Книга Танго смертельной любви - Александра Миронова

Монике удалось добраться до Киры только после наступления темноты. Андерса не было дома — Моника это знала.

Виолончель звучала только в его отсутствие. Андерс сейчас был у Карины. Моника знала и об этом, впрочем, как и все в городе. Поэтому она могла спокойно поговорить с Кирой.

Моника волновалась. Они с Кирой никогда не были подругами. Впрочем, после рождения Алисы и переезда в этот город подруг у нее не осталось вовсе, и со временем необходимость в дружеском общении отпала. Она вообще забыла, как это — общаться с людьми. Но сейчас ей надо было переступить через себя и заговорить. Потому что, на ее взгляд, Кира была единственной кандидатурой, которая могла бы поддержать ее безумную идею.

Моника подошла к дому и постучала в дверь. Звук виолончели оборвался в ту же секунду, словно Кира ждала этого стука.

За тяжелой массивной дверью послышались шаги, и она отворилась. Легкое, едва заметное разочарование на лице хозяйки, за которым тут же последовало вежливое приглашение войти.

Моника, облаченная в свое обычное темное, наглухо застегнутое одеяние, сразу же отметила наряд Киры — простое светлое платье и теплая домашняя кофта, немыслимым образом придававшая ей еще большую элегантность. Длинная нитка бус, красивые серьги.

— Моника? — удивилась Кира и сделала шаг назад. — Входи. Что-нибудь случилось?

Кира жестом указала на гостиную. Моника впервые была в гостях у Киры и с интересом оглядывалась вокруг. На какой-то миг она даже слегка позавидовала изящному вкусу хозяйки. Интерьеры выдержаны в стиле ар-деко, ничем не перегруженные строгие линии, сочетание холодных и теплых цветов, разноцветная керамика, правильно расставленные цветовые акценты. Кира кивнула на кресло возле камина. Рядом с ним стоял столик, на котором в отблеске огня, словно сказочный бриллиант, светилась хрустальная вазочка с орешками.

— Вина? — предложила хозяйка.

Моника кивнула и вытерла вспотевшие руки о слишком теплое платье. Почему-то она чувствовала себя неуютно в этом изящном интерьере. До сегодняшнего дня втайне гордившаяся своим вкусом, она понимала, что до Киры ей далеко. Моника почувствовала себя добротной женой буржуа, приглашенной на прием к потомственной герцогине.

— Кира, прости за поздний визит, — нерешительно начала она.

— Ничего страшного, я все равно не сплю. — Кира бросила взгляд в темное окно, красноречивый, ясно дающий понять, что, пока муж не вернется от другой, она глаз не сомкнет. Моника молча кивнула. Лучше не лезть в семейные дела — они с Кирой не подруги. Тяжесть осведомленности обеих женщин о сложившейся ситуации неловким молчанием разлилась в воздухе.

Кира налила в бокал рубиновое вино и протянула его Монике, та сделала большой глоток — в ушах сразу же зашумело.

— Кира, у меня к тебе немного странный вопрос. — Моника решила не затягивать визит и сразу же перешла к делу: — Понимаешь, Иванна завещала свою булочную мне.

— Весьма разумно с ее стороны, — кивнула Кира, огненные волосы разметались по плечам, она снова посмотрела в темное окно. Наверное, эта женщина уже и сама не замечала осведомленных в ее семейной драме взглядов окружающих, слишком уж привычными они со временем стали. Тем не менее от Моники не укрылись тоска и боль собеседницы. Она заторопилась.

— Да, но, видишь ли, я ничего в этом не смыслю, — поспешно принялась объяснять она. — Нет, конечно, я умею печь, но не в таких масштабах. А мне бы не хотелось закрывать булочную, она ведь символ нашего города. Как последний оплот, что ли. Ты понимаешь, о чем я?

— Да, я понимаю, — кивнула Кира. — Было бы крайне неразумно ее закрывать. Особенно сейчас, когда к нам начали приезжать туристы и город потихоньку оживает.

Обе женщины погрузились в молчание. Действительно, с момента нового всплеска интереса к трагической истории Ивана и Иванны мир узнал об их гнилом болоте, и в город потянулись сначала тонкие, но все более набирающие силу потоки туристов. Вначале они ездили на могилы кинозвезд, потом их заинтересовала тюрьма, а теперь самые отважные даже начали гулять по лесу и рисковали приближаться к болоту — увидели в гибельном месте болезненную привлекательность. Прошел слух, что туристическая компания хочет организовать специальные туры в это богом забытое место. А в Сети появился клуб самоубийц, желающих утонуть в болоте или найти свою смерть в лесу. В этом мире всегда было много идиотов.

— Это нужно поддержать, — озвучила Кира мысли обеих женщин. — Да, городу нужна булочная, просто необходима, люди же должны где-то питаться. — Ее голос набирал уверенность, словно у нее снова появилось дело, которому она могла бы посвятить свою жизнь и отдать кипящую в ней энергию. — Я бы с удовольствием помогла тебе, Моника, но, видишь ли, я уезжаю из этого города. Завтра придет машина с работниками, которые упакуют мои вещи. Да даже если бы я оставалась, то не смогла бы тебе помочь. Я и готовлю с трудом, — вздохнув, призналась Кира.

Она посмотрела на свои руки — тонкие, нервные, аристократические. Невозможно было представить эти руки перепачканными в тесте. А вот Карина пекла просто прекрасно — она и в этом была мастерицей. Андерс наконец-то сможет быть счастлив.

Моника нервно кивнула и допила вино. Конечно. Кира и выпечка? Как ей могло это вообще прийти в голову?

— А ты знаешь кого-то, кто умеет печь?

Кира заколебалась, снова налила себе рубиновое вино в бокал и сделала большой глоток. Раздумывая, автоматически бросила очередной взгляд в окно, где сразу же увидела силуэт мужа. Сердце забилось чаще. Раздался звук поворачивающегося в замке ключа. Моника вздрогнула и обернулась.

Дверь открылась. Андерс замер на пороге, с удивлением рассматривая владелицу похоронного бюро, пьющую вино вместе с его утонченной женой.

— Что-то случилось? — в один момент отреагировал он, и против желания его голос чуть не сорвался на крик. — Мальчики?

— Нет, нет, не беспокойтесь. — Моника поставила бокал на стол и встала, почувствовав всю нелепость ситуации. — Я просто… я просто приходила за советом. Понимаете, теперь я буду управлять булочной Иванны и хотела спросить у Киры, не посоветует ли она кого-нибудь, кто умеет печь…

— Так ведь… — выпалил Андерс и тут же осекся, увидев полный боли взгляд жены. Моника тоже заметила этот взгляд. В тягостной атмосфере разрушенного семейного счастья невозможно было говорить о сохранении традиций и ценностей. В этом доме они были давно уничтожены.

— Извините, мне пора. Спокойной ночи. — Кратко кивнув хозяину дома и Кире, Моника выскользнула за дверь.

Она решила пройтись домой медленным шагом. Дождя не было, а прогулка ночью по городу была недоступной, давно позабытой роскошью. Последний раз они гуляли с Карлом по ночным улицам еще до рождения Алисы. Строили планы на новую счастливую жизнь.

Моника вздрогнула, отгоняя воспоминания, и ускорила шаги, стараясь сосредоточиться на деле. Итак, Кира не сможет ей помочь. К кому еще обращаться, она не знала. Диана? Вряд ли, она совершенно не способна кем-то или чем-то управлять. Эльза уплыла, Иванна умерла. Вызывать кого-то из другого города? Но кто согласится и как она будет платить этому человеку, пока булочная не начнет приносить доход? Продать ее — нет, немыслимо, это будет предательством по отношению к воле умирающей женщины. К тому же ей так нужно пристроить Алису к делу и сделать это с помощью человека, который будет к ней очень добр…