Книга Затонувшие города - Паоло Бачигалупи

И все эти солдатики погибли.

Дробовик не разбирал, кому принадлежать. Он переходил из рук в руки. Она просто была последней – пока – его хозяйкой. А ведь он наверняка был сделан еще в Эпоху Ускорения, когда люди жили в нормальных городах и не стреляли друг в друга почем зря.

Множество рук держало это оружие, и если бы оно принесло хоть какую-то пользу хоть одному из своих хозяев, он бы держал его в руках до сих пор.

Девочка поежилась, вдруг представив смерть, как будто прикосновение к дробовику сделало ее привидением.

– Теперь-то ты поняла, – сказал Тул.

Маля сглотнула комок в горле. Кивнула.

– Хорошо. Иди и переговори с капитаном. Нам нужно уйти, пока не рассвело совсем. Город скоро проснется.

Маля пошла к берегу, а потом оглянулась и посмотрела на мальчиков.

– Мне он не нужен, – она подняла дробовик, – он ваш. Как только мы уйдем, он снова будет вашим. Мне он не нужен.

Она не знала, что мальчики о ней думают. Глаза у них были дикие, они боялись Тула, и Мале это было неприятно. Впрочем, она недостаточно доверяла им, чтобы попросить Тула быть помягче. Поэтому она вышла из джунглей и пошла по туманным улицам.

Уже становилось жарко, но солдаты пока еще не протрезвели и еле шевелились. По грязи пробежала босая шлюха, одетая в лохмотья. Мельком взглянула на Малю с дробовиком и побежала дальше, уступив дорогу.

Интересно, на кого похожа сама Маля? Шлюха ее испугалась? Маля снова дошла до доков.

Увидев ее, капитан поднялся. Разглядев дробовик, потянулся к пистолету.

– Не надо! – Она вытянула руку, отложив дробовик в сторону. – Не надо!

– Чего ты хочешь, ошметок?

– Нам с другом нужно спуститься вниз по реке. У нас нет денег. Мы вернем вам ваших парней, если вы нас отвезете.

– А если я тебя просто пристрелю?

– Вы нам нужны, чтобы провести через посты. Скажите нам, где они.

– Ты кто?

– Просто отродье войны, которое хочет выбраться отсюда.

– Отсюда нет выхода. Никто не попадает на мусорные корабли. Они не возьмут ни тебя, ни кого другого. Только если у тебя целая куча денег. Отсюда никто не уходит. На севере армии, там война. Идти некуда. А тем более таким, как ты. И где же мои парни?

– Если вы хотите сохранить им жизнь, идите вниз по реке, из города. Вставайте там. Мы вас встретим. – Маля отвернулась.

– Погоди!

– Что такое? – Маля посмотрела на него, пытаясь говорить как можно тверже. – Тебе есть что сказать, старик? – Она протянула ему дробовик. – Забирай, мне он не нужен. Либо ты спустишься вниз по течению и получишь своих парней, либо не спустишься и не получишь.

– Может, я пристрелю тебя там.

– Норны, – сказала Маля, – да я давно мертва. Ты не понял, старик? Если ты меня убьешь, это ничего не изменит. Я просто ошметок. Людям плевать. Над последней шлюхой будут плакать больше, чем надо мной.

Девочка подняла руки, развела их в стороны.

– У меня нет брони. Ничего нет. Если хочешь стрелять, стреляй. Всем плевать, – она посмотрела на него, – но если тебе нужны парни, спускайся вниз по реке. Мы встретим тебя там и отдадим их. Ну, или можешь пристрелить меня и получить их трупы.

Она повернулась и пошла в джунгли, не оглядываясь. По ребрам катился пот. Она ждала пули.

Игра. Вся жизнь – просто азартная игра. Ты делаешь свои ставки против Норн и судьбы. И снова, и снова, и снова.

Она шла дальше, ожидая пули.

Глава 7

– Ты хочешь, чтобы я отвез вниз по течению вот это?

Лодочник смотрел на Тула, вышедшего из джунглей. Они встретились ниже Моховой земли, и, увидев Тула, лодочник так испугался, что его едва не унесло течением. Тул оскалился:

– Я не собираюсь с тобой воевать. Мы скоро уйдем из твоей жизни, и тебе не придется даже вспоминать о нашем существовании.

– Кто ты? – спросил лодочник, посмотрев на Малю.

– Просто ошметок, – ответила она, когда Тул бросил обоих пленников на лодку и сам влез на борт, из-за чего лодка опасно накренилась.

– Это невозможно. На моей лодке не спрятать собакорылого.

Тул зарычал, оскалив тигриные зубы.

– Можешь звать меня Тулом, получеловеком или плюсовым, но еще раз назовешь собакорылым, и я сломаю тебе ребра, съем твое сердце и уплыву на твоей лодке.

Лодочник дернулся.

– Это невозможно. Нас никогда не пропустят, если на борту будет… – Маля была уверена, что он хочет снова назвать Тула собакорылым, но не осмеливается. – Будешь ты, – сказал он после паузы.

– А это не твое дело, – отмахнулся Тул, – скажи нам, где враги, и в нужный момент я спрячусь.

– И вы нас отпустите, когда закончите? – лодочник все еще сомневался.

Маля и Тул одновременно кивнули.

– Мы просто хотим помочь другу, – сказала Маля.

– Помочь другу? – удивился лодочник, – вот так ты платишь за нашу доброту? А если бы не помогли тебе с Клариссой? Где бы ты была теперь?

– Ничего личного, – Маля вспыхнула и отвернулась.

– Все вы такие. Стреляете, убиваете, и во всем этом нет ничего личного, – лодочник мрачно посмотрел на нее. – Мы для вас, детишек с ружьями, даже не люди.

– Это не моя война, – ответила Маля, – и я не хотела в этом участвовать. Я не просила солдатиков за мной охотиться. Мне нет до этого дела!

Высказав это, девочка почувствовала себя довольно глупо. Перед ней, на дне ялика, лежали два мальчика, которых Тул связал сплетенными побегами кудзу. Пленники Мали. Ее жертвы.

С помощью Тула девочка могла бы отрезать им руки, а потом выкинуть мальчиков за борт и ржать, глядя, как они пытаются уплыть. Маля обладала властью над ними, и она использовала ее, чтобы они исполняли ее желания.

Конечно, она уже по уши в этой войне и погружается только глубже.

– Просто отвезите нас вниз по течению, и мы вас отпустим, – пробормотала она, – так как мы никому не хотим причинять боли.

Лодочник усмехнулся и хотел сказать что-то еще, но поймал взгляд Тула и промолчал. Мале стало нехорошо. Связанные испуганные мальчики. Человек, который не сделал ей ничего плохого, а она этим воспользовалась.

Маля что, такая же, как солдатики?

Но она же никого не убила! Если бы этих мальчиков нашли солдатики, они убили бы их или бы забрали в рекруты, как Мыша. И, уж конечно, не отпустили бы.

Ветер тронул паруса, и они отошли от берега. Утреннее солнце отражалось от воды, превращая реку в сверкающего дракона, извивавшегося по равнине до самых Затонувших городов и дальше, до моря.