Книга Революция 1917 года и борьба элит вокруг вопроса о сепаратном мире с Германией (1914–1918 гг.) - Федор Селезнев

В отсутствии Ленина и Троцкого советское руководство должно было успокаивать представителей Антанты общими фразами о подготовке Советской России к «революционной войне» и добиваться от них невмешательства в процесс подавления большевиками своих политических противников (разгон Учредительного собрания и очищение Дона от белых).

Эта сложная игра была начата Лениным очень искусно. 22 декабря 1917 г. вечером руководитель советского правительства был в народном комиссариате по военным делам. Там на совещании с участием Сталина, Подвойского, Склянского и начальника генштаба Н.М. Потапова он предложил отправить на фронт красногвардейские отряды Петроградского и Московского военных округов, одновременно начав формирование десяти корпусов новой социалистической армии общей численностью триста тысяч человек[581] (что, конечно, было чистейшей воды хлестаковщиной). И в эти же часы из Петрограда немцам была послана телеграмма о том, что советская делегация выезжает в Брест. Причем во главе её будет находиться не кто-нибудь, а народный комиссар по иностранным делам Троцкий[582].

23 декабря 1917 г. Ленин подписал удостоверения членам советской мирной делегации о том, что они уполномочены СНК вести переговоры в Брест-Литовске о заключении мира между Советской Россией и государствами германской коалиции. Затем Ленин утвердил декрет СНК об отпуске наркому по военным делам Н.И. Подвойскому 10 миллионов рублей на организацию добровольческих отрядов – для войны с той же коалицией. Двойная игра, таким образом, продолжалась. Но на заседании Совнаркома Ленин всё-таки показал, чего он хочет на самом деле, а что является искусным блефом.

Народный комиссар по военным делам Подвойский, который всерьез готовился воевать с немцами, предложил выпустить от имени СНК «Манифест о социалистической войне» с призывом создавать новую, социалистическую армию. Ленин тут же указал на несвоевременность такого шага и предложил прежде провести решение о создании новой армии через местные Советы[583]. По существу это означало затянуть время и сделать инициативу Подвойского невыполнимой.

Утром 24 декабря 1917 г. вождь большевиков выехал в санаторий «Халила» на Карельском перешейке (тогда часть Финляндии). Считалось, что Ленин находится там на отдыхе. Однако он продолжал держать руку на пульсе событий. Председатель Совнаркома регулярно получал из Петрограда доклады о ходе мирных переговоров в Брест-Литовске, а также беседовал о тактике партии в связи с открытием Учредительного собрания с некоторыми депутатами-большевиками. И ещё он много писал. С 24 по 27 декабря Ленин составил набросок «Из дневника публициста (Темы для разработки)», предварительные тезисы и окончательный текст «Проекта декрета о потребительных коммунах», а также статьи «Запуганные крахом старого и борющиеся за новое» и «Как организовать соревнование?».

Интересно, что в этих текстах практически ничего нет о подготовке к революционной войне с Германией. Псовеем ничего о тактике большевиков в Учредительном собрании. Хотя как раз накануне отъезда Ленина из столицы (22 декабря) советские власти наконец-то назначили точную дату начала работы этого органа – 5 января 1918 года.

Неудивительно: открывали его большевики только для того, чтобы тут же ликвидировать. Большевистско-леовэсеровская часть его членов собиралась предложить Учредительному собранию признать, что власть должна принадлежать исключительно «трудящимся» в лице их полномочного представительства – Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Поэтому Учредительному собранию следует ограничить свою задачу одобрением уже изданных советской властью декретов и установлением коренных начал федерации советских республик России. А все подробности, включая конституции отдельных республик, должны определить рабочие и крестьяне каждой нации на своём собственном съезде советов. Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов был намечен на 8 января 1918 года. Ему и должно было передать власть Учредительное собрание. А само распуститься. Если же депутаты не захотят это сделать «по-хорошему», готовился силовой вариант их разгона.

23 декабря 1917 г. в Петрограде ввели военное положение. Был создан Чрезвычайный военный штаб с участием наркома по военным делам Н.И. Подвойского. В боевую готовность привели отряд красной гвардии. В столицу ввели полк латышских стрелков и сводный отряд моряков Балтийского флота[584].

Каким бы путем не прекратило свою деятельность Учредительное собрание – мирным или насильственным, в любом случае для Ленина названный орган принадлежал политическому прошлому России. А вождь большевиков уже думал о будущем этой страны. Контурам социалистического грядущего России и посвящены работы, вышедшие из под ленинского пера в эти четыре декабрьских дня, проведенные в Финляндии.

Сущность социализма – это «учет и контроль»[585], – провозглашает вождь. И смелыми штрихами набрасывает несколько «форм и способов практического учета и контроля за богатыми, жуликами и тунеядцами»: в одном месте «посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы», в другом «поставят их чистить сортиры», в третьем «снабдят их, по отбытии карцера желтыми билетами, чтобы весь народ, до их исправления, надзирал за ними, как за вредными людьми», в четвертом – «расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве»[586]. Особенно занимает Владимира Ильича мысль о «принудительной организации всего населения в потребительные общества»[587], через которые только и могла бы осуществляться купля – продажа любых продуктов. Он даже пишет проект соответствующего декрета, в полной уверенности, что ничто не сможет помешать его проведению в жизнь: ни противодействие Учредительного собрания, ни война с немцами.

Учредительное собрание в его мыслях уже разогнано. С Германией же Ленин решил заключить сепаратный мир. Всё равно ведь в ближайшем будущем победит общеевропейская революция! Однако сам эту революцию нести в Германию на штыках Ленин не собирается. Отныне никакой революционной войны! Вернее так: «Революционная война держащего власть пролетариата может быть лишь война за упрочившийся социализм». Упрочившийся! А значит: «Сначала победить буржуазию в России, потом воевать с буржуазией внешней, заграничной, чужестранной»[588].