Книга Лысая голова и трезвый ум - Сергей Костин

— Хочешь, не хочешь, а придется нам, дорогая Баобабова, на поклон все же идти. Придумаем подходящую отмазку, чтоб человека не расстраивать. Про труп ни слова. Совесть в кулак, и вперед. Обязательно с возвратом. Может, придется в залог оставить документы.

— По-другому, никак? — последние попытки сохранить лицо честного прапорщика.

— По другому? Никак. Потому, что нам очень и очень нужно оказаться в конференц-зале….

Лампочки на эшафоте вспыхивают, блестящие штуковины начинают бешено вращаться, зеркальное помещение наполняется ровным гулом. На уровне приспособлений для крепежа шей возникает слепящее сияние, как если бы посмотреть в глубокий колодец солнечным утром на студеную воду. Сияние, вращаясь, опускается к основанию, искрит, выпускает из студеной воды белые молнии. Одно мгновение и вся виселица окутывается коконом из молний.

Сильнейший разряд откидывает потерявшую бдительность Баобабову на зеркала. Хорошо что удар приходится по самому защищенному месту — по голове.

— Я знаю, что это! — восторженно кричу я, не обращая внимания на стонущую Марию. Не до стонов молодым лейтенантам, когда рядом такие события происходят. — Вот она! Дыра! И не просто дыра! Машина времени это! Точно! Машка, вот он — час истины! Невероятно! Гениально! Это та самая дыра во времени и в пространстве, о которой все так долго и упорно говорили. Мы спасены!

Прапорщик Баобабова, видя, что я не обращаю на нее внимания, прекращает валяться на полу. По стенкам добирается до наиболее безопасного места в зеркальной комнате. Туда, где нахожусь я. Мы, молодые лейтенанты, всегда там, где безопасней.

— Не вижу радости? — возбужден я до наивысшей степени. — Воспользовавшись этим гениальным открытием наших ученых мы сможем переместиться в любое удобное для нас место.

— Еще неизвестно, куда эта дура нас отправит? — потирает поясницу Мария. Прапорщики очень быстро отходят от различных ударов, потрясений и увечий. — Даже если это машина времени, в чем я не совсем уверена, совершенно не улыбается оказаться в прошлом. Или в будущем. Или, вообще, нигде.

— А не все ли равно? Двум смертям не бывать, а с одну как-нибудь переживем. Ну некуда нам податься больше! Пойми, прапорщик. В едином порыве ступим в данный круг и прощай зона.

— Пока не узнаю конечного пункта, в дыру не полезу.

— Нет в тебе, Маша, азарта. Полезешь. Я полезу, а ты следом. В конце концов, это приказ. Можете обжаловать его потом в кабинете капитана Угробова.

Я знаю точно, приказ Баобабова выполнит. Это в крови у прапорщиков — выполнять приказы.

Прапорщик Баобабова долго не соглашается. Ее доводы смешны. Мария считает, мы не имеем права пользоваться предметами научных разработок российских ученых без стопроцентной гарантии.

— Разорвет в клочья, — косится на переливающуюся дыру. — Где доказательства, что штука эта безопасна для прапорщиков?

Даю Баобабовой две минуты на размышление. Или она составляет мне компанию, или она потом ответит перед начальством, почему бросила в трудную минуту руководителя отдела «Пи».

Топтать ковры в кабинетах Баобабова не хочет. Соглашается с условием — если что-то не получится, она лично напишет на меня рапорт.

Поднимаемся на постамент, подходим к сиянию, беремся за руки.

Меня тоже гложет червячок сомнения. Полной уверенности в том, что представленная на экспозиции конструкция является машиной времени, нет. В глубине души я даже допускаю с мысль, что виселица и есть виселица. Искаженная человеческим гением машина для убийств. Но я также знаю, что если мы с Машкой не ступим на опасную тропу познания, то останемся здесь навечно. И приказ не выполним, и себя погубим.

— На счет «три», — предупреждает Мария.

Считаем хором до трех, зажмуриваем глаза и прыгаем в сверкающий омут.

Нас не разрезает на мелкие кусочки, не испаряет до серого пепла. Нас даже никуда не подбрасывает, ни обо что не колотит, не размазывает и не расплющивает. С нами вообще ничего не происходит.

Ничего особенного, если не считать того, что открыв глаза обнаруживаю, что стою на сцене в конференц-зале. Коллега по убийственному эксперименту находится, соответственно, рядом и таращит глаза в глубину зала.

— Хороший фокус. Это как?

Если бы я знал. Отдел «Пи» достаточно молод. И работают в нем, в основном, люди молодые. Знать мы все не обязаны и не должны.

Стучу ногой по помосту, проверяя его физическое присутствие. Доски отзываются вполне обычным скрипом.

— Очевидно ты случайно набрала комбинацию на виселице, которая и перебросила нас сюда, — смелое предположение, достойное любого ученого. — Если мы разберемся, как управлять дырой, то узнаем путь домой. Ты запомнила, на какие кнопки нажимала?

Баобабова на мои размышления не обращает внимания. Бегает по конференц-залу, заглядывает под сиденья:

— Тетка где мертвая?

Любому оперативнику и даже молодому лейтенанту хорошо известно, трупы самостоятельно передвигаться не в состоянии. Двигательные рефлексы у них сильно нарушены, да и мышечный аппарат не тот, что раньше. Рукой, ногой дернуть еще могут. Не более. Но если ранее оставленного в обозначенном месте трупа не обнаруживается, следовательно его кто-то позаимствовал. Этими неизвестными могут в одинаковой мере быть как странный топот по коридору, так и страшный рев, который некоторое время назад преследовал нас с Баобабовой. В любом случае, мы с напарником за потерянные трупы ответственности не несем.

— Плюнь ты на нее, — советую я, обдумывая метод перемещения, благодаря которому мы появились в конференц-зале. — Она нам теперь без надобности. Мы и сами можем самостоятельно повторить эксперимент, но уже с другой произвольной комбинацией.

— И, рано или поздно, оказаться там, где находятся все пропавшие люди? Лесик! Я все поняла! Они все стали жертвой случайного включения этой штуковины.

Кажется Баобабова начинает мыслить масштабно. Это не может не радовать. Приятно иметь рядом человека, который не разменивается по мелочам. Мелочи — это сломанный холодильник, протекающий потолок и отсутствие летних отпусков.

— Верно, прапорщик, — я, действительно, искренне радуюсь за коллегу. — Мы разберемся в сути аппарата, научимся им управлять и уж когда найдем пропащих то покажем всем, на что пригодны ребята и девчонки из отдела «Пи». Пошли обратно.

Повторяем старый маршрут. По ржавой лестнице вниз, по трубе, мимо динозавров, лыжников, конских хвостов. У третьей двери прапорщик предательски спотыкается, но огромным усилием воли берет себя в руки.

В зеркальной комнате на эшафоте сверкающего сияния нет. Это слегка настораживает, но оптимизма не убавляет. Получилось один раз, получится и остальные сто. Главное не терять веры. Наверняка наши умные ученые предусмотрели автоматическое отключение дыры. Наша задача — включить ее обратно.