Книга Брак - Диана Джонсон

Неужели и вправду у мужчин меняется характер? К Тиму это не относилось: он знал, что останется прежним Тимом, как бы ему ни хотелось обладать пылом и энергичностью молодожена.

Клара остановила машину у почтамта. Она выглядела отчужденной, погруженной в свои мысли.

– Что вы думаете о замыслах Сержа? Как по-вашему, фильм получится? Что он рассказывает вам?

– Почти ничего. Он чаще беседует с Делией. Но и с ней он говорит только о судном дне и черных вертолетах.

– Я слишком редко бываю в Америке. Обо всем этом я почти ничего не знаю.

– Но вы же читали газетные вырезки из его коробки.

– Если верить всему, что пишут в газетах, то конец света наступит уже через год. Серж убежден, что существуют миллионы параноиков с ружьями, обширные арсеналы расистов, одинокие стражи порядка, одержимые жаждой мести террористы, которые скоро выйдут из подполья.

– К реальности это не имеет никакого отношения. Меня немного тревожит его настроение, – признался Тим. – Не уверен, что я понимаю его замысел.

Клара вздохнула.

– Я тоже.

Клара поставила машину во втором ряду возле почтамта и вышла. Тим тоже вышел из машины, чтобы размяться, и потому сразу увидел, как трое или четверо мужчин в охотничьих костюмах выскочили из фургона, стоящего перед булочной, и теперь мчались к почтамту с криками: «C’est elle! Voilà la dame!»[46]Та самая женщина, которая украла панели из замка. Та, что запрещает охотиться.

Кларе понадобилось несколько минут, чтобы получить письмо, но к тому времени перед почтамтом уже собралось человек двадцать. Встревоженный Тим подошел поближе к двери, дожидаясь Клару. Едва шагнув на порог, она заметила толпу и удивленно подняла брови, не понимая, что происходит. Тим двинулся к ней, но в это время толпа разразилась сердитыми криками «янки, гоу хоум». Эти люди были похожи не на фермеров, а скорее на горожан в воскресной одежде, но их ропот звучал по-деревенски. «Это она!» – «Да». – «А, так вот она какая!»

А потом кто-то из них выкрикнул: «Отомстим ей!» – «Да, опозорим!» Кто-то добавил: «Да, разденем, посмотрим, какова она голая!» Эти слова вызвали оскорбительный смех и новый взрыв криков. Тим вспомнил, что недавно одну женщину-министра подвергли такому же унижению. В требованиях «ощипать» Клару скоро явственно зазвучала похоть – ее красота не ускользнула от внимания французов. «Снимайте с нее все», – кричали они и подступали ближе. Не на шутку встревожившись, Тим стал пробиваться сквозь толпу.

«Ну-ка, разденем ее донага!» Руки уже тянулись к Кларе. Кто-то сравнил ее с леди Годивой.

Клара увидела Тима и бросилась к нему со ступенек крыльца. Тим расталкивал охотников плечом, один из них толкнул его в ответ. Тим мог бы ударить его, он был не прочь подраться, но сдержался. Дракой Кларе не поможешь. Он ввинтился в толпу, отбросив с дороги еще нескольких человек, которые восприняли его поступок как чудовищное оскорбление и насилие, и обхватил Клару за плечи. Толпа расступилась, Тим и Клара почти бегом бросились к машине.

Она дрожала, на лбу у нее от страха выступил пот. Тим неуклюже обнял ее, коснулся губами влажной брови и усадил на водительское место. Именно такое объятие чаще всего представлялось ему. Он обежал вокруг машины и сел рядом с ней. Пока он держал ее в объятиях, он чувствовал, как испуганно бьется ее сердце. В голове у него всплыло выражение из свадебного журнала Анны-Софи – cœur en chamade.[47]Он почувствовал душевное смятение Клары, и это означало, что она наделена почти сверхъестественным самообладанием, которое когда-нибудь иссякнет. Тим растерялся, понимая, что безнадежно и вопреки собственной воле любит ее.

Смеясь и сердясь, охотники обступили машину, но не сделали попыток преградить ей путь. В волнении Клара перепутала передачу, и машина дернулась вперед, в толпу мужчин. Ударив по тормозам, Клара заглушила двигатель. Сообразив, что сейчас она не в состоянии вести машину, мужчины отступили подальше – кроме одного, который закричал: «Нога, моя нога! Мадам!» Автомобиль Клары отдавил ему ногу.

– О черт! – простонала она. – Что я натворила!

Тим выскочил из машины и с ужасом увидел, что ступня незнакомца придавлена колесом. Пострадавший стоял неподвижно, боясь, как бы не стало хуже, а может, потому, что не мог сдвинуться с места. Тим рявкнул ему, что надо было шевелиться.

Но теперь незнакомец уже ничего не мог поделать. Сначала следовало съехать с его ноги. Уставившись на рычаг передачи, словно боясь снова ошибиться, Клара осторожно запустила двигатель, включила задний ход, и машина съехала со ступни. Она отъехала на несколько футов, решив остановиться и осмотреть пострадавшего. Но тот вдруг отпрыгнул, всем видом выражая намерение привлечь Клару к суду.

Тим сел в машину, Клара выехала на середину улицы.

– Хотела бы я знать, сломана у него нога или нет? – произнесла она.

– Наверное, нет – кости ступни тонкие и гибкие. К тому же видели, как он отпрыгнул?

– Я ничего не почувствовала. А мне следовало понять, что я наехала ему на ногу, – твердила Клара. – Вы уверены, что он способен ходить?

Прошло немало времени, прежде чем она сумела отогнать воспоминания об отвратительном случае возле почтамта. Но шок был слишком сильным, и Клара решила больше никогда не выезжать из дома одна.

Неудивительно, что заказное письмо было прислано из мэрии. В нем сообщалось об осмотре местных дорог и прилегающих к ним территорий и о том, что землемеры обследуют владения месье и мадам Крей.

Это всерьез напугало Клару. Она поняла, что, хотя им с Сержем люди продолжают кивать в магазинах и муниципальной библиотеке, на самом деле их ненавидят все местные жители. Грубые, похотливые крики, попытки сорвать одежду были оскорбительными, как тюремное заключение, и еще более пугающими. Кларе стало ясно, какими опасностями чревата игра, которую затеяли они с Сержем. Ей вспоминались жирно смазанные ружья, вырезанные вручную приманки, которые она видела в магазинах, сапоги и бриджи – мужские привилегии, старые как мир обычаи, чужая страна, где они с Сержем кинулись в омут с головой, столкнулись с жестокостью и насилием. Она думала об американском Юге, о ку-клукс-клане. Жгут ли людей на крестах в мирной сельской Франции?

После этого случая Клара позвонила матери – не для того чтобы рассказать о происшествии, а чтобы спросить, разрешала ли она охотиться на фазанов на своем участке, близ загона.

– О, детка! – рассмеялась миссис Холли. – Это было так давно! После того как здесь обосновалась компания «Трифти», охотиться негде, разве что на чьем-нибудь заднем дворе. Твой отец ездил охотиться на фазанов аж в Медфорд! – объяснила она.