Книга Петр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус - Анатолий Бородин

П. Н. Дурново пробыл в Сенате 7 лет; 15 декабря 1893 г. он был переведен в I департамент, в 1894 г. и 1895 г. временно присутствовал в соединенном присутствии I и Кассационного департаментов. Это было время политического «небытия» П. Н. Дурново, «даже о нем мало и говорили»[328]. Вместе с тем опыт деятельности в Сенате и шестилетнее сотрудничество с Сенатом в качестве товарища министра позволили П. Н. Дурново весьма компетентно и с большой пользой участвовать в законодательной работе Государственного Совета.

* * *

Назначенному в октябре 1899 г. управляющим министерством внутренних дел, а затем и министром бездарному и ленивому Д. С. Сипягину[329] нужен был помощник, толковый, работоспособный, хорошо знакомый с делами министерства внутренних дел и в то же время не опасный, без шансов занять его место. Для П. Н. Дурново открылась возможность продолжить карьеру: 1 января 1900 г. он награждается орденом Белого Орла, а 25 февраля, с учреждением должности третьего товарища министра внутренних дел, его назначают на эту должность с оставлением сенатором. Ему положили 12 тыс. рублей содержания, 3 тыс. рублей столовых и казенную квартиру; через год аренда, при возобновлении, была увеличена до 3-х тыс. рублей. В этой должности П. Н. Дурново останется и после убийства Д. С. Сипягина – при министрах В. К. Плеве (04.04.1902–15.07.1904), князе П. Д. Святополк-Мирском (26.08.1904–18.01.1905) и А. Г. Булыгине (20.01.–22.10.1905).

Д. С. Сипягин, вознамерившись взять П. Н. Дурново в товарищи, советовался с С. Ю. Витте. «На это я ему ответил, – пишет С. Ю. Витте, – что Дурново должен отлично знать министерство, что ему – Сипягину – необходимо умного и дельного, и опытного товарища, но я ему, Сипягину, не советовал бы поручать Дурново дела полиции и вообще такие дела, в которых есть вещи неконтролируемые, делаемые не на белом свете. На это мне Сипягин ответил: “Это я знаю”»[330]. На П. Н. Дурново было возложено управление Департаментами общих дел и духовных дел инославных исповеданий и Главным управлением по делам печати, а также и участие за министра в Сенате по делам этих управлений.

П. Н. Дурново был снова привлечен к решению ряда вопросов внутренней жизни империи: вторую половину 1900 г. временно управлял министерством (возвратившийся из Ливадии в декабре Д. С. Сипягин благодарил от имени царя «за блестящее управление»); он – член от МВД в комитете Попечительства о домах трудолюбия и работных домах (1901), председатель Особого совещания по еврейскому вопросу (1901), председатель Особого совещания для установления хода и размеров дальнейшей разработки материалов переписи 1897 г. и определения размеров необходимых к доассигнованию сумм (1901), член комитета Главного попечительства детских приютов (1902); под его руководством создается исторический обзор деятельности МВД по случаю столетия его существования.

Д. С. Сипягин, по свидетельству С. Ю. Витте, «с ним советовался тогда, когда нуждался в том или другом совете», и П. Н. Дурново вел себя «совершенно корректно»[331]. Хотя порученной ему частью министерства правил, по утверждению В. И. Гурко, «бесконтрольно»[332]. И, видимо, не только частью. «Главную роль в М[инистерст]ве играет г. Дурново!» – с некоторым раздражением замечает князь В. М. Голицын[333]. Однако после личного свидания проникается к нему уважением. «П. Н. Дурново долго меня продержал и что-что не наговорил он мне про наш московский режим, который здесь им всем оскомину набил; он дал мне несколько ценных указаний и советов. Справедливо говорил мне П. Н. Дурново, что здесь все основано на бумаге, что вся правительственная деятельность сводится на это. Сочиняются правила, регламентации, теории, и дальше ничего нет, и все таким образом созидаемое ниспровергается практикой. Я никак не ожидал такого взгляда от него, думал, что он более других заразился общепетербургским, чиновничьим духом или недугом. Побольше бы таких взглядов, и дело у них пошло бы гораздо лучше»[334].

Самолюбивый и честолюбивый, он не мог не думать о министерском кресле: основания к тому были. «По природному уму, по ясному пониманию всего сложного комплекса обстоятельств времени, по врожденным административным способностям и, наконец, по твердому и решительному характеру П. Н. Дурново был, несомненно, головой выше остальных лиц, занимавших ответственные должности в центральном управлении министерства»[335].

В эти годы о нем, по свидетельству П. М. Кауфмана, «говорят разно: одни его считают не чистым на руку, другие – честным. Все знают, что он юбочник, и никто не отрицает, что он умный и знающий. Последними двумя качествами вместе не обладают ни Сипягин, ни Стишинский, ни Оболенский. При теперешнем безлюдьи, пожалуй, он был бы лучшим мин[истро]м вн[утренних] дел»[336].