Книга Обладание - Тасмина Перри

– Я сделаю все, что в моих силах, – отозвалась я, стараясь внушить своей клиентке уверенность, которой не чувствовала сама.

Откровенно говоря, меня подташнивало, я не находила себе места от беспокойства и чувствовала себя плохо подготовленной к предстоящему слушанию – не самая удачная комбинация для выступления в суде. Некоторые барристеры, например Том, похоже, обладали врожденной способностью излучать уверенность, встречая неприятности по мере их поступления, а вот я была, что называется, зубрилой и чувствовала себя уверенно только тогда, когда располагала всеми фактами и была готова к любому повороту событий. Но сегодня мне казалось, будто я иду по канату без страховочного троса. Я смотрела на обеих, сознавая, что должна многое сказать им, но не могла найти слов. В разговоре возникла неловкая пауза, а потом Таня откашлялась и произнесла: «Пожалуй, нам пора идти», – после чего повела нас в зал суда.

Я была знакома с судьей Шелдоном и барристером Хана, Нейлом Брэдли, который был настоящим профессионалом, знающим и компетентным; ходили слухи, что в этом году и он подал заявление на получение шелковой мантии. Мы обменялись приветствиями, заняли свои места, и слушания начались; мы по очереди представили судье факты со своей точки зрения.

Я ожидала, что с первого взгляда проникнусь неприязнью к Юсефу Хану, но он был само очарование с того момента, как мы вошли в кабинет судьи. Смазливый, словно актер из Болливуда, он казался умным, убедительным и вежливым, по контрасту с Холли, которая запиналась, робела и бросала на бывшего супруга гневные взгляды во время всего слушания. Я знала, что это моя вина. Я должна была отрепетировать с ней ее поведение, предостеречь ее, что события могут развиваться именно так и что Нейл Брэдли – тот самый умник – наверняка посоветует своему клиенту избрать подобную тактику. Застигнутая врасплох, я начала объяснять, почему Холли не хочет разрешить Юсефу вывезти Данияля из страны. Я не сомневалась в правдивости рассказанной ею истории о том, что Юсеф столкнулся с финансовыми трудностями. Таня сообщила мне, что несколько принадлежавших ему ресторанов субсидировались по остаточному принципу за счет денег, поступающих из других сфер его интересов, включая бордели и торговлю наркотиками, от которых он отказался после того, как вдрызг разругался с гангстерами. Но доказать вещи подобного рода тяжело, практически невозможно. Едва ли мы могли рассчитывать на свидетельские показания гангстеров или тех, кто покупал у него наркотики, а Хан представил последние бухгалтерские отчеты, согласно которым дела у его ресторанов шли превосходно. К тому времени, как мы сделали перерыв на обед, я уже понимала, что противная сторона выигрывает, но, несмотря на печальное выражение лица Холли, знала, что это еще не конец света. Сильная заключительная речь вполне могла заставить судью перестраховаться. В конце концов, отсутствие на свадьбе было лишь мелкой неприятностью, а вот похищение ребенка у матери – реальной и серьезной опасностью.

– Я не могу потерять его, – скорбно заявила Холли. – Юсеф очень умен. Он говорит так убедительно. Мне кажется, судья верит каждому его слову.

Я подошла к ней и накрыла ее руку своей.

– Скажу честно, нам будет трудно доказать, что Юсеф не собирается возвращаться в Соединенное Королевство. Но зато мы уже представили последствия того, что случится, если Данияль не вернется обратно и отец оставит его с собой в Пакистане. Жизнь его перевернется с ног на голову, а благополучие ребенка – высший приоритет для любого судьи.

Она сдержанно кивнула, и я поняла, что она доверяет мне, сложив все яйца в одну корзину – мою. А вот я была не в состоянии оправдать ее доверие.

Таня вернулась в комнату с чаем, после чего отвела меня в сторонку, чтобы Холли нас не слышала.

– Значит, ты уверена в себе? – спросила она, искоса поглядывая на меня и дуя на горячую жидкость. Было очевидно, что сама она подобной уверенности не испытывает. Едва ли я могла винить ее за это.

– Нам по-прежнему нужен запасной вариант, позиция для отступления, – коротко ответила я. – Поездка в Карачи намечена на следующую неделю. Времени на подачу апелляции может попросту не хватить. Поэтому нам необходимо подстраховаться на тот случай, если судья разрешит им слетать на свадьбу.

– Например?

– Если Юсеф не привезет Данияля домой, то это однозначно будет похищением. Однако Пакистан не подписал Гаагскую конвенцию, и поэтому переговоры о возврате ребенка будут сложными хотя бы в силу того, что мы не сможем ссылаться на международные договоры и соглашения. Но зато мы можем потребовать от Юсефа внести гарантийный залог или оставить паспорт Данияля в Верховном комиссариате Великобритании в Исламабаде.

Таня фыркнула.

– Гарантийный залог! С таким же успехом ты можешь взять с него честное скаутское. Если он улетит в Пакистан, то больше не вернется сюда, и ты сама знаешь об этом.

– До этого не дойдет, Таня, – сказала я. – Доверься мне.

Таня выразительно подняла брови.

– В общем-то, у Холли нет особого выбора, верно?

Зазвенел колокольчик, возвещая, что нам пора возвращаться в суд. Вынув из кармана телефон, я быстро проверила его. Ничего. Сообщений не было ни от Мартина, ни от Фила. Преисполнившись решимости, я надула щеки, шумно выдохнула и вернулась в кабинет судьи.

Чаша весов немедленно стала клониться не в нашу сторону. Следует отдать ему должное, Нейл Брэдли превзошел самого себя, обрисовывая причины, по которым Юсеф Хан имел полное право свозить своего сына в Пакистан. Он указал на то, что Холли ничуть не возражала против этой поездки, когда они были еще женаты, и в пух и прах разбил наши жалкие потуги доказать, что у его клиента назрели финансовые трудности. Он нарисовал картину благополучной жизни Юсефа в Великобритании и раскрасил ее в яркие цвета, включая подробности его новой связи с женщиной, которая жила в Бедфорде, – важнейшая улика, знать о которой мы были просто обязаны. Брэдли представил их роман в розовом свете и риторически вопросил: для чего Юсефу отказываться от всего этого?

– Ваша честь, я считаю своим долгом вновь напомнить о том, что последствия невозвращения изменят жизнь Данияля самым радикальным образом. Он хорошо учится в школе, он только что заслужил право поступить в учебное заведение для одаренных детей, о чем давно мечтал, у него здесь много друзей…

Судья Шелдон согласно кивал, просматривая записи.

Настала очередь вновь выступить Нейлу. Я пыталась сосредоточиться, но тут в кармане у меня завибрировал телефон. Не случится ничего страшного, если я взгляну на него одним глазком, решила я и положила его на колени. Нажав кнопку, я увидела, что пришло какое-то сообщение от Дейва Гилберта.

Слова разлетелись с экрана, подобно осколкам от взрыва ручной гранаты.

«Мартин Джой арестован».

Я еще раз прочла текст, и голова у меня пошла кру´гом. Комната расплывалась перед глазами, и лишь откуда-то издалека до меня доносился чей-то голос – Нейла или, быть может, судьи Шелдона, мягкий и приглушенный, как если бы мы находились под водой.