Книга Книжная лавка - Маклей Крейг

— Слышал что-то подобное пару дней назад, — произносит Данте, садясь за стол. — Извините, надо было сказать, но у меня мама в больницу попала.

Гнев как рукой снимает. Собирался устраивать грандиозный скандал, но разве можно злиться на парня, когда у него мама болеет? Вообще-то можно, однако придется приберечь злость для более подходящего случая.

— Господи! — пугается Леа. — Как она?

Данте пожимает плечами:

— Говорят, просто грипп. Но из-за рака иммунная система ослаблена, отсюда повышенная предрасположенность к вирусным заболеваниям. Организму труднее бороться. Врачи хотят оставить ее на неделю. А может, и дольше.

— Может, чем-то помочь надо? — спрашиваю я, хотя даже примерно не представляю, чем именно. Надеюсь, Данте не станет просить дежурить за него. Вчера вечером изрядно перепил и теперь чувствую себя не слишком бодрым и готовым к подвигам. Как я и предвидел, остаток ужина прошел в напряженной обстановке. Фермина с энтузиазмом рассказывала про свои большие испанские планы. Эбенезер оправился настолько, что смог изъясняться связными предложениями, но весь светский лоск безнадежно растерял. Джереми, к счастью, не пришел, однако счел своим долгом позвонить Леа и извиниться. Вдобавок сообщил, что подыскал для Леа нечто более впечатляющее, чем роль в сериале, но что именно, говорить не стал: мол, пока все неточно…

— Нет, спасибо, — отвечает Данте. — Вчера вечером говорил по телефону с Лючией. Потребовала, чтобы держал ее в курсе. Если мамуле не станет лучше, она приедет из Африки.

Данте в первый раз назвал мать «мамулей». Больше привык к «Вельзевулу», а теперь даже как-то растерялся. «Мамуля» говорят перепуганные четырехлетки. Впрочем, так он себя, наверное, и чувствует. Каждым шагом Данте всю жизнь распоряжалась матушка. Он, конечно, любит на нее жаловаться, но самостоятельно принимать решения попросту не умеет.

— Надеюсь, скоро ей станет лучше.

Глупая фраза. Как же ей станет лучше, когда у нее такой серьезный диагноз? Но что еще скажешь в подобной ситуации?

— Ладно, к делу, — меняет тему Данте. — Случилось вот что: Синтия Акерман поскользнулась в душе и ударилась головой. Сейчас она в коме, очнется или нет — пока неизвестно. Марти уверен, что сейчас 1976 год, поэтому за дело взялись детки. Магазин будет продан «Умексу», если только Синтия не придет в себя в течение ближайших тридцати дней.

— Откуда ты все это знаешь? — спрашивает Леа.

— Получил сообщение от какой-то компании, занимающейся девелопментом, — объясняет Данте. — Хотели прийти с инспекцией. Водопровод, электричество, прочие коммуникации. Сначала решил, что это какой-то розыгрыш или мошенничество, и не стал отвечать. А меньше чем через час позвонила Мод и сообщила, что теперь компанией руководит она и я должен исполнять все требования «Умекса». Спросил, в чем дело. Растолковала в двух словах и повесила трубку. Даже не успел спросить, как Синтия.

— Мод в своем репертуаре, — комментирую я. — Жуткая особа.

Всего один раз видел Мод в магазине. Это было вскоре после того, как устроился сюда менеджером. Зашла Синтия (до операции на бедре она часто у нас бывала), а с ней — Мод с Уолтером. Так вот, Мод всю дорогу строчила эсэмэски. От телефона оторвалась всего однажды, чтобы сообщить, что это местечко — настоящая дыра и папе с мамой следует избавиться от него как можно скорее. Уолтер же ушел вполне довольный, с тремя руководствами по прохождению видеоигр и одной «Камасутрой». Излишне упоминать, что ни за одну из книг он не заплатил.

— Примерно так и обстоят дела, — завершает Данте. — Думаю, сейчас разумнее всего заниматься своими делами, как обычно. Там видно будет. Все равно ничего поделать не можем.

— Надо поставить в известность персонал, — возражаю я. — Фермина хранить секреты не умеет. Если узнают новость от посторонних, у нас тут забастовка начнется.

Данте потирает щеки. В первый раз вижу его таким усталым.

— Пожалуй, ты прав. Надо устроить экстренное собрание, или как это называется?..

— Я все организую, — вызываюсь я. — Можно прямо сегодня, после закрытия. Или до. По воскресеньям тут все равно со скуки сдохнуть можно.

Морщусь. Да, неудачное выражение.

— Закроемся пораньше и поговорим с персоналом.

— Мне сегодня в больницу надо, — отвечает Данте. — Может, сами справитесь?

Мы с Леа переглядываемся. На самом деле присутствие Данте очень важно. Он же управляющий. Если кто-то и должен объявлять людям, что, возможно, скоро они лишатся места работы, так это он. Но, пожалуй, Данте сейчас не в том настроении.

— Конечно, — отвечаю я. — Обзвоню всех, кто отсутствует, и велю, чтобы собрались.

Бросаю на Леа выжидательный взгляд. Но сначала…

Леа вздыхает и пододвигается вперед вместе со стулом.

— Слушай, Данте, понимаю, что время не самое удачное, но я скоро ухожу.

Данте хмурится.

— Уходишь — в смысле увольняешься?

Леа сжимает руки между коленями и кивает:

— Ну да. У меня появилась другая работа. На телевидении. Съемки будут длиться около месяца, сам понимаешь, что это значит. К тому же у меня постоянно новые прослушивания. Это несправедливо по отношению к другим работникам, которым приходится меня прикрывать.

— На телевидении? — переспрашивает Данте. Он так измотан, что не может выжать из себя ни капли энтузиазма. — Когда приступаешь?

— На следующей неделе, — отвечает Леа. — До пятницы могу доработать, но потом…

Данте откидывается на спинку стула и шумно вздыхает, не скрывая разочарования.

— Ничего себе. За один день два человека уволились.

— Два? — переспрашиваю я. — А второй кто?

— Иванка, — отвечает Данте. — Хочет открыть собственный фитнес-клуб для женщин, с курсами самообороны. После истории с мужем Мины она бешеной популярностью пользуется. Почти во всех программах выступала. Настоящие интервью давала, в студии, а не просто отвечала на вопросы посреди улицы.

Подозреваю, не последнюю роль здесь сыграл тот факт, что, помимо удивительной смелости и несомненной компетентности, Иванка любой супермодели сто очков вперед даст. Например, газета «Сан» напечатала ее фотографию на первой полосе с подписью «Прекрасна и опасна». Если не ошибаюсь, Иванка уже отказалась сниматься в рекламе турагентства, отвергла она и еще несколько предложений в том же роде — везде требовалось позировать в бикини. Не сомневаюсь, когда через месяц в мэрии состоится церемония вручения медали за храбрость, все фотографы города сбегутся.

— Жаль, — продолжает Данте. — Хотел ей ключи передать. Теперь надо искать кого-то другого. Но кого?..

— Да, трудная задача, — соглашаюсь я.

Самый ответственный человек среди нас — Эбенезер, но он работает неполный день, и вообще некрасиво требовать от старика, чтобы являлся на работу к семи утра. К тому же у Эбенезера терпения не хватит разбираться с жалобами покупателей и проблемами персонала. По части опыта сразу после Эбенезера идет Себастьян, но доверять ключи человеку, находящемуся под следствием, не слишком разумно. Уилларду я бы ключик от девчачьего дневника не доверил, не то что от магазина. Лолите власть ударит в голову, сразу устроит здесь Четвертый рейх. Мать Тереза наотрез отказывается выходить на работу по воскресеньям. Мирослав с его «гениальностью» проглотит все ключи в первые же пять минут. Оказывается, выбирать не из кого…