Книга Мяч, пробитый им, и теперь летит над землей. Древо памяти Валентина Бубукина - Гагик Карапетян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В разыгранном впервые Кубке Украины для клубов всех лиг симферопольцы дошагали до полуфинала, где уступили «Шахтеру», что тоже признали хорошим достижением. Но это не принесло поклонникам «Таврии» радости, ведь 1-я лига на этот раз была близка, как никогда…
– Когда же наступил долгожданный счастливый день?
– …Когда прозвучал свисток арбитра, известивший о том, что заключительный матч переходного турнира за путевки в 1-ю лигу на сезон–1974 между «Таврией» и смоленской «Искрой» завершен. На табло сочинского стадиона светились цифры 3: 1 в пользу крымчан, а это означало: чемпион УССР шагнул в новую для себя лигу! Симферопольские футболисты не скрывали слез, горячо обнимали героев мини-турнира Климова и Аджема, качали Заяева. Затем под бурные аплодисменты сотни крымчан, невесть откуда в ноябрьские дни 1973-го оказавшихся на южном побережье Кавказа, игроки совершили круг почета, удостоившись серебряных жетонов Спорткомитета СССР. Мне же было и радостно, и грустно – успех к «Таврии» пришел, когда его не ждали, и не было среди победителей моего большого друга Вали Бубукина, вложившего много труда для создания боеспособной команды.
– Что дальше?
– В канун чемпионата–1974 появились новые наставники – мастера спорта Гулевский и Архипов, успевшие потрудиться на тренерском поприще, но особых достижений не имевшие. Да и после человека-души Бубукина, любимца не только футболистов, но и болельщиков, неразговорчивый, неулыбчивый Гулевский никому не пришелся по сердцу…
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
«…В июле 1972-го вызывают в федерацию футбола и говорят: «Карпаты» вылетают из высшей лиги, надо ехать спасать. Меня аж злость взяла. Нашли тренера-спасителя. Ну и что же, что высшая лига? Тут команда на ходу, мы и в 1-йне затеряемся. Отношения прекрасные. Короче, говорю, не поеду во Львов. Доложили в обком, что я отказываюсь. Тотчас присылают телеграмму из Киева: коммунисту Бубукину срочно явиться в ЦК КП Украины. Я пошел на прием к Кириченко.
– Николай Карпович, мы затеяли большое дело. Хотел бы остаться здесь, дальше работать.
– Валентин Борисович, не могу ничего сделать против Щербицкого. Мне тоже очень не хочется вас отпускать. Если своими силами отобьетесь, будем счастливы и рады.
Делать нечего, полетел я «разбираться» в Киев. Принимает 2-йсекретарь Погребняк и говорит:
– Вам партпоручение. Посмотрите сколько писем в ЦК от эмигрантов из Канады. «Карпаты» – наша любимая команда, за которой мы следим, и жалко, если она вылетит в 1-ю лигу. Какая помощь нужна, готовы деньги собрать, тренера найти»… В общем, вы должны принять «Карпаты». Если команда останется в высшей лиге, ордена и медали вам. Если нет – хлеба на Украине не найдете.
Я спрашиваю:
– Когда это надо делать?
– Вон машина стоит, пообедайте, у нас хорошая столовая, через 2 часа самолет. Вас «Волга» отвезет в аэропорт, билеты вот, и секретарь обкома встретит.
А я в пиджаке с галстуком, без вещей, жена в Симферополе. В Львове встретил 2-й секретарь обкома А. З. Падолко, заядлый болельщик, и с ходу говорит:
– Сегодня игра с Минском. Поедем на базу в Брюховичи, сделайте установку.
Утром я еще был тренером в Симферополе. А вечером давай установку «Карпатам». Я и игроков-то толком не знаю, они по высшей лиге только 2 года. Привозят в Брюховичи, красивое место, дом 2-этажный, площадочка…
Суть дела я уяснил сразу. Над «Карпатами» витал дух местного национализма… Пришлых людей, особенно москалей, на дух не переносили. Главным образом, болельщики. Если команда не выигрывала, то шли угрозы, присылали письма, телеграммы приходили, пугали: «Убьем, шутить не любим, москаль, убирайся». Но это все было потом. А началось хорошо. Мы выиграли ту мою первую игру с Минском. Причем, мяч забили на последней минуте со штрафного. А я на установке, кроме общих слов, только и сказал, что если будете бить штрафной, то Козинкевич здесь стоит, Броварский здесь, Лихачев с левой стороны. Вот так разыграешь, так пробежишь. Так они и сделали. Падолко был в восторге: Бубукин только сказал, а они уже выиграли.
Остались мы в высшей лиге, орденов и медалей, правда, не получили. Перед началом следующего сезона все тренеры высшей и 1-й лиг защищали годовой план… Я уже проводил трехразовые занятия. Козинкевич, Поточняк, Броварский уехали со сборов. Приехали в обком жаловаться, что даю большие нагрузки, кроссы бегают много… Падолко послушал и ответил:
– Не хотите играть – не надо. Человек старается, чтобы команда сильно играла. Я думал, вы жалуетесь, что он пьет, не работает с вами. А он трудится, вам отдохнуть не дает. Вы должны пойти извиниться или заканчивайте играть, езжайте играть в Хабаровск…
Это был единичный случай. С ребятами у меня потом были отличные отношения…»
ПРИВЕТ ОТ БУБУКИНА
Из беседы с А. Ракитским:
– В «Карпатах» вы с Бубукиным работали. Жилось нескучно.
– Ага. Сборы в Ялте. Кросс в гору, глотаем пыль. Бубукин пообещал, что за нами будет держаться. В хвосте. Стыдно же не добежать, если человек в возрасте выдерживает. Умираем! Вдруг проплывает мимо автобус – в окне видим лицо Борисыча…»
МАНОШИНЫ:
Н. Маношин:
– Мы с ним опять параллельно работали – в те же годы я тренировал киевский СКА. Играли друг против друга, оставаясь друзьями.
– Как я понял из прочитанного, Бубукина «выкупил» Львовский обком.
– Да, они искали наставника в ЦСКА. Думали, дело в тренере. Тогда как местная федерация футбола в начале сезона все «расписывала»: кто работает на ставке, кто живые деньги получает…
Г. Дашевская:
– Директора богатых заводов тогда небедной Украины контролировали финансовое благополучие команд. А кто платил, тот и «музыку заказывал»…
В. ЕМЫШЕВ:
– У Бубукина получилось в «Карпатах» и «Таврии»?
– В подробности его работы не влезал. Но там, кажется, ему было тяжело. Все-таки в Львове многие поддерживали националистический настрой к приезжим из Москвы.
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
«…В конце сезона–1973 вышел такой случай. Киев боролся с Ереваном за «золото». Вызывает меня Падолко и говорит:
– Мы должны проиграть «Динамо». Звонили из ЦК.
– А я буду давать установку на победу. Не могу так. Я их заставляю биться, наказываю – и вдруг сам начну. Могу сказать им: с вами хотел поговорить 2-й секретарь обкома. И уйти. А вы делайте, что хотите.
Не знаю, что там было, наверное, предупредил их, что надо сделать так, чтобы народ ничего не понял. Потом подошли ко мне Лихачев, Броварский, Поточняк и сказали:
