Книга Куда Кейнс зовет Россию? - Солтан Дзарасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из всего того, что было сказано выше, вытекает тот вывод, что для нашего спасения нет другого пути, кроме выполнения государством своей функции общенародного центра при условии его очищения от накопившейся за эти годы коррупции и бюрократизма, демократического контроля над его органами. Только при этом условии оно в союзе с доброкачественным частным бизнесом может быть движущей силой социально-экономического прогресса.
Если говорить по правде, то концепция направляемого государством развития (State-led development) первоначально была выдвинута марксизмом. Но теперь она стала составной частью современного экономического мышления, ибо ни одно общество не может больше обходиться без того или иного воздействия государства на экономику. Оставив в стороне советский опыт, скажем о другом. Экономическое чудо Японии, Южной Кореи, Китая, Вьетнама, Индии и Бразилии, о чем речь впереди, было бы невозможно без государственного воздействия.
Никакого другого велосипеда, кроме того, что оправдал себя на нашем примере и на примере других стран, мы здесь тоже не предлагаем. В годы реформ государство было изгнано из экономики, чтобы открыть свободу для неограниченного грабежа его кладовых. Теперь, насколько возможно, необходимо его вернуть и восстановить то, что оправдано с исторической и экономической точек зрения. Сегодняшняя обстановка в России, на наш взгляд, предполагает создание трех абсолютно необходимых предпосылок успешного развития экономики.
Первой является возвращение обществу в лице государства рентных отраслей экономики, извлекающих не заработанные ими доходы. Не было никаких экономических и правовых оснований (не говоря о моральных) для их приватизации. Она была проведена вопреки воле и интересам народа. Поэтому приватизацию рентных отраслей надо расценивать как произвол оказавшихся тогда у власти лиц. Природные ресурсы по определению принадлежат всему населению и ни чьей частной собственностью быть не могут. В наших же условиях это тем более верно, что они были разработаны и созданы трудом и усилиями всего населения, и только оно имеет право на доходы от их эксплуатации.
Второй является создание системы стратегического планирования, приспособленного к условиям цивилизованного рынка путем перехода к планово-рыночной экономике. Она представляет собой золотую середину между крайностями жесткой централизации советского типа и действующего по воле волн, самопроизвольного рынка. По ней, как будет показано ниже, развиваются Китай, Вьетнам, Индия и Бразилия. Еще раньше на этот путь встали Япония и Южная Корея. Многие другие страны также в разном соотношении используют плановые и рыночные механизмы. То же самое нужно делать и нам, следуя примеру тех, кто имеет успех.
Практикуемая названными странами и предлагаемая здесь модель планирования принципиально отличается от советской. В то время как там задания спускались сверху вниз, здесь фирмы и другие первичные звенья экономики сами разрабатывают свои текущие и перспективные планы-прогнозы, а местные и центральные органы их обобщают. В таком случае государство получает возможность видеть, что следует ожидать, и может предпринимать меры воздействия для достижения заданных целей.
Решающей предпосылкой успеха такого планирования является согласованность определяющих параметров экономического развития: цен, зарплаты и инвестиций. Если цены непрерывно растут, как происходит у нас, то зарплата теряет стимулирующую роль, а инвестиции вообще становятся бессмысленными, поскольку можно легко получать высокие доходы за счет роста цен без существенных инвестиций в экономику. В такой ситуации «борьба с инфляцией» также не может иметь успеха. Для надежного заслона на пути инфляции необходимы, во-первых, планово-рыночная подгонка структуры производства и услуг под реальный спрос населения с помощью регулирования инвестиций; во-вторых, такой контроль над ценами на основные затратообразующие товары и продукты массового спроса, чтобы зарплата была стабильной и не теряла стимулирующей роли.
В посткейнсианской концепции, как отмечалось, цена увязывается с потребностями фирм в инвестициях. Формула цены предусматривает не только возмещение затрат, но и такую надбавку (прибыль), за счет которой фирмы становятся способными к инвестициям и обеспечению экономического роста.
Третьей является чистка государственного аппарата от коррупции и других форм криминала. Причина ее живучести в терпимости общества. Взяточник редко действует в одиночку, чаще всего действует под прикрытием своего начальства, с которым делится. Пока так продолжается и «рука руку моет», борьба с этим злом бесполезна. Чтобы разорвать тандем коррупции и преступности, оружие одинаково должно быть направлено как против непосредственных взяткополучателей, так и против их начальствующих покровителей.
Возможность сурового наказания и широкая осведомленность общества о моральном уродстве взяточников, несомненно, окажут оздоровляющее воздействие на потенциальных коррупционеров и их пособников. Они поставят их в такое положение, в котором выбор честного поведения начнет перевешивать возросший риск жестокой кары.
В качестве четвертой предпосылки надо пойти на ограничение коммерческой тайны, чтобы ею не прикрывались нелегальные способы ведения хозяйства и не скрывались источники получения доходов. Без этого нельзя помешать как нелегальному оттоку капиталов из страны, так и уклонению от уплаты налогов и других форм сокрытия доходов от общественного внимания и надзора. Нужно принять особый закон о прозрачности способов получения доходов и создать органы народного контроля над его соблюдением. Надо также пойти на резкое ужесточение законодательной базы выявления и наказания коррупции методами уголовного преследования вплоть до высшей меры и конфискации имущества, а также административного наказания руководителей ведомств, где выявлены факты коррупции. Такие лица должны сниматься с занимаемых постов с лишением их права занимать аналогичные должности по крайней мере в течение определенного времени.
Какими бы трудными ни были эти меры, нарастающие угрозы диктуют их необходимость. Понятно, что изменение в направлении создания функционирующей на демократических и правовых началах планово-рыночной системы не может быть осуществлено без ущемления интересов тех, у кого сейчас лакомые куски собственности и власти. Они всеми силами будут стараться не допустить необходимых перемен и препятствовать выходу из того кризиса, в который мы угодили в результате порочных реформ. Надо также учитывать внешний фактор, о котором говорилось выше. Поворот к планово-рыночной модели экономики вызовет негативную реакцию на Западе. Тем не менее другого выхода нет. Выживание важнее любых препятствий, которые могут оказаться на нашем пути, а потому все остальное должно быть отброшено, кроме того, что мы должны выжить и отстоять себе место в мире в ряду других цивилизованных народов.
Конец ХХ века существенно отличается от его начала в смысле понимания моделей экономического развития. Как в XIX, так и начале ХХ века единственной реально существовавшей была американо-европейская модель капитализма, отмеченная формулой laissez faire. Именно этот капитализм анализировали теоретики XIX века (Смит, Рикардо, Мальтус, Сэй, Милль, Маркс, Менгер, Вальрас, Джевонс, Кларк, Маршалл и др.), сформировавшие экономическое мышление не только своего, но и последующих поколений.
