Книга Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев - Юрий Валин

– До трех считаю. Раз…

– Да ты що?! Сама ведь лодку не спустишь. И не можна меня стрелять. Услышат.

Девка бросила узелок мешка, стряхнула с плеч ватник, направила ствол оружия через плотный рукав.

– Заглушит. Два…

Стрельнет. Точно стрельнет. Да що ж такое?! Крыса-стукачка какая-то…

…Камень пролетел мимо плеча Сарки, разбрызгал озерную воду. Девка обернулась, вскидывая револьвер, – Анька-камнеметательница, ойкнув, присела за реденькую защиту кустов. Щас застрелят дурочку. Петро, забыв о лопате, кинулся вперед. Понимал, что не успеет – фашистская иудейка повернулась навстречу, хладнокровно вытянула руку – ствол уже без ватника целился прямо в грудь. Щелчок курка… осечка. Ага, не вышло…

…Петро сшиб руку с револьвером, Сарка успела еще раз нажать спуск, грохнул выстрел, но пуля ушла в сторону озера. Грабчак выкручивал тощее запястье с оружием, девка визжала и норовила укусить. Подбежала Анька, упала на колени, придавила башку голосящей вражины, зачерпнув песка, пихнула в визжащий рот.

– Обережней! – испугался Петро. – Ей ще говорить треба.

– То до хофликайт[130], – заверила подруга, пихая следующую жменю песка.

Прибежала остальная «Versuchen», наган уже был у Грабчака, шпионка плакала, кашляла и выплевывала песок. Нужно было ее водой отпоить и срочно допросить.

Не хотела упертая иудейка разговаривать. И черенком лопаты ей грозили, и железом каленым, и иными способами – знали их в избытке, но стерво молчала, как камень. Не, разговорить можно, только время это займет. А думалось Грабчаку, що времени как раз и нету. Засиделись в отдыхе.

– Молчишь? Ну, гут, – Петро проверил узлы на руках-ногах шпионки, за шиворот отволок подальше в кусты – незачем ей разговор слышать. Вернулся к костру.

– То так, – одобрил Андре. – Пора резудр ин проблем[131].

Умный Социал кивал, мудрая фрау Матильда свое «йя, йя» сказала. Арсенка отложил тетрадь, что у шпионки нашли:

– Дневник. На идиш написано, я только пару слов разобрал.

– Обязково с собой возьмете. Передать, кому нужно, потребно.

– Кто возьмет? – удивился Арсенка. – Я що, поц якой?

– Ты лайшт[132], – сказал Социал.

Спорили, и так и этак прикидывали. Надо сказать, народ в «Versuchen» остался правильный. Не за себя болели, оттого и спорили до хрипоты. «Крейсер» мог удержать двоих с припасами или троих гребцов налегке. Понятно, что жизнь подороже харчей – на воле человек самого себя как-нибудь пропитает. Потому сразу на полном экипаже договорились. Петро понял, что легкая и мелкая Анька точно уйдет, и на душе сразу полегчало. Дальше выбор сузился: шибко костистые кандидатуры отпали, а из легкокостных до этого дня немногие дожили. Арсен категорический самоотвод взял – мужик, що там говорить. Машка говорила, что она «тяжела в жиле», но ей-то точно нужно было идти – на берегу лес, и одна она северный лес знает. С Анни сразу решилось – на полголовы всех ниже. Взвешивали на руках Зарему и Эфиопу – примерно одно нетто получалось. Пришлось жребий использовать: разумными людьми метод очень нелюбимый, но що ж поделать. Длинную «корабельную» палочку вытянула Эфиопа. Потом девки ревели, обнявшись, а народ покрепче духом технические проблемы решал.

Уладили, до рассвета еще время оставалось. Андре с Социалом объясняли дивчинам насчет нагана и патронов весьма сомнительных. Анька слушала и на Петро смотрела, потом, не скрываясь, протянула руку. Грабчаку было неловко, но последние ведь часы, да и понимающий народ вокруг. Взял ватник, пошли сквозь кусты на заветную прогалину. Ладошка у Анни была теплая и такая маленькая.

– Не плакай.

Закивала согласно, а обнимая, все равно плакала…

С отплытием не затягивали: рассвело, туман еще не рассеялся. Вода хоть и ледяная, но по всему видно, днем будет солнце, и то, конечно, к удаче. Фрау Матильда, приговаривая утешительное, домазывала девчонок жиром – в немецких консервах жирности не особо много, но все ж польза. Петро с остальными корабелами проверили крепеж – пока веревки держали, но в пути повнимательнее нужно следить.

– Нихт за хвист тянуть, – напомнил Андре.

Попрощались, Грабчак последний раз обнял цыплячьи косточки любимой. «Темный интернационал» тоже расцепиться не мог: Эфиопа своему Алжиру все какое-то заклинанье повторяла – отсталые они в своей Африке все-таки, просто ужас.

Вывели «крейсер» на глубину: команда сидела в боевом порядке, груз закреплен. Осадка пироги глубоковата, но должны гребцы сдюжить.

– Если що, ватники бросайте, – напомнил Грабчак. – Ну, с богом. Маша, я на тебя надеюся, не посрами советский комсомол.

– Иди ты на хер, – по своему обыкновению отозвалась боевая смоленка, и «крейсер», решительно всхлипывая, погреб к далекому, невидимому в тумане берегу.

…Уже не различить взмахов весел-лопат, косынок, в которых тщательно увязаны спички и рыболовные крючки – уходила в пелену черточка «крейсера». Хвостатых мокриц пока видно не было. Доберется команда. Должна.

Остатки замерзшей «Versuchen» вернулись к костерку, подбросили ветки сушняка – уже можно было не экономить. Попили травяного чая. Пусто как-то было.

– Раз киндер найн, мож юнгер манн[133]согревать хладный вдова? – фрау Матильда смотрела на Андре.

Бабой немка была хорошей, отчего не согреть? Ушли. Социал смотрел-смотрел на Зарему и тоже взяли телогрейки и до зарослей подались.

– Вот що безделье с бойцами творит, – пробурчал Грабчак.

– Тебе-то повезло. И им чуть-чуть, – Арсенчик был по натуре великодушным хлопцем. – А у нас дело.

Алжирец согласился, тяжелый сук взял.

Сарка, хоть и связанная, а уползла далеко, только спрятаться на острове особо негде. Ничего толком шпионка так и не сказала: кричала, что невежды и дикари, про великий эксперимент и горизонты науки. Арсен пытался спросить, как она, сука такая, додумалась фашистам служить – обозвала «узколобым дрочилой и сионистом». Вот же фря.

Нет, пытать и выспрашивать не хотелось – ни к чему были те секретные сведенья обреченным остаткам «Versuchen». Даже убивать эту жалкую, из ума выжившую мышь было как-то неловко. Но и оставлять нельзя – и без своего дневника знала Сарка чересчур много. Не дай бог догонят немцы крейсерский десант, такого допускать никак нельзя. Но не поднималась рука на связанную девку, хоть и тварь она распоследняя.

Пришла фрау Матильда, скомандовала «фрей хеден[134]» и, когда отошли хлопцы, придушила шпионку. Да, иной раз бабы куда решительнее.