Книга Тайна острова Драконов - Ольга Миклашевская

– Когда как, вашество, – пожимал плечами торговец, явно лукавя. – В последнее время зачастили ко мне служанки да поварихи за кухонными ножами, кои, надобно признаться, вашество, я поставляю с Летучего острова ну просто отменные. Солдаты, бывает, заглядывают – потешатся с револьверами да купят какую-нибудь безделицу. Впрочем, доход кой-какой есть – на пиво с кашей хватает.

Да, подумалось мне, не очень раньше дело обстояло с вооружением. Если оружие есть у одних только кухарок и королевских солдат, с кем же они тогда сражаются? Видимо, расцвет пиратства пришелся точнехонько на мой несчастный век. Не очень-то я расстраиваюсь по этому поводу, ибо работы для некромантов, перестань люди драться, вообще бы не осталось.

– А скажи-ка мне, добрый человек. – Король осторожно вытащил из-за пояса до боли знакомый предмет и положил его перед полугномом. – Во сколько ты оценишь вот эту вещицу?

Глаза торговца от удивления полезли на лоб. Коротышка зашептал:

– Будучи с вашеством до конца откровенным, скажу, что вещичка фамильная, древняя. Более того – волшебная. За такую и войну нехитро начать, и острова под воду спустить. Упаси меня Посейдон связываться с подобным…

Купец испуганно отодвинул от себя стилет, и Добрая Воля без всяческих возражений забрал его обратно. Если судить по выражению лица короля, ничего нового для себя он так и не узнал.

– Скажи, – схватился он за подбородок, – а не может ли эта вещица служить ну, скажем, амулетом?

– Очень даже может, – немного подумав, кивнул полугном. – Только в таком случае тут, вашество, есть одна неприятность: если это такой сильный амулет, то насколько же ценен должен быть объект его защиты? Не в обиду вашеству, но тут уж не сам ли черт замешан? Не мне, дураку, давать советы, но на вашем месте я бы отправил сей предмет подальше от жадных рук человеческих на дно морское.

Страшные сомнения длинными скользкими червями стали заползать мне в голову. Обознаться я не могла – это был точно тот же купец, у которого я приобретала чехол для стилета. Он не мог не узнать ножа – это тоже исключено. Остается лишь одно объяснение – он сделал вид, будто видел оружие впервые. Или кто-то приказал ему сделать вид.

– Если когда-нибудь к тебе явится кто-то, кто покажет тебе этот стилет, отправь мне голубя. – И король, не попрощавшись, покинул оружейную лавку.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Казалось, Добрая Воля прогуливается среди съестных и тканевых рядов как простой гражданин, без всякой охраны. Время от времени он примерялся к тому или иному товару, один раз даже прихватил наливное красное яблочко, оставив при этом хозяйке лавки золотую монету.

Но, как и шут, король только делал вид, что гуляет без всякой цели. Он чего-то напряженно выжидал. Или, что было вполне вероятней, кого-то.

Сдвинутые в раздумьях густые рыжие брови, первые морщины по краям глаз, бледные искусанные губы, ровные блестящие зубы и странная привычка короля хрустеть костяшками пальцев (совершенно неожиданно я застигла себя за тем же занятием). Интересно, и давно я так делаю?

Мы были до боли похожи. Многое можно было выдумать, но некоторые вещи просто невозможно отвергнуть: эта манера двигаться, говорить с пренебрежением, смотреть с презрением. Мне всегда казалось, что это жизнь заставила меня отрастить себе хвост на манер электрического ската и убивать им окружающих. Выходит, не совсем жизнь.

Я внезапно вспомнила капитана Ржавого Гвоздя. Единственное, что нас с ним объединяло, это любовь к рунам. Ни его черных волос, ни плавных закругленных черт лица – ничего подобного у меня не было, по подумалось, что в таком случае я больше похожа на мать. Но это, скорее всего, было совсем не так.

Ржавый Гвоздь попытался выбросить меня за борт, чего он не собирался делать с моей старшей сестрой. Значит, должна была быть серьезная причина, из-за которой я заслуживала скорой смерти в столь раннем возрасте.

Я была не его дочерью. Моим отцом был Клинок Добрая Воля.

Ведь капитан Гром говорил мне о том, что Ларана изменяла Гвоздю с Клинком Добрая Воля, но я пропустила, как оказалось, существенную половину сказанного мимо ушей. Я не придала этому факту особого значения, наивно считая, что роль Доброй Воли во всей этой истории не так уж и велика. Как же я ошибалась!

Только представьте: некромантка Шрам с заштатного островка, за которой гоняется вся полиция города, вдруг оказывается дочерью самого могущественного из всех королей островов. И эта правда – если это действительно правда – уйдет в могилу вместе со мной.

Словно из-под земли вырос внезапно повеселевший шут, хотя я причины для подобной радости не находила. Посмеяться над неудачей врагов? С радостью. Поехидничать над несчастьем приятелей? С превеликим удовольствием! Но водить хороводы вокруг собственного провала? Даже глупцам такое не каждый день в голову приходит.

– Повелитель! – отрапортовал придворный. – К радости всего нашего двора, вынужден сообщить, что цены на зерно снижены, и больше крестьянам страдать не придется!

В руках у короля тотчас оказался свиток, гласивший:

«Просо падаражало на шысть медяков, посему именем его величества мы, шут его величества, приказываем снизить цену на просо на шысть же медяков, чтобы жизнь заевшимся баронам медом не козалась. Число. Дата. Печать».

– Думаю, последняя фраза тут лишняя, – усмехнулся Добрая Воля.

– Вы так считаете, повелитель? – Шут прищурил сначала один глаз, потом второй, измеряя высоченного короля.

– Абсолютно точно, – подтвердил тот и вернул злополучный свиток плуту. – А теперь, когда вопрос с ценами улажен, думаю, нам стоит возвратиться во дворец. Если поторопимся, поспеем как раз к ужину. Ольха обещала куропатку в брусничном соусе. Как ты находишь такое предложение?

– Крайне положительно, повелитель, – облизнулся парнишка. – С детства я привык к одной свинине на вертелах да крольчатине в собственном соку, так что, думаю, стоит разнообразить свой рацион брусничным соусом.

Никто из ярмарочных гостей не заметил, как веселье покинули король и его верный шут, свернув по направлению к конюшне у постоялого двора и выведя из стойл своих лошадей. Никто по-прежнему их не сопровождал и не охранял. Никто все так же не знал о том, что Шрам – одна бестолковая девица из будущего – ходит за ними по пятам, прислушивается к разговорам, наматывает на ус, смотрит на своего тогда еще будущего, но сейчас уже прошлого отца. В том-то и был весь казус: он всегда был и всегда будет моим отцом – это неизменно, но сейчас, в настоящий момент, – он мне никто. Совсем как те никто, кто ничего не знает о короле Клинке Добрая Воля и его плуте, покинувших ярмарку в самом разгаре.

Бежать за семенящими легкой рысцой лошадьми оказалось на удивление легко. Время все шло, солнце клонилось к закату, но ничего так и не происходило. Зарождались сомнения по поводу того, сколько именно времени я должна была провести в прошлом. С Рывом мы ничего подобного не обговаривали.