Книга Черный перстень - Наталия Матейчик

– Жаль, что мне придется пропустить игру, – вздохнула Гельде, когда они возвращались с тренировки, на которой Ида присутствовала в качестве зрителя.

– Ничего, – ответил Влад, – это не последняя игра.

До весеннего матча между командами Альциата и Мельяна оставалось чуть более одной декады.

Глава двенадцатая

Смерть в ночи

Вся предматчевая подготовка прошла на этот раз мимо Влада – ему и дела не было до каких-то там магических плакатов, кричалок и прочей фанатовской атрибутики. С каждым днём волнение нарастало. «Что я буду делать, если придётся выйти на поле»? – это стало неотступной навязчивой мыслью.

Сидя рядом с Армитом в секторе для запасных игроков, Влад никак не мог разобраться в своих чувствах: с одной стороны ему хотелось выйти на поле и сыграть, с другой на него то и дело накатывали волны страха. Странно было не ощущать на запястье привычную ленту браслета – Влад, подчиняясь правилам игры, впервые с начала учёбы снял оружие.

Первые тридцать минут игры прошли «в сухую». Вначале обе команды ушли в глухую защиту, но в последние пятнадцать минут первого гейма и Альциат, и Мельян, наконец-то практически синхронно наплевав на оборону, устроили зрителям настоящий «фейерверк» из игры на высоких скоростях, удачных комбинаций, красивых передач и голов.

Первый гол забила Миранда, но Альциат отыгрался уже на следующей минуте, сыграв на контратаке. А дальше рейфл по очереди влетал в ворота обеих команд – со счетом 6:5 в пользу Альциата команды ушли на перерыв.

Во втором гейме игра пошла гол в гол – не успевал кто-нибудь из команды Альциата «отметиться» рейфлом в воротах противника, как Мельян тут же отыгрывался: 7:7, 8:8, 9:9. За десять минут до окончания игры рикошетом отлетевший от биты рейфл попал Тиле в колено, и девушка, вскрикнув от боли и неожиданности, свалилась с шара. Игра тут же была остановлена, но, несмотря на все предпринятые Равией меры, дальше играть Тила не могла – колено на глазах опухало.

– У нас – замена, – сказал Лем Яфу, который был судьёй матча, и Влад, сердце которого колотилось где-то в горле, опустив на глаза защитные очки и вспрыгнув на вьюр, выкатился на воду.

Всё оказалось гораздо сложнее, чем на тренировке: бита никак не хотела попадать по рейфлу, густая пелена брызг залепляла очки и лицо, а вьюр почему-то сразу стал непослушным.

Шла уже последняя минута матча, а счёт был 11:11. С трибун нёсся равномерный гул, в котором было абсолютно невозможно разобрать что-либо. Лем и Онт, разыграв красивую комбинацию, вбросили рейфл в зону противника, но зависли у ворот. Сначала по воротам ударил Крим, но попал в штангу, затем – Онт, но и он попал в штангу.

Отлетевший рикошетом рейфл летел прямо на Влада, который инстинктивно прикрылся от него битой. Рейфл ударился о биту, отскочил, и, пролетев над битой вратаря, влетел прямо в сетку ворот. Тут же прозвучала финальная сирена.

Игроки кинулись к Владу и едва не сшибли его с шара. Едва Владислав выбрался на берег, как к нему с криком: «Влад, ты – супер»! бросилась Вега Лэваро.

Альциат ликовал – они, пусть и с минимальным преимуществом, но всё-таки выцарапали эту победу. Влад понимал, что ему просто повезло, но всё равно было приятно ощущать себя в центре внимания.

Через два дня, когда страсти и ликование немного улеглись, привычная учебная жизнь Греаля была нарушена событием чрезвычайным: в кабинете алхимии прогремел взрыв.

На счастье, это произошло уже после уроков, когда Чернов в одиночестве проводил там какие-то свои опыты, так что из студентов никто не пострадал, а алхимик сильно обжёг себе обе руки и только по счастливой случайности не лишился глаз.

От предложения Равии полежать пару дней в медицинском корпусе Чернов наотрез отказался, и, едва целительница обработала и перебинтовала раны, вернулся в кабинет, где всю ночь проверял бесконечное множество пробирок, пытаясь выяснить причину произошедшего.

Лока Лал, Сарр, Ютт, Нури, Вадь, Руни и Санг предлагали ему свою помощь, однако Чернов категорически отказался. В результате алхимик выбросил где-то около половины всех своих пробирок с составляющими, посчитав их опасными.

– Как вы думаете, – спросил Артём у друзей, – может, это подстроил кто-то из старшекурсников? «Серый кардинал» ведь у многих пользуется особой «любовью».

– Ну, это навряд ли, – ответил Влад. – Одно дело недолюбливать кого-то и совсем другое – устроить взрыв. Ведь он мог погибнуть. Я думаю, что-то случилось с каким-то из алхимических компонентов, может, просто испортился от времени…

Через два дня неразлучный квартет вызвала к себе Руни – записку от неё принёс им элементаль. Едва переступив порог кабинета, друзья поняли: Саманта явно не в духе – в ней не было и следа обычной спокойной доброжелательности.

– Ну, «звёзды», любуйтесь! – женщина раздражённо швырнула им через стол какой-то свёрток.

Свёрток оказался одной из центральных датских лердовских газет пятидневной давности. «Чертовщина в центре Копенгагена», – прочли они название одной из статей.

«…Как свидетельствует один из охранников ресторана, – прочитал Влад, – они с самого начала показались мне какими-то подозрительными. После того, как четверо странных посетителей стали бить посуду и громить зал, мы двинулись к ним, чтобы их утихомирить. Тут один из них прокричал что-то на непонятном языке и нас, всех четверых, приклеило к стенам намертво – не могли и пальцем пошевелить…»

К статье прилагалась отвратительного качества фотография, снятая, похоже, с какой-то камеры видионаблюдения – себя на ней Влад смог опознать с огромным трудом. На фотографии были запечатлены все четверо «погромщиков», убегающие, сломя голову, из ресторана, а также приклеенные к стенам охранники.

– Ну, что, дебоширы, скажете? – спросила Руни.

– Никто из нас не громил зал, – глядя в глаза женщине, твёрдо ответил Влад. – Я перевернул один-единственный столик… ну и… блюдо одно разбилось. А потом пришлось воспользоваться заклятием, потому что иначе нам было не уйти. Нас бы точно избили.

Руни долго молчала.

– Департамент образования затребовал официальный отчёт о произошедшем, – наконец сказала она. – Может, подскажете, что в нём написать?

В аудитории повисла гробовая тишина.

– Всю эту декаду вы будете отрабатывать наказание, – продолжала Саманта, так и не дождавшись ответа. – Будете чистить закопченные стены в кабинете алхимии. Приступаете с завтрашнего дня. Работать будете каждый вечер не менее двух часов. Чистящие средства и губки возьмёте у смотрителя. Вопросы есть?

Влад, Алиса, Артём и Ида молча переглянулись.

– Вопросов нет, – ответил за всех Артём.

– Тогда идите, – сказала Саманта, – а я попробую сочинить что-нибудь для отчёта.

– Декада – это, конечно, жестоко, – тихо сказала Алиса, когда они вышли за дверь. – Руни явно на нас разозлилась, – добавила она. – Похоже, у неё неприятности. Жалко, конечно, что так получилось… Ну, а нам остаётся утешиться хотя бы тем, что теперь мы без труда добудем необходимые нам компоненты и сможем приготовить «Тайнописца». Дверь комнаты, в которой Чернов хранит склянки с компонентами, я думаю, можно без труда открыть при помощи разрыв-травы.