс и так шёл, а санки буксировались за мной. Руки теперь свободны.

Не успел выйти к замёрзшему порту и реке, а уходить я решил на тот берег и дальше в лес, как заметил суету людей.

– Что случилось? – спросил я пробегавшего мимо невысокого мужчину в одежде мастеровых.

– Благодетель наш едет, сам князь Василий Дмитриевич, – успел прокричать тот, пробегая мимо.

А это шанс. Можно и не возвращаться, чтобы доделать это важное дело. Никакого преклонения перед тем, что Василий местный правитель, я не испытывал, как уже говорил, у всех кровь красная, так что решил сразу разобраться с ним, сделал и забыл. Поэтому, определив, откуда и куда едет процессия, а сегодня были похороны князя Вознесенского, тот, видимо, в церковь направлялся на отпевание, по времени сходится, обед близился, поэтому, подскочив к ближайшей лавке, я попросил продавца присмотреть за санками. Мол, никогда князя не видел, хочу посмотреть, так что тот обещал приглядеть, ну а я рванул в сторону процессии, приготовив нож засапожный, баланс неплохой, спрятал его в рукав. Добрался нормально, в первые ряды мне не нужно, так что, скрывавшись за спиной крупного мужика в одеждах ратника, я дождался, когда Василий будет проезжать мимо, узнал его, несильно изменился, только слегка постарел, и, убедившись, что в мою сторону никто не смотрит, место удобное, метнул нож. Расстояние в двадцать пять метров, сложно, но я попал в глаз, и пятнадцатисантиметровый клинок вошёл, куда нужно. После крика «Убили!» я, как и многие из толпы, рванул прочь, и мне удалось утечь, несмотря на то что поначалу растерявшаяся охрана пыталась организовать кольцо и не выпустить людей, чтобы не дать убийце уйти, раздавая удары кнутами направо и налево, а я ушёл. Добравшись до лавки, посмотрел на продавца большими испуганными глазами и трясущимися губами сказал: