Книга Тайники души - Линн Остин

Мы провели медовый месяц в нашем коттедже под звуки молотков и пилы: бригада рабочих в срочном порядке пристраивала кухню и ванную.

– Нанимайте столько людей, сколько нужно, – велел Уолтер прорабу, – но я хочу, чтобы все было закончено за две недели. И ни днем позже! Мне и моей невесте нужны тишина и покой.

Они закончили за тринадцать дней. Питер переехал в дом к моему отцу и два-три раза в день приходил в коттедж, чтобы помочь мне поднять Уолтера с коляски и одеть его.

Уолтер также нанял девушку по имени Хелен, которая жила в доме с отцом и Питером, стирала и готовила. Все сложилось еще благополучнее, когда Хелен и Питер полюбили друг друга и поженились.

Мы с Уолтером заключили чудесный союз, которым могут похвастаться очень немногие пары даже после долгих лет брака. Однако кое в чем мой муж был весьма жестким: он требовал, чтобы часть дня я посвящала писательству. Но после мы читали вслух, разговаривали, смеялись и любили друг друга.

Столяр сделал удобный пандус для инвалидной коляски Уолтера, и, пока позволяла погода, бо́льшую часть времени мы проводили на улице. Мы наблюдали за утками и гусями, плавающими на пруду, за оленем, иногда появлявшимся на опушке леса, за сменой сезонов в садах, за панорамой звезд на ночном небе.

Однажды теплой летней ночью мы лежали, прислушиваясь к кваканью лягушек и стрекоту цикад на пруду, и Уолтер неожиданно спросил:

– Я рассказывал тебе о первой ночи, которую провел в коттедже?

– Нет, что-то не припомню, – ответила я, пододвигаясь ближе к нему.

– Я не мог заснуть! Просто ни на секунду. Этот стрекот на пруду! Я никогда такого не слышал. Я разорвал на кусочки великолепный платок и попытался хоть как-то заткнуть себе уши, но назойливый шум никуда не делся. Когда лягушки наконец сжалились надо мной и закончили концерт, проснулся твой приятель дятел и начал немилосердно долбить дерево. В общем, я решил уехать на следующее утро. Я просто не выдержал бы еще одной ночи в этом доме. Уверен, что Генри Дэвид Торо никогда не спал возле пруда Уолдена!

– А почему ты передумал? – спросила я, подхватывая смех мужа.

– Из-за тебя.

– Из-за меня?

– Ты принесла мне завтрак и, наверное, полночи не спала, читая книгу, которую я тебе дал, потому что наутро горела желанием обсудить прочитанное, словно сама являлась автором этого произведения. Ты была так прекрасна – свежая, живая, похожая на сладкий, вкусный персик, сорванный прямо с дерева. Я решил, что, несмотря на местную фауну и бессонные ночи, останусь.

– Могу поспорить, что сейчас ты уже не замечаешь всех этих звуков.

Уолтер засмеялся.

– Я просто жду, пока ты заснешь, и затыкаю уши ватой.

– Знаешь что, Уолтер, – пробормотала я со слезами на глазах, – никто во всем мире не говорил мне, что я прекрасна.

Муж повернулся и поцеловал мои волосы.

– Значит, весь мир слеп как крот!

* * *

Питер оказался хорошим столяром и, поскольку в доме моего отца у него было не много работы, вскоре начал украшать стены нашего коттеджа книжными полками. Слуга едва успевал прикрепить полку, как я уже заполняла ее книгами, а Уолтер сразу же писал в Чикаго и просил прислать еще.

Однажды я распаковала стопку истрепанных дневников в кожаном переплете. На титульной странице Уолтер написал свое имя и от корки до корки заполнил дневники своим аккуратным почерком. Я открыла первый дневник и прочла надпись:

Вторник, 23 июня 1884 года – я на борту корабля «С. С. Хиберния».

Я рожден для жизни на море! Все, начиная от запаха соли и заканчивая криками чаек, заставляет меня чувствовать себя более живым и бодрым, чем когда-либо. Вчера мне очень хотелось присоединиться к команде: отдавать швартовы, закреплять анкера, пока буксир тянул нас из порта Нью-Джерси. Но капитан знает, что мой отец – один из основных акционеров этой судоходной линии, и остался непоколебимым! Я спорил с ним, доказывая, что был капитаном университетской команды в Йеле и выигрывал все состязания, сражаясь за команду «Бульдоги» на протяжении двух лет, а команда Гарварда всегда оставалась ни с чем. Но капитан твердил, что никогда не позволит мне делать то, что может подвергнуть угрозе мою жизнь или его работу. Затем я предупредил его, что однажды буду управлять компанией отца и разжалую его в юнги, но он и ухом не повел!

Я громко рассмеялась и продолжила чтение:

Пятница, 26 июня 1884 года – я на борту корабля «С. С. Хиберния». Теперь это Судно Сатаны! Я ненавижу море! Все, начиная с непрерывного колебания и заканчивая диким раскачиванием, заставляет меня испытывать такие боли и позывы к рвоте, каких я никогда в жизни не ощущал. Как же мало я знал обо всем, когда четыре дня назад буксиры вытянули нас из безопасных вод порта Нью-Джерси и бросили в пучину десятиметровых волн и жутких ветров, несущих нас к водной могиле на дне морском! Мне очень хотелось выброситься за борт и таким образом покончить со страданиями, но капитан сказал, что не позволит мне совершить что-либо, что угрожало бы моей жизни или его работе. Он дал мне ведро, пригрозил запереть в каюте, если я не останусь на нижней палубе, и заверил, что я выживу и увижу порт Саутгемптона, в Англии, через две недели. Ну что ж, если я все-таки доживу и увижу Саутгемптон, то наверняка потом умру, потому что никогда больше не смогу ступить на борт корабля…

– Как же ты добрался домой? – спросила я мужа, перестав смеяться.

– Дай-ка мне посмотреть, – ответил он, сидя в противоположном конце комнаты.

Я принесла дневник и присела возле Уолтера, пока он просматривал записи.

– Так, этой мой первый дневник. После того как я выжил во время крушения поезда в Европе и путешествия на больном верблюде в Египте, море казалось мне просто ручным.

– Я не знала, что ты так хорошо пишешь.

– Да, я ведь окончил Йель!

– Этого я, кстати, тоже не знала. И ты был капитаном весельной команды в университете! Что еще ты не рассказал о себе?

– Все изложено здесь, в этих дневниках. Это неприкрашенный отчет о том, как три года подряд я избегал взрослой жизни.

– По-моему, это достаточно интересно, – решила я, забирая дневник и пролистывая его. – А здесь рассказывается о том, как ты исследовал новые страны, приручил дикие племена и спас парочку иностранных принцесс от пиратов?

– Насколько я могу припомнить – нет. Но твоя версия похожа на отличный приключенческий роман. Однажды ты должна написать его, Бэтси! В этих дневниках лишь описывается, как меня искусали дикие насекомые, как я питался отвратительной пищей и путешествовал всеми мыслимыми способами, начиная от повозки рикш и заканчивая верхом на яке.

– Давай почитаем все это вместе, – предложила я, удобнее усаживаясь в ногах мужа.

– Что? Да ни в жизни! Иначе ты узнаешь, какой я на самом деле трус!