Книга Национализм как политическая идеология. Учебное пособие - Владимир Малахов

Наконец, в рамках консервативного подхода утрачивают смысл разговоры о «фашистских тенденциях» в политике правительств либеральных стран Европы и Северной Америки накануне Второй мировой войны (когда, например, Рузвельта упрекают в «цезаризме» и «фюрерстве»).

Является ли фашизм крайне правой идеологией?

Идеологию фашизма довольно часто относят к крайне правым. Такая квалификация, однако, не совсем точна. Дело в том, что для радикально-консервативной части политического и идеологического спектра, которую принято называть крайне правой, характерно отстаивание принципа неограниченного права частной собственности. Между тем внутри фашистских движений нередко присутствует левопопулистская (социалистическая) составляющая. Например, Эрнст Рем, возглавлявший отряды штурмовиков СА в начале 30-х, был сторонником экспроприации крупной собственности в пользу государства. В силу глубинной несовместимости с подобными идеями ультраконсервативные силы оказываются естественными врагами популизма вообще и фашизма, в частности. Не случайно крайне правые в Польше находились в оппозиции «режиму полковников», пришедших на смену Пилсудскому. Не случайно также некоторые лидеры крайне правых в Европе начала 20-х пытались созвать свой (отдельно от левых) «антифашистский конгресс».

Разновидности фашизма

Несмотря на то что между двумя мировыми войнами в Европе имело место множество фашистских движений и немало фашистских режимов, принципиальное значение для теоретического изучения фашизма имеют только два — итальянский и немецкий. Остальные носили либо подражательный характер, либо возникли благодаря непосредственному силовому вмешательству.

Существенное различие между итальянским и немецким фашизмом заключается в том, что в итальянском случае государство — самоцель, в немецком — средство, а именно: средство достижения «расовой чистоты». Таким образом, если итальянский фашизм опирается на национализм, то германский — на расизм. Впрочем, гитлеровские представления о расе носили довольно своеобразный характер. Если отвлечься от мифологии «германской» («нордической», «арийской») расы, раса в нацистской идеологии это «народ, достигший путем радикального обособления некоей внеисторической псевдоуниверсальности»[274]. С расистскими чертами в немецком фашизме и почти полным отсутствием расизма в фашизме итальянском связано то обстоятельство, что антисемитизм является структорообразующим элементом «национал-социализма» (и в качестве идеологии, и в качестве режима), тогда как в Италии антисемитизм долгое время не играет существенной роли (он вообще официально отсутствует в доктрине Муссолини вплоть до его союза с Гитлером).

Что касается современных форм фашизма — так называемого неофашизма, — то их не следует рассматривать в терминах простого возрождения традиционного фашизма. Они определены специфическим контекстом конкретной страны. В США фашизм «благочестив и нацелен против чернокожих, фашизм в Западной Европе — лаицистский и антисемитский, в Восточной Европе — религиозный и славянофильский»[275].

Фашизм versus социализм

Будучи движением популистским, фашизм взывает к надеждам и страхам народных масс и пытается, по крайней мере, на стадии борьбы за власть, заручиться их поддержкой. Тем самым фашисты вступают в жесткую конкуренцию с социалистами, которые обращаются к тем же самым массам. В борьбе за влияние на массы — в первую очередь на городской пролетариат — фашизм преподносит себя как антикапиталистическое, но в то же время антимарксистское движение. В итоге возникает идеологический оксюморон: пролетарский антикоммунизм.

Примечательно, что многие фашистские лидеры начинали как марксисты. Муссолини в течение 15 лет был активистом рабочего движения, директором социалистической газеты «Аванти!» (он, кстати, и после прихода к власти пытался соединить отдельные положения Маркса с фашистскими идеями). Основатель французской фашистской партии «Национальное народное собрание» (Rassemblement National Populaire) Марсель Ди (Marcel Deat) в прошлом был социалистом, а глава другого аналогичного объединения — Французской народной партии (Partie populaire franc,aise) Жак Дорио — коммунистом, избранным мэром от «красного» парижского пригорода Сен-Дени.

Самопозиционирование фашизма как антикоммунизма (антимарксизма, антибольшевизма) весьма существенно. Правящие круги в Европе между двумя мировыми войнами видели в большевизме серьезную угрозу — не только потому, что сталинский Советский Союз был потенциальным военным противником, но и потому, что победа «социалистической революции» в России воспринималась как фактор возможной политической дестабилизации всего континента[276]. И хотя фашизм разыгрывал, наряду с антибольшевистской, также антиамериканскую карту, его идеологическим средоточием и мотором успеха был антибольшевизм. Именно в этом его качестве — инструмента в борьбе с «марксистской заразой» — фашизм терпят европейские правительства (а также Ватикан) в 30-е гг. Гитлер кажется в этот период меньшим злом, чем Сталин.

Фашизм и демократические государства

Партии и движения фашистского типа возникли после окончания Первой мировой войны во многих странах, а в условиях Великой депрессии, начавшейся после краха на Нью-Йоркской бирже в 1929 г., они росли, как грибы после дождя. Однако в странах, где к тому времени сложились прочные демократические институты, фашистам не удалось ни добиться власти, ни вынудить правительства к установлению диктатуры. В частности, в Великобритании, где в середине 1930-х гг. развернулось довольно мощное фашистское движение, столетняя традиция гражданского общества послужила достаточно тяжелым противовесом фашистской экспансии.

Лидером британских фашистов был сэр Освальд Мосли. Он происходил из аристократического семейства (отсюда титул «сэр»), одно время был членом лейбористской партии и даже побывал членом кабинета министров, когда лейбористы находились у власти. В 1932—1933 гг., на волне острого экономического кризиса О. Мосли основал «Британский союз фашистов» (British Union of Fascists), в котором насчитывалось до полумиллиона членов. Однако эффективность фашистской пропаганды, сосредоточенной на борьбе с «большевистской угрозой», снижалась тем, что последней в Англии не просматривалось. К тому же консервативный кабинет, воспользовавшись уличными беспорядками 1936 г., запретил все военизированные формирования. Сторонникам Мосли пришлось снять униформу. Мосли утрачивает политическое влияние к 1938 г., а с началом войны окончательно превращается в маргинальную фигуру.