Книга Танго смертельной любви - Александра Миронова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как заказывали.
Она сделала шаг по направлению к двери, когда Виктор схватил ее за руку и привлек к себе.
— Поужинаешь со мной?
— Да пошел ты. — Не выдержав, она плюнула ему в лицо и тут же получила оплеуху, но не дрогнула.
Вырвав руку, она направилась к двери, открыла ее и вышла. Кивнула охраннику, стоявшему в коридоре, и протянула ему руки в наручниках, выразительно взглянув на ключ, висящий у него на поясе.
— Меня отпустили. Трое суток закончились.
— Но я…
— Все вопросы к боссу.
Растерявшийся парень не знал, куда ему бежать — расковывать узницу или все-таки задать вопрос начальству. В конце концов страх перед вышестоящим пересилил, и он бросился в кабинет.
Эльза, больше никем не остановленная, не снимая наручников, вышла из административного корпуса на улицу, где к ней тут же бросились журналисты. Отказавшись от комментариев, отправилась прямиком в порт.
Когда Карл вернулся на рабочее место спустя пятнадцать минут после произошедших событий, ему навстречу бросился испуганный охранник.
— Эльзу отпустили, — прошептал он до того, как Карл переступил порог.
Карл выдохнул с огромным облегчением и даже быстро перекрестился, прежде чем войти в собственный кабинет.
Здесь что-то произошло. Влажные волосы, темное пятно на безупречной еще с утра рубашке — это все было не похоже на непроницаемого человека из центра.
— Вы ее отпустили? — глупо спросил Карл.
— Это же она угостила вас тем тортом, не правда ли? — Виктор сверлил толстяка взглядом.
— Неправда, — не очень уверенно ответил тот, облизав в момент пересохшие губы.
— Вы уволены, Карл. И это самое большее, что я могу для вас сделать. Мне нужна машина. Организуйте.
Виктор, взяв пиджак и портфель, ровным шагом вышел из кабинета. Карл, еще не осознавая, что все это закончилось, подошел к внутреннему телефону и соединился с постом охраны.
— Машину для нашего гостя.
Он сел за свой стол и выдохнул. Сдулся, как воздушный шарик. Двадцать три года жизни он провел за этими стенами. Выходить было страшно, но Виктор был, безусловно, прав. Ему повезло. Фантастическая удача.
Возле яхты ее ждал Альберт. Он видел, как Эльзу отпустили, но решил не лезть в общую гущу с журналистами, желающими с ней поговорить. После того как ее нагнал охранник и все-таки снял наручники, Эльза направилась ровным шагом к лесу. Он сразу догадался, куда она пойдет. Про яхту он слышал из разговоров Эльзы и Коротышки.
Альберт двинулся за девушкой. Опередить ее было легко — Эльза была на грани истощения. Она едва передвигала ноги, но он был уверен: уж она-то точно доберется до этой проклятой гавани.
И оказался прав. Спустя три часа Эльза появилась в порту, где он ждал ее уже час. Альберт не смог сдержать восхищения. Она снова преодолела ту грань, которая разделила ее жизнь на «до» и «после». Не сломалась, не отказалась, не пошла пешком через проклятый город, чтобы избежать болезненных воспоминаний о лесе, лишившем жизни ее любимого человека.
Одежда девушки высохла под солнцем, светившим уже третий день подряд, но выглядела она ужасно. Ввалившиеся глаза, синюшная кожа, вздувшиеся вены на руках, спутанные волосы. Она заметила Альберта, но сил разговаривать с ним не было. Эльза направилась к причалу. Кивнула капитану, заметно обрадовавшемуся при ее появлении, и ступила на мостик, ведущий на борт.
Альберт быстрым шагом подошел к мостику и преградил ей путь.
— Не уезжай, — твердо сказал он.
Эльза ничего не ответила — насекомое, застывшее в янтаре, вот на что она была похожа.
— Пожалуйста, — снова попросил. — Или уезжай, приди в себя, отдохни, но потом возвращайся.
Эльза молча обошла его, сделала два шага по направлению к яхте — Альберт не стал ее задерживать, просто смотрел вслед. Немного подумав, девушка развернулась и наконец-то подняла на него измученные глаза. Смотрела она пристально.
— Зачем мне сюда возвращаться? Ты тоже хочешь умереть красиво?
— Послушай. — Альберт запнулся, подыскивая нужные слова, которые не звучали бы банально или патетично, но у него ничего не получилось, дорога была каждая секунда, нельзя тратить время на формулировки. Он решил сказать как есть: — Я всю жизнь искал идеал и нашел.
Эльза рассмеялась. Впервые за долгое время, от души. Искренний смех на какую-то долю секунды даже сделал ее привлекательной.
— Да, ты не ангел. — Альберт снова запнулся. Хуже слов и подобрать было нельзя.
Смех усилился.
— Но мне больше никто не нужен, — просто сказал он.
— Живи, Альберт, живи. — Эльза отвернулась и продолжила свой путь дальше по мостику. Яхта готовилась отчалить, капитан торопливо отдавал приказы, а моряки суетливо и радостно бегали по палубе, выполняя их. Они и так провели в этом гнетущем своей атмосферой городе больше времени, чем было запланировано. Еще немного, и местное болото засосет небольшую яхту со всем составом.
В этот раз Альберт кинулся за ней и, схватив за руку, привлек к себе.
— Ты, наверное, сама не понимаешь, что сделала. Ты же спасла его, — горячо заговорил он. — Он же был обречен, ты думаешь, я этого не понимаю? Это спасение. Избавление от мук и жуткой смерти. Мария тоже убила бы своего сына, если бы могла, чтобы избавить его от адской муки. — Он зачем-то взял на себя роль адвоката девушки перед самой собой.
Эльза снова посмотрела ему в глаза. Она слишком устала, и ей было нечеловечески больно. Внутри все мучительно рушилось. Она чувствовала себя ребенком, разрывающим пуповину чересчур поздно, и это было слишком болезненно. Как жить без Алекса, она не представляла. Это как внезапно остаться без половины головы или без сердца. Конечно, можно заменить искусственным, но жизнь будет не та. Она не могла воспринимать ничего из того, что говорил Альберт. Она его просто не слышала, и он это отчетливо понял.
И тогда Альберт ее поцеловал.
Виктор наблюдал за короткометражкой, разворачивающейся у него на глазах. Сейчас на месте Альберта был он сам. Вот он берет ее за руку, не дает уйти, целует. Она наверняка не умеет готовить и не побежит к соседке за кофе ради него. Она бы никогда не уехала по его требованию. А если бы и уехала, то навсегда. Такие женщины ни за что в жизни не подставят своим мужчинам скамейки под ноги. Им это даже в голову не придет. Такая, как Эльза, вообще никогда бы не вышла замуж за такого, как он, Виктор. Но какое это имеет значение? Он знал, что так же, как и этот безумный художник, не сможет ее отпустить. Просто потому, что второй такой никогда не встретит.
Звук виолончели прорезал идеальную тишину ночного переулка, словно острый нож — кусок мягкого сливочного сыра. Тягучий, тоскливый, пронзительный, он пробивался сквозь толстые стены дома Киры и Андерса, выплескивая тоску на улицы и без того тоскливого города.
